Уже довольной зрелый зверь. На щеках витая татуировка, изображающая зубы. Из оружия только кинжалы, да ещё свитый кольцом кнут.
Кнут?
«А что ты удивляешься, Марк? Это тоже грозное оружие. Я, прежде чем овладела мечом, сражалась и кнутом».
— Поэтому ты и Плеть?
«Ну да, одна из причин».
Вернувшись на свой пост, я ещё раз посмотрел на горизонт. Пока всё спокойно, в нашу сторону никто не движется.
Тогда я спустился, стащил вниз зверя.
— Как его разбудить-то?
«Дай я, Марк», — Халиэль впустила свою волю в мои руки, и я почувствовал, как магия стихии двинулась по венам зверя.
Через миг он распахнул глаза. И тут же, перекатившись по спине, чуть не дал дёру. Но я уже стоял перед ним.
— На колени, зверь!
Машинально воин подогнул ноги, бухнулся, а потом только осознал, что я не его господин. Форма-то не жёлтая.
Снова он перекатился набок, и дал стрекача на соседний холм. Пришлось магией высунуть из земли тупую пику… Зверь увернулся, но я уже был рядом. Воткнув кулак ему в лопатку, я бросил противника на землю.
Он развернулся на спину, опёрся на локоть, потянувшись к оружию, но я вытащил клинок и коснулся его щеки корруптовым концом.
— А-а! — он вскрикнул.
Кожа зашипела, пошёл лёгкий дымок, и я отвёл меч. Запахло палёной плотью.
— Больше никаких погонь.
— Я служу Бездне, проклятая трёха, — прорычал зверь и попытался отодвинуться на локтях от моего клинка.
Я подошёл и поставил ногу на грудь.
— Вот даже как? Мера человек для тебя пустой звук?
— Владыка даст такую силу, что люди… — тут воин замялся, но потом всё же твёрдо ответил, — самое малое будут у меня в слугах.
И яростный взгляд. Он готов к смерти. И метка в его теле стала пульсировать — готовится забрать своего последователя.
— Давай, бей, синяя падаль!
Я засмеялся, и брови зверя чуть подскочили. Мой взгляд опустился на оскал волка на моём нагруднике, я похлопал себя по нему и спросил:
— Ты думаешь, я шпион Синего приората?
Желваки разведчика заиграли, но он промолчал. Правда, уставился на мой нагрудник так, будто привидение увидел.
— Мне нет дела до всей это вашей грызни, — со вздохом сказал я, — Поэтому, если ты будешь отвечать правильно, ты останешься жить.
Моя ступня надавила на его грудь, и зверь запыхтел, но продолжал сверлить меня ненавидящим взглядом.
Насколько я заметил, мне теперь трудно не сражаться с ним, а соизмерять силу. По сути, до этого момента было уже с десяток моментов, когда можно было прибить его. Но вот оставить зверя в живых, не покалечив: это ещё надо постараться.
— Хочешь, чтобы я предал Бездну? — зверь захохотал, — Нет, падаль, владыка даст мне вечную жизнь.
Его фразы звучали неестественно, как заученные или услышанные где-то. А сердце у него каждый раз заходилось, когда дерзко разговаривал со мной.
Зверь помнил, что нарушает законы Неба, но уже достаточно верил в ересь Бездны. Что за каша у него там в голове?
«Дай я, поднёбыш?»
Поджав губы, я кивнул. Кому, как не истинному последователю Бездны, разбираться с этим.
— Зверьё пустое, ты мне не заливай, — спокойно начал Белиар моими устами, — Выкладывай, сколько вас там стоит, куда движетесь, кого ждёте?
Зверь захохотал, и тогда я поднял левую руку, стянул перчатку. Смех резко оборвался — воин с трудом оторвал взгляд от моего нагрудника и разглядел, что с рукой что-то не так.
Белиар впустил потоки своей силы, и без того когтистые красные пальцы стали ещё обрастать мелкими шипами. Каждая фаланга заканчивалась костяным наростом, большой шип протянулся из предплечья между пластинками. Я едва не зашипел от боли: демон трансформировал моё тело, а боль-то чувствовал я.
«Ты что, и раньше так мог?» — я ошарашенно смотрел на руку, обросшую шипами.
«Да, поднёбыш, но лучше нам так не делать. Это очень вредно для твоего тела».
«Трансформация демона вредна и для самого демона», — подтвердила Хали, — «Но такие воины могли наделать много бед, прежде чем умирали от ран, нанесённых самим себе».
«И это были великие воины, которых Бездна никогда не забудет», — с гордостью сказал Белиар.
— Ты… ты… — зверь заикался.
Метка в его теле будто замерла. Интересно, она так реагирует на разговор?
«Поднёбыш, время течёт по разному в мирах, поэтому у нас его ещё полно», — уверенно сказал Белиар.
— Де… де… демон?! — воин побледнел ещё больше.
Что его так удивило, я даже не понял. Но, в любом случае, эффект демон умел произвести.
Когтем левой руки я коснулся нагрудника зверя. Прижал, взрезая кожаную бронь. Как сквозь масло прошло.
Я повёл пальцем, вскрывая доспех. Магия огня сопровождала всё шипением и вонючим дымом. Зверь, дрожа всем телом, смотрел на это — сейчас он излучал такой страх, что даже мне стало его жалко.
Мой когтистый палец коснулся груди воина напротив сердца. Напротив метки Бездны.
— Вот здесь, ты думаешь, находится воля твоего нового владыки? — я улыбнулся.
Круглые, как блюдца, глаза смотрели на меня.
«Метка слабая, поставлена наспех. Не такая, как была у вождя Вольфграда. Так что можно попытаться…», — сказал Белиар.
— Взгляни на меня, зверь, — я оскалился, — Неужели ты думаешь, я пришёл шпионить? Нет, дерьмо нулячье. Я пришёл за вашими поднёбными душами.
Демон говорил моими устами про то, что Жёлтая падаль даже не подозревает, что их ждёт.
Он жаждет вечной жизни, этот зверь? Он её получит, будет вечной грязью на моём сапоге.
Будет одним из тысячи лиц, которые я не запомню. Песчинка в том ветре, который снесёт все приораты.
Тлеющий лепесток в огне, карающее пламя которого сожжёт весь Инфериор.
«И это ты меня упрекал в пафосе?!» — мысленно возмутился я.
Белиар не ответил, так увлёкся он этим разговором.
— Капля духа, которая даст мне силу, — зарычал я, — Вот кем ты будешь. Зверь, не забывай: ты дитя Инфериора, и вечной жизни тебе не видать, как седьмой ступени.
И демон рванул метку. Просто вырвал из тела, а потом в мыслях грохнул его крик:
«Пернатая!»
Зверь задёргался в конвульсиях, закатил глаза. Тут же ангел влила поток магии в другую мою ладонь и прижала её к груди воина. Того дёрнуло, как от удара электрошоком.
— Аха-а-ап! — он вдохнул, выпученными глазами разглядывая Небо.
Потом безумный взгляд остановился на мне. Совсем как у Губы, того погибшего десятника Пчёл.
Я приподнял над зверем левую руку. В пальцах была зажата тьма… сгусток, напоминающий кусок плоти, только кромешно чёрный. Темнота струилась, капала, и испарялась, не долетая до его тела.
«Это что, та самая метка?!» — удивился я.
«Да нет, Марк», — мне ответила Хали, — «Это просто иллюзия. Но, как видишь, на зверя производит впечатление».
Я всмотрелся в тело зверя. Да, метка была всё ещё там, но воину казалось, что её уже нету.
«А она не убьёт его?» — спросил я, вспоминая, что делает эта магия со зверями.
«Нет, пока мы тут», — уверенно ответила Хали.
Ты-ка посмотри, как сработались этот ангел и демон.
Белиар продолжил говорить моими устами:
— Вот теперь где твоя вера, — я захохотал, — Узнает ли владыка о твоей жертве? Нет! Ты сдохнешь здесь, не нужный ни Небу, ни Бездне…
— Нет, нет, — зверь замотал головой.
— Да, — мой кулак схлопнулся, и тьма исчезла, испарилась хлопнувшим дымом, — Хрен тебе, а не вечная жизнь.
Воин дёрнулся, обернулся в сторону лагеря. Он явно уже не ощущал метку в своём теле.
— Хочешь к проповеднику, да?
Глаза зверя говорили сами за себя. Добежать, покаяться, получить новую метку… Да, этот явно предал Небо по своей воле.
— Так вот, если не хочешь сейчас сдохнуть здесь, как животная мера, — я снова навёл кончик меча на шею воину, — Тебе лучше говорить.
— Кто ты? — его зубы стучали, а глаза бегали между красной рукой и оскалом волка на нагруднике.
