«Управление кораблем потребует полной сосредоточенности, — советовала Алиисза, — но, пока он лежит в дрейфе или держит заранее заданный курс, ты сможешь разговаривать со своими товарищами и даже творить заклинания».
«Подходяще», — заметил маг.
«Корабль хаоса был боевым кораблем, Фарон, — поучала она. — Он был создан для боя, и танар'ри, смастерившие его, не были заинтересованы в том, чтобы самый могущественный среди них маг был обречен постоянно торчать на палубе, беспомощный и безгласный. Кораблю потребуется изрядная часть тебя, но не ты весь. Не давай ему больше, чем необходимо».
«Как загадочно, — усмехнулся маг. — Мне это нравится».
— С тобой все в порядке? — раздался вопрос, и в первый момент Фарон решил, что это Алиисза.
«Ты же прекрасно знаешь, — мысленно ответил он, — что если бы со мною было не все в порядке, я бы просто...»
До него дошло, что с ним разговаривает не Алиисза, а Квентл.
— Мастер Миззрим... — окликнула верховная жрица. Фарон открыл глаза, но вынужден был несколько раз моргнуть, прежде чем смог снова видеть четко. Настоятельница Арак-Тинилита стояла над ним, скрестив руки на груди, взгляд ее был угрюмым и холодным, но рассеянным.
— Я в порядке, благодарю вас, госпожа, - ответил Фарон. — У меня есть основания полагать, что корабль вполне повинуется мне и что он готов к отплытию.
Он поискал взглядом остальных. Позади Квентл стояли Вейлас и Данифай.
— Когда вернется дреглот, — закончил Фарон, — мы можем отправляться.
— Мы не будем ждать Джеггреда, — ответила Квентл. Ответом ей были резкий взгляд Данифай и приподнятая бровь проводника.
— Госпожа... — начала Данифай, но Квентл подняла руку, велев ей умолкнуть.
— Всякий, кто покидает этот отряд без моего дозволения, — сказала Квентл, — заслуживает того, чтобы считаться дезертиром.
— Наверняка ваш родственник не собирался дезертировать, — отозвался Фарон. — Думаю, что и мастер Агрит тоже вряд ли. Мне кажется, что там, куда мы направляемся, нам понадобится их...
— Нет, — перебила верховная жрица. Глядя во тьму, она продолжила: — Оба они сильные бойцы, но там, куда мы направляемся, за каждым сталактитом будут таиться существа, способные разорвать каждого из них в клочья. Мы собираемся не на прогулку по Темным Владениям. То, с чем мы столкнемся, не победить грубой силой — только с помощью ясного и холодного разума, и теперь не время бездумно потакать собственным прихотям.
Фарон нахмурился, желая услышать, что скажут остальные.
Вейлас ожидал, какое решение примут женщины.
— Вы говорите так, будто знаете, что мы увидим там, — сказала Данифай верховной жрице. — Но ведь это не так, вы не можете знать этого наверняка.
Фарон, удивленный тем, как Данифай удалось подколоть верховную жрицу, взглянул на Квентл: ему было интересно, что она ответит.
— Я знаю, что не могу больше здесь оставаться, — заявила Квентл. Змеи медленно скользили по ее бедру. — Это место убивает меня. Мы знаем, что нам предстоит. Жизнь или смерть, мы выживем или умрем в Абиссе ради Паучьей Королевы.
Фарон вскинул бровь и улыбнулся, поглядывая на обеих жриц.
— Мы еще даже не начали, — настаивала Данифай.— Джеггреду там найдется дело. Надо подождать его.
— А вот это, куколка не тебе решать, — огрызнулась настоятельница Арак-Тинилита. — Ты и так уже позволила себе слишком многое.
Фарон видел, что Данифай стоило больших усилий, потупясь, уставиться горящим взглядом в палубу, а не сверлить им верховную жрицу. Это была уже не прежняя рабыня, и Фарон поймал себя на том, что улыбается ей.
— Мастер Миззрим, — сказала Квентл, — доставьте нас к Ллос. Теперь же.
— Мне нужно немного отдохнуть, — солгал маг. Говоря это, он сам не понимал, зачем лжет. На Данифай он не смотрел. — Еще одно погружение в Дремление для всех нас. Мы должны предстать перед лицом богини отдохнувшими и полными сил.
Квентл не ответила. Она повернулась и отошла. Данифай медлила.
«Что ты делаешь? — прошептала у него в мозгу Алиисза, напугав мага. Он и забыл, что она тут. — Это же неправда».
«Наставница Академии рассуждает неразумно», — ответил он демонице.
«Не хочешь путешествовать без своего дреглота?» — спросила Алиисза.
«А ты бы захотела?»
Фарон почувствовал, что она смеется.
— Спасибо, — сказала Данифай.
Фарон, улыбнувшись, поднял на нее взгляд. И Квентл, и Вейлас отошли от них, но он прибегнул к языку жестов, чтобы быть уверенным, что их не услышат.
— С чего бы это я продолжаю помогать тебе? — спросил он. — Чего ты хочешь?
— Я хочу, чтобы ты пообещал не отправляться без Джеггреда, — подумав немного, ответила она.
— А если я откажусь? Данифай промолчала.
— Госпожа раздражает меня, — продолжал знаками маг, — я этого даже не скрываю. В прошлом она пыталась убить меня. Она относится ко мне с меньшим почтением, чем я того заслуживаю, но она настоятельница Арак-Тинилита, самая могущественная жрица в Мензоберранзане, если не во всем Подземье, — включая верховных матерей. Это ее экспедиция, и она олицетворяет порядок и закон там, откуда я родом.
— Но не там, откуда родом я, — ответила Данифай, — и я тоже служу Ллос.
— Возможно, — ответил Фарон вслух, уверяясь, что верховная жрица вновь погрузилась в свою мрачную, тихую задумчивость. — Но чем ты можешь послужить мне?
Данифай, казалось, была озадачена и взглядом дала ему знак продолжать.
— Ты чего-то хочешь от меня, — объяснил он. — Ты просишь меня рискнуть жизнью и моим будущим в Мензоберранзане. Просишь бросить вызов сестре Архимага, моего повелителя, и Верховной Матери Первого Дома, его госпожи.
— Ты хочешь знать, что я дам тебе взамен? — спросила она.
Теперь был его черед глазами предложить ей продолжать.
— Если на то пошло, ты в самом деле хочешь отправиться на Уровень Тени, на Астральный Уровень, через Уровень Бесчисленных Порталов и дальше, на шестьдесят шестой Уровень Абисса без Джеггреда? — спросила она.
— Я уверен, что он пригодился бы нам, — ответил Фарон, — как бывало уже не раз, но он служит не мне. На самом деле он меня даже не любит, хотя такое трудно даже вообразить. Ты же, с другой стороны, приобрела нового важного и сильного союзника взамен уже использованного.
— Ты считаешь, что Квентл уже «использована»? — беззвучно спросила Данифай.
— Она уже не та, — ответил маг, — и это очевидно, но вопрос остается: почему я должен что-то для тебя делать?
— Чего ты хочешь? — спросила она, и у Фарона возникло ощущение, что он может попросить у нее все, что угодно, и она по меньшей мере обдумает его просьбу.
