Вначале на его тихий стук никто не отозвался. И лишь после четвёртой попытки, когда Эрик уже и не рассчитывал на удачу, занавески шевельнулись, выдавая чьё-то присутствие. Секунду спустя осторожно приоткрылись ставни.
— Эрик? — удивлённо и в то же время обрадовано воскликнула Рут, старательно пряча заплаканные глаза. — Ты чего отсюда?
— Решил, так безопаснее. Неспокойно нынче в нашем королевстве.
— Ох, и не говори. Хорошо, что пришёл. Сможешь забраться внутрь?
— Без проблем.
Подтянувшись, Эрик проворно забрался в комнату и заключил её хозяйку в объятья.
— Почему грустная? — нарочито бодро поинтересовался он, хотя у самого на душе скребла целая стая кошек. — Не из-за Вин случайно?
— Как ты угадал??
— Не повезло первым попасть под раздачу. А когда немного очухался, поспешил предупредить. Вижу, опоздал. Хуже всего — не смог противостоять, настолько мощный гипноз. Защита — и та не выдержала. Вот, смотри!
— У меня то же самое, — горестно вздохнула Рут, доставая собственный амулет. — Теперь мы оба беззащитны.
— Выстоим. Если будем держаться вместе, — и, желая приободрить, подарил долгий чувственный поцелуй.
— А теперь рассказывай, что между вами произошло.
— Ой, даже вспоминать противно! Лучше ты признавайся, чего вдруг Вин взбесилась.
— Я знаю? Иду по коридору, никого не трогаю, тут она навстречу. Чуть не плача попросила помощи, а едва заманила к себе, тут же парализовала и издевалась по полной программе. Как именно — промолчу, иначе будет много матерных слов.
— Давай так: ты свою историю, а я свою. И пусть останутся между нами!
— Если не удержусь от трёпа, разрешаю в ответную распространять обо мне любую порочащую информацию. Ну и?
— Тебе первому начинать! Кто здесь джентльмен? Вдобавок Вин утверждала, будто ты до сих пор в неё влюблён. Это правда?
— Нашла кому верить. Каюсь, на первом курсе был грех, некое чувство присутствовало. Но не очень сильное и давно прошедшее.
— Надеюсь, ко мне оно серьёзнее?
— Спрашиваешь!
И в доказательство крепко обнял и прижал девушку к себе. После чего, опустив слишком уж шокирующие подробности, поведал о злодеяниях Вин.
— А напоследок магией порвала самое красивое моё платье! — закончила свой рассказ Рут, то и дело вытирая выступающие слёзы.
— Которое надевала на наше первое свидание?
— Да!
— Вот…!
Подобрать эпитет, достаточно оскорбительный и в то же время уместный в присутствии дамы Эрик не успел. Пахнуло сыростью свежевырытой могила, и прямо перед ними материализовалась голова Вин, чьи извивающиеся локоны чёрных волос напоминали змей Медузы Горгоны.
— А-а, голубки снова вместе. Видно, урок мой впрок не пошёл. Ну ничего, исправим, не впервой.
Ойкнув от ужаса, Рут инстинктивно забилась в угол. Эрик, хоть и испугался тоже, предпочёл не показывать этого, памятуя лучшей защитой нападение:
— Тебе не запугать нас! Думаешь, применила крутую магию, и дело в шляпе? А что потом ненавидеть будут, наплевать?
— Обожаю, когда люди сердятся. Сразу искренними становятся, — Вин мечтательно закатила глаза. — А до их чувств, поверь, мне нет никакого дела. Пусть ненавидят, лишь бы боялись.
— Даже друзья?
— Дружба нужна слабым, сильным достаточно преклонения. Разве не о том мечтает каждый из нас? Стоит лишь заполучить надёжное средство реализации желаний…
Рут, за время «беседы» успевшая прийти в себя, запустила в говорящую голову попавшимся под руку учебником. Не причинившим, увы, бесплотному изображению никакого вреда.
— Даже не пытайтесь в следующий раз повторить, иначе кое-кому будет очень больно, — слащаво протянула Вин. — А пока ограничусь маленьким сюрпризцем.
И в то же мгновенье невыносимо мерзкий запах затопил комнату. Закашлявшись, Рут свесилась с подоконника, с трудом сдерживая позывы опорожнить желудок. Эрик, прижав ладонью нос, вполголоса попытался прочесть противодействующее заклятие.
— Бесполезно, милый, — глумливо проворковал фантом. — Тут тебе не детские игрушки Академии. Чао! Наслаждайтесь, пока я добрая!
Внезапный порыв ветра разметал в клочки иллюзию и вынес наружу вонь, оставив на языке неприятный кисловатый привкус.
— Ну и дерьмо! — от души выругалась Рут, приложившись к бутылке с минералкой. — С огромным удовольствием расцарапала бы ей физиономию да повыдергала из башки всю растительность!
— Если б смогла, — мрачно усмехнувшись, Эрик в свою очередь промочил пересохшее горло. — Пока остаётся уповать на недолговечность её колдовства.
— Однако сколько злобы, мелочной мстительности! А с виду — пай-девочка, скромная и застенчиво улыбающаяся.
— В тихом омуте черти водятся. Есть у нас, русских, такая поговорка. Между прочим, очень жизненная. Убедилась?
— О да. Совсем не ожидала от неё такого! Словно прорвало канализацию — весь негатив наружу. Вот, значит, каково оно, истинное лицо нашей скромняжки! Надеюсь, мы не оставим зло безнаказанным?
— Конечно нет. Но надо придумать, как сделать это наиболее эффективным способом.
Месть? Самый короткий и удобный путь реализации низменных инстинктов…
К голосу ниоткуда Эрик уже успел привыкнуть, ни единым мускулом не выдав собственное волнение.
— Ну и что ты предлагаешь? — лишь огрызнулся мысленно.
Ответа не ждал, но — впервые! — тот пришёл.
Слишком часто в результате гибнут невинные. Докопайся до истины, сейчас она далека от тебя…
— Одни нравоучения, лучше бы реально помог!
— Ты о чём?? — округлила глаза Рут.
Последнюю фразу, как выяснилось, он высказал вслух.
— Сам с собой разговариваю. Когда крепко задумаюсь. Или сильно нервничаю.
— Расслабься, я тоже иногда глупости себе под нос бормочу. Привычка ещё со школы. Наша училка, миссис Айронз, заставляла проговаривать громадные куски текстов. Типа чтоб лучше запоминалось. Однако у тебя уже есть идея?
— Ещё нет. Но будет. Беру это на себя. Смотри, никакой самодеятельности!
— Как скажешь, мой господин, — развеселилась Рут. Ни сердиться, ни обижаться долго у неё не получалось.
— Приятно звучит, конечно, но давай без господ и слуг, — поморщился Эрик. — Предпочитаю игру на равных.
— Я тоже! Но по части умных мыслей ты у нас впереди!
— И всё же в одиночку мне не объять необъятное. Кстати, есть небольшая загадка, в решении которой твоя помощь может оказаться неоценимой.
— Правда?! Какая?
— Проще показать. Обожди немного, сгоняю к себе.
— А вернёшься? — с надеждой в голосе спросила Рут. Чувствовалось, после пережитого ей очень не хотелось оставаться одной.
