Старик обернулся.
— Не задавай лишних вопросов, мальчик. И шевелись. У меня мало времени.
— Он хочет вернуть меня обратно. — Рэнделл оскалился, обнажая клыки. — Я так просто не дамся. — Но затем сник, опустив морду.
Колдун постучал в дверь.
— Почему вы хотите отдать Рэнделла?
— Что? — Орозий даже не обернулся.
— Я ему не верю, — испуганно сообщил волк.
— Кто там? — В двери открылось маленькое окошко и в нем показалось круглое, но сильно исхудавшее лицо.
— Скажи хозяину — к нему пришел господин Орозий.
— Он никого не ждет.
— Скажи, упертый слуга, — процедил колдун и ткнул в сторону слуги палкой.
— Видишь, не ждет, — прошептал Оливер Рэнделлу. — Может, он по другому вопросу. Про меч свой, к примеру, хочет спросить.
Слуга исчез, а Орозий, не дожидаясь его возвращения, тихо произнес заклинание и вошел внутрь. Оливер плелся следом. После недолгого колебания, поджав хвост, к нему присоединился Рэнделл.
Они оказались в просторном дворе. От ворот к дому шла посыпанная песком дорожка, посередине виднелся старинной работы фонтан, а рядом, с правой стороны, высилась высокая каменная статуя. Приглядевшись, Оливер понял, что на ней изображен змей.
— Оригинально, — удивился он. — Местное божество? Мне казалось, в Бахаре преобладает культ Таал-Шаммона. А его земное воплощение — корова.
Не останавливаясь, Орозий направился к дому. В дверях столкнулся с опешившим слугой.
— Вы… вы… Господин примет вас. Только придется немного подождать.
— Мне некогда. — Колдун, словно котенка, отодвинул слугу в сторону.
Тот замер, округлив в страхе глаза. Поднявшись по ступенькам, Оливер увидел еще одного человека. Смуглого, с лицом, лишенным малейшего намека на эмоции.
— Добрый день, уважаемые господа. — Он слегка поклонился. — Меня зовут Кхарах. Господин Захир ожидает вас. Но не желаете ли перед встречей освежиться, выпить чаю?
— Мне некогда, — скрипнул Орозий, — отойди в сторону. — И он с такой же легкостью убрал Кхараха со своего пути.
У слуги на лице не отразилось ни тени возмущения.
— Тысяча извинений. — Он снова поклонился. — Не смею вас задерживать. Я вас провожу.
И остался стоять на месте.
— И? — Колдун выжидающе посмотрел на Кхараха.
— Немного позже. Я разве не сказал вам?
— Дурить меня вздумал? — Голос Орозия сделался таким скрипучим, что Оливер с трудом удержался, чтобы не заткнуть уши. Старик ткнул палкой в грудь Кхараха: — Сам найду дорогу.
И энергично двинулся вперед. Глаза слуги заметались, лицо превратилось в восковую маску, став совсем бледным.
Оливер, не зная, что делать, поспешил за Орозием. Рэнделл, прижавшись к его ногам, ковылял рядом.
Колдун шел не останавливаясь. По длинному коридору почти до самого конца, затем направо до лестницы, затем вверх на второй этаж, далее вновь по коридору. Остановившись на мгновение перед закрытой дверью, он прикоснулся к ней рукой, и та открылась. В пустой комнате, устланной толстыми коврами, на полу сидел человек и ел руками из огромного блюда. Его ноги покоились на пуховых подушках, на них же стояли серебряные подносы с самой разнообразной едой. При виде стольких лакомств у Оливера потекли слюнки, а в животе заурчало.
— Вы кто такие? — Человек повернулся и уставился на них маленькими раскосыми глазками.
— Я пришел за картой. — Орозий стремительно направился к мужчине.
Среди подушек что-то шевельнулось, и Оливеру показалось, что он увидел то ли маленькую змейку, то ли ящерицу.
— Какой картой? — Захир попытался встать.
— Тебе не принадлежащей, — колдун ткнул в грудь хозяина дома палкой, и тот повалился на пол, прямо на подносы с едой, — картой Харрисона.
— Впервые о такой слышу. — Глаза Захира налились кровью, но на лице не дрогнул ни один мускул.
— Не стоит все усложнять. — Орозий навис над лежащим, наставив на него палку, словно меч.
— Я не понимаю, о чем ты, старик. Я думал, ты привел мне моего твидла. — При этих словах Рэнделл попятился.
Оливер быстро посмотрел на волка. Оказалось, что он зря пачкал другу спину. Большая часть пыли осыпалась от долгой ходьбы и сильной жары, и сквозь нее отчетливо проступали светлые полоски.
— Твидла? — Орозий кинул непонимающий взгляд на волка.
— Ну да. Он сбежал. Я посулил хорошее вознаграждение нашедшему его. Так ты за этим пришел?
Колдун внимательно глянул на Оливера.
— Предлагаю поговорить наедине, — продолжал Захир, — как деловым людям. Мальчик с твидлом пусть сходят на кухню, их там накормят. А мы во всем разберемся.
— Оливер, я не хочу на кухню, — запротестовал Рэнделл, — наверняка это уловка. Не верь ему.
— Согласен, только живее. — Орозий повернулся к ним.
— Нет! — воскликнули они в один голос. — Мы никуда не пойдем. Мы не голодны.
Захир, воспользовавшись моментом, поднялся:
— Отдашь твидла — поговорим о карте. Я слегка покривил душой: кое-что о ней я все-таки слышал.
Оливер перепугался, что Орозий послушается Захира и отдаст ему Рэнделла. И, сжав кулаки, собрался защищать друга, хотя понимал, что силы неравны.
— Он не мой, — к его облегчению, произнес колдун. — Я не могу отдать мне не принадлежащее.
— Но он мой. Я купил его.
— Мне все равно, — голос Орозия скрипел все сильней, — я устал препираться. Сейчас ты мне все скажешь.
И ткнул палкой Захира прямо в живот. Хозяин дома согнулся пополам, а колдун быстро заговорил на непонятном языке.
— А-а-а! — истошно завопил Захир.
— Где карта Харрисона?! — выкрикнул Орозий.
— Не знаю… — нечеловеческим голосом, сквозь сжатые челюсти, процедил Захир, пытаясь распрямиться.
Оливеру сделалось страшно. Колдун на его глазах буквально пытал человека, и ему даже стало жалко истязаемого.
— Где карта? — повторил Орозий.
— Ее украли. Мальчишка Альд Аира. С ним была еще девчонка.
— Что за девчонка?
— Я купил ее на рынке. Они оба сбежали. И вот этого твидла забрали с собой.
— Карта у тебя? — Колдун повернулся к Оливеру.
Он оторопел от вопроса.
— Нет! Я ведь все время был с вами.
— А твидл? Он-то появился позже.
— Я ничего не знаю про карту. Впервые слышу.
Орозий уставился на Оливера своим пронизывающим до глубины души взглядом.
— Хорошо, — наконец произнес он.
И повернулся к Рэнделлу. Волк вжался в пол.
— Поговорю позже. С вами обоими.
Оливер положил руку Рэнделлу на голову.
«Выходит, карта у сес… Дед читает мысли! Надо думать о чем угодно. Ля-ля-ля… Вот поесть бы сейчас, да поплотней. И слинять от старика, да поскорей. И нечего в голове чужой ковыряться без разрешения».
