Колдун, больше не говоря ни слова, пошел к выходу. Но едва ступил за порог, как остановился. Оливер заглянул ему через плечо и увидел толпу слуг, направлявшихся к ним. У каждого в руке поблескивала сабля. В первых рядах выступал Кхарах с безжизненным выражением лица.
Орозий выставил вперед палку, и на ее конце вспыхнуло синее пламя, разгоравшееся с каждой секундой все сильнее. Нападавшие резко остановились. Их боевой вид сменился страхом и замешательством.
— Дорогу! — скрипнул колдун и смело шагнул к ним.
Слуги попятились. Он взмахнул палкой, очерчивая вокруг себя воображаемый круг, пряча в нем и Оливера с Рэнделлом.
Позади раздался душераздирающий вопль Захира. Нападавшие попытались двинуться вперед, тыкая перед собой остриями сабель. Но в воздухе, в том месте, где только что побывала палка Орозия, вспыхнул огонь. Лица слуг вытянулись в ужасе, глаза округлились, и они, побросав оружие, кинулись наутек. Остался только Кхарах.
Не замечая его, колдун пошел по коридору. Выглядел Орозий бледным и сильно уставшим. И, несмотря на стоявшую в помещении духоту, от него веяло холодом.
— Мальчик, — обратился он к Оливеру, — найди, на чем мы отсюда уедем. И быстрей.
Пришлось Оливеру выйти из безопасного круга и бежать вниз. На счастье, пройдя вдоль дома и никого не встретив по дороге, он обнаружил конюшню, а внутри — повозку, запряженную лоснящимся от жира ишаком с невероятно длинными ушами. Сев на козлы, Оливер покатил к воротам.
Там уже ожидали Рэнделл с Орозием. Вид у колдуна сделался совсем неважнецким. Живые и горевшие силой глаза потухли, кожа на лице лишилась цвета, став бледной, руки дрожали, едва удерживая палку. Оливер помог старику забраться в повозку, и они выехали на улицу. Вслед неслись вопли Захира, пытавшегося заставить слуг выйти из дома. Оливеру сделалось не по себе.
«Скоро они наберутся храбрости и побегут за нами. И тогда нам придется туго».
Он украдкой взглянул на колдуна. Старик держался из последних сил, лишь усилием воли не лишаясь сознания. Оливер закусил губу и принялся подгонять ишака.
Глава 18
Оливия встречает деревенского сфинкса
Оливия мутным взглядом следила, как падают в море последние остатки утреннего завтрака. Вытерев рот смоченной в воде тряпкой, она опустилась на палубу, привалившись спиной к борту.
Шторм закончился менее часа назад, хотя капитан «Вечного странника», странный человек с множеством косичек на голове и невероятно смуглой, почти черной кожей, с усмешкой уверял, что ветерок, дувший последние два дня, и близко не напоминает шторм. Но Оливии он казался самым настоящим ураганом. Качало настолько сильно, что она приготовилась к самому худшему. Каждый раз, когда на них неслась очередная волна высотой с двухэтажный дом, Оливия думала, что видит такое в последний раз; сейчас «Вечного странника» накроет поток воды, корпус не выдержит, треснет, и все они пойдут ко дну, крутясь в адском водовороте, без малейшего шанса на спасение…
Однако самое ужасное заключалось не в качке и даже не в страхе утонуть. Невыносимо было то, что ее постоянно тошнило. Кожа на лице стала напоминать цветом недозрелое яблоко, желудок наотрез отказывался принимать пищу, а проходящие мимо матросы, глядя на ее мучения, с улыбками отпускали колкие остроты. И что самое неприятное — Марко видел ее в таком состоянии. Он старался не подавать виду и всячески помогал ей, но она была абсолютно уверена, что наедине с Йоши он смеялся над ней.
Проклятое море — оно сделало из нее уродину, а затем показало в столь отвратном виде самому прекрасному парню в мире.
Едва буря стихла, как она, почувствовав себя лучше, набросилась на принесенную ей еду. И только наевшись, осознала, какую совершила ошибку. Воспоминания о недавнем позоре настолько неожиданно накатили на нее, что содержимое желудка стремительно рванулось наружу. Она едва успела добежать до борта и свеситься вниз.
«Я теперь не смогу смотреть в глаза даже Йоши, — горько думала она, — а о Марко и говорить не стоит… Моя жизнь кончена».
— Капитан сказал, скоро прибываем в порт. — Марко подошел так тихо, что Оливия вздрогнула, услышав его голос.
«Он со мной все еще разговаривает. Какой милый… Йоши, наверное, медитирует. Вот больше и не с кем поговорить».
Она повернулась к парню, уверенная, что непременно отыщет на его лице либо насмешливое, либо брезгливое выражение, а скорее всего, сразу оба. Но Марко глядел на нее с внимательным сочувствием.
— Как ты?
— А ты как думаешь?
Ее охватило раздражение. Оливия никогда не думала, что с ней такое случится и она будет так нелепо страдать этой дурацкой морской болезнью. Ведь на «Черной медузе», корабле Альд Аира, и на «Голубоглазой милашке», судне одноглазого капитана, Оливия чувствовала себя прекрасно. Может, все дело в конструктивных особенностях «Вечного странника», плоского, словно доска? Судно ей сразу не понравилось, на таком разве что совершать по реке увеселительные прогулки в солнечную, безветренную погоду. Правда, другого выбора тогда не было. За те деньги, что оставались, они могли позволить себе только такое. В итоге она так опозорилась в глазах Марко, что навсегда останется девушкой, всю дорогу свисающей с борта вниз головой.
— Я никому не говорил, — Марко подмигнул с заговорщическим видом, — но в первом плаванье мне было еще хуже.
— Серьезно? — удивилась Оливия.
— Я места себе не находил целых три дня.
— Невероятно! Никогда бы не подумала.
— Ладно-ладно, привираю немного. — Она сверкнула глазами, и Марко примирительно поднял руки вверх. — Но есть нормально не мог. И мне все время казалось, что палуба, словно живая, в любой момент готова уйти из-под ног.
— Вот-вот, — обрадовалась Оливия, — у меня точно так же.
— Но борт я не полировал и рыбам завтрак не отдавал, — весело засмеялся он.
Оливия ударила его в плечо кулаком, но совсем не сильно, а, наоборот, едва ощутимо. Настроение заметно улучшилось.
Вскоре стал заметным приближающийся берег. Он рос, заполняя собой горизонт; Оливия различила холм со срезанной вершиной, рядом маленькие домики, дорогу, идущую к морю, пустые причалы и людей на них. Двое удили рыбу, остальные, видимо, ожидали прибытия «Вечного странника».
Люблю цивилизации окраины —
В них шарм с природой единенья,
Но очень часто нет еды.
К ним, потягиваясь и выгибая спину, подошел Йоши.
Судно начало швартоваться, на пристань опустились сходни, и первые наиболее нетерпеливые пассажиры резво сбежали по ним.
