Людоед завел свою загадочную горловую песню. Сколько-нибудь различимая мелодия в ней отсутствовала, звук был не только немузыкальным, но даже неприятным, однако Мэлдред не останавливался, концентрируясь на напеве и не переставая зажимать раны Грозного Волка.
- Следи за Фионой, - сказал маг, прервав на минуту заклинание, когда Рагх вернулся с мхом и пучком кореньев. - Она начинает приходить в себя. Сядь на нее верхом, если будет нужно. Мне сейчас не до нее - нужно Дамону помочь.
Драконид нахмурился, явно недовольный тем, что им командуют, но тут же подавил раздражение и подчинился. Ему не пришлось садиться на Фиону - ее мутило от удара Мэлдреда, и даже попытка подняться на локтях не увенчалась успехом. Девушка жмурилась, мотала головой из стороны в сторону, посматривала на Рагха и жалобно постанывала.
- Я убила Дамона? - спросила она. Рагх обернулся к Мэлдреду.
- Может быть, - ответил он и вздрогнул, когда глаза соламнийки вспыхнули и она улыбнулась.
- Отвратительная песня, - прокомментировала Фиона.
Маг пел долго, до самых сумерек, пока почти совсем не охрип.
- Дамон должен быть уже мертв, но… - пробормотал он таким же хриплым, раздраженным голосом, как у драконида.
- Но?
Драконид ждал, переводя взгляд с людоеда на Фиону, которой разрешили сесть, и дальше, на Дамона, который лежал без сознания, бледный как полотно. В лапах Рагх баюкал алебарду, свой меч и окровавленный клинок соламнийки, который он тоже подобрал.
- Но он жив, - продолжал Мэлдред. - Выздоравливать ему долго, но, думаю, он справится. Кровопотеря слишком велика, несколько ребер сломано. Я бы хотел поручить его заботам настоящего целителя.
- Мы должны переправить его на плот прямо сейчас, - сказал Рагх. - Я предпочитаю ночью плыть по реке, чем сидеть на болоте. - Он толчком поднял Фиону на ноги и кивнул в сторону берега: - Не знаю, что с ней и делать.
Мэлдред фыркнул:
- Пойдет с нами, пока Дамон не очнется. А там пусть он сам решает.
- Дамон Грозный Волк убьет меня, - сплюнула Фиона,- как он убил всех, кто находился рядом с ним. Однажды он убьет и вас обоих. - Она неохотно направилась к реке, но, заметив холодный взгляд Рагха, остановилась: - Ты еще согласишься с тем, что я зря его не убила.
- Да, зря, - мягко ответил драконид. - Лучше Дамону умереть, чем стать таким уродливым монстром, как я.
Фиона улыбнулась.
- Шевелись, рыцарь! - рявкнул Рагх. - И смотри, как бы под твоим проклятым весом плот не перевернулся! Я отказываюсь купаться в Новом море.
Плот под Фионой опасно накренился. Рагх оторвал несколько полос от ее туники, чтобы связать девушке руки за спиной, и приказал Мэлдреду следить за ней. Однако маг больше внимания вынужден был уделять Дамону, у которого начались лихорадка и бред.
Как это делал Дамон, Рагх использовал древко алебарды, чтобы отталкиваться от дна. Луна указывала путь, давая достаточно света, чтобы можно было обходить препятствия.
- Во имя детей Владычицы Тьмы, почему я делаю это? - бормотал драконид. - Я мог бы сейчас находиться в безопасности, далеко от обезумевшей соламнийки и людоеда-предателя. И от Дамона, которому лучше было бы погибнуть.
Дамон дергался, на его лбу, все еще покрытом кожей, выступили бисеринки пота. Из-под бинтов, потемневших от крови, поблескивали чешуйки. Наблюдая за Дамоном, Рагх заметил, как у того на подбородке небольшой участок кожи потемнел и вздулся пузырем размером с небольшую монету. Он тускло сверкнул и превратился в чешуйку.
- Это моя вина, - прошептал сивак. Когда они в первый раз пришли в Шрентак, драконид вместе с Дамоном отправился в башню старой целительницы. Грозный Волк надеялся, что чародейка избавит его от чешуи, но в самый неподходящий момент потерял сознание от приступа боли. Он так никогда и не узнал, что делала с ним старуха. Пока бывший рыцарь лежал без сознания, она потребовала в уплату за лечение оставить с ней Рагха в качестве домашнего животного. Рассерженный драконид убил чародейку и спрятал ее труп. Когда Дамон очнулся, сивак сказал ему, что старуха все бросила и ушла.
Таким образом, Рагх не дал целительнице вылечить Дамона, в чем тот крайне нуждался. Это он был виноват в том, что Грозный Волк с каждым днем все меньше и меньше походил на человека. Драконид говорил себе, что теперь бы заставил чародейку помочь. Убийство в этой ситуации было слишком простым решением.
- Его лихорадит уже меньше, - заметил Мэлдред, обернувшись к сиваку.
- Возможно, мы должны позволить ему умереть. Это лучше, чем жить таким, каким он становится, - откликнулся Рагх, видя, как мечется его друг.
Дамону снился сон. В глазах Фионы бушевал шторм, и Риг пытался найти путь сквозь эту бурю. Темнокожий мореход звал Фиону, затем Шаон. Был там и Раф - юный кендер, который погиб на глазах Грозного Волка, и Джаспер, и бесчисленные безымянные лица - Соламнийские Рыцари и солдаты, которых он убил на полях сражений, когда служил в Ордене Рыцарей Такхизис.
Шторм бушевал все сильнее, тьма скрывала лица, гром заглушал крики Рига о помощи. Когда буря, наконец, стихла, Дамон оказался в огромной пещере, местами освещенной неверным светом молний, изрыгаемых не черными грозовыми тучами, а пастями синих драконов.
Драконы парили под сводами пещеры, вокруг скалистых выступов и сталактитов, подлетая все ближе к Отцу Всего и Ничего, Хаосу. Они спикировали вниз, и некоторые упали, сбитые рукой Бога, но другие вновь поднялись и опять напали. Молнии распарывали воздух, насыщая его запахом серы, и тень Хаоса - сгусток мглы - начала отращивать огромные крылья.
Мэлдред прижался спиной к каменной стене в переулке. Пока - глубоко за полночь - было темно, но рассвет уже приближался. Хотя при слабом лунном свете его было трудно заметить, людоед старался слиться с камнями, нервно пробегая пальцами по заделанным известковым раствором щелям. Холодный воздух разительно отличался от удушливой духоты болота, при дыхании изо рта вылетали облачка пара. Мэлдред дрожал и зябко переступал босыми ногами по промерзшей земле, жалея о сапогах и теплом плаще.
Он стоял так уже несколько минут, вслушиваясь в уличный шум, но не разобрал ничего особенного: лишь внезапные взрывы хриплого хохота, доносившиеся из таверны за углом, плеск выливаемых в окно помоев да стук двух пар каблуков по деревянной мостовой. Судя по тяжелой поступи, это были людоеды, и как минимум один из них - пьяный.
Мэлдред ждал, когда переулок опустеет, барабаня пальцами по камням.
- Почему мы стоим здесь? И чего ждем? - раздался мелодичный голос Сабар, и Мэлдред обернулся, чтобы посмотреть на свою спутницу, но там, где стояла тоненькая фигура в пурпурном одеянии, виднелась лишь смутно различимая тень.
