— Раз ты получил пулю в грудь, то откуда вторая рана? — спросила я, кивнув на колено Кори.
— Я пытался найти у нас в сарае место, чтобы спрятать пистолет. Мне было ужасно больно, даже голова кружилась, вот я и пальнул себе случайно в ногу. Вэн тут ни при чем.
Я повернулась к капитану. Ну кому, бога ради, придет в голову назвать собственного ребенка Вэном?
— Теперь я точно знаю, что там произошло, — со всей серьезностью сообщила я.
— А его родные не знают. Я его убил. Поднял пистолет и…
— Кори помнит все совсем не так. Говорит, вы боролись за пистолет, и он случайно выстрелил. Случайно.
Капитан задумчиво уставился себе под ноги.
— Вам было всего семь, капитан. Уверена, все произошло так быстро, что вы и глазом моргнуть не успели. Но вы этого не делали.
Он посмотрел на меня, явно не собираясь менять свое решение:
— Я не собираюсь менять свое решение.
Как в воду глядела.
— И я не передумаю, что бы вы ни сказали, — продолжал капитан. — Его родные заслужили право узнать правду.
— Да к черту правду! — взвился Кори. — Если он все расскажет, мои родственники узнают, что я натворил.
— Но ведь ты виноват, Кори. Ты изнасиловал невинную девочку.
Он опустил голову и прошептал:
— Я знаю. Но они не знают. Они всегда мне верили.
— Значит, ее имя можно вывалять в грязи, а твое нельзя?
— А что от этого изменится? Вэн сядет в тюрьму за то, что я по-царски облажался. Вот и все.
Тут я вынуждена была согласиться. Даже если капитана не посадят, его карьере точно придет конец. А такие классные копы, как он, на дороге не валяются.
— Расскажи мне что-нибудь гаденькое, — попросила я Кори. — Чтобы было чем его шантажировать.
Капитан сложил на груди руки, всем своим видом демонстрируя, как ему скучно.
— Гаденькое? Да я его не знаю. Он был самым обычным костлявым пацаном.
— Ну блин! — Я в отчаянии уставилась на капитана, пытаясь припомнить хоть что-нибудь, чем можно было бы его уломать. И вдруг кое-что всплыло в памяти. — Я вам помогу. Помогу с делом Лоретты Розенбаум.
Капитан ответил мне полным сомнений взглядом:
— Все следы уже десять лет как остыли.
— А я их подогрею. У меня есть связи. — Я поиграла бровями. — Я могу выйти на людей, на которых вам точно не выйти.
— Мисс Дэвидсон…
— Ладно-ладно! — Я подняла руки, когда он попытался пройти мимо меня. — Давайте поступим так, как вы и хотели. Расскажем все дяде Бобу и узнаем, что он обо всем этом думает. Идет?
Капитан кивнул:
— Так или иначе, я cобирался все рассказать именно ему. Пусть лучше он меня арестует, лишь бы Марш. Марш тот еще ублюдок.
Я чуть не рассмеялась, услышав, как он относится к детективу, который никому в участке не нравился. Бедняжка.
— Согласна на все сто.
Выйдя в коридор, я махнула Диби. Липовая экстрасенсша испарилась. Ужасно хотелось расспросить о ней дядю Боба, но у меня в баночке плавала рыбка покрупнее.
Внимание: изменения в принципиальную позицию вносятся без предварительного уведомления.
Надпись на футболке
Войдя в кабинет, дядя Боб вел себя крайне отчужденно, что совершенно на него не похоже. Мы обрисовали ему ситуацию во всех подробностях, не забыв упомянуть и о том, что капитан Экерт сфабриковал против меня улики и знал мою самую-самую сокровенную тайну. Ну ладно, если и не самую-самую, то уж точно подобрался почти вплотную. То бишь он был в курсе, что я общаюсь с мертвыми. Знал бы он, откуда взялись такие таланты!
Слушал нас дядя Боб молча и внимательно. Непроницаемое выражение лица ни разу за все время не изменилось. А потом он сказал нечто немыслимое:
— Чарли, оставь нас на минуту.
Я уставилась на него с открытым ртом. Диби словно говорил на иностранном языке. Правда, я знаю все языки, так что сравнение не самое удачное.
— Кажется, я тебя не расслышала.
— Дай нам с капитаном минуту поговорить наедине.
— Не поняла.
Дядя Боб никогда не просил меня выйти из помещения. Наоборот, независимо от обстоятельств всегда настаивал на моем присутствии.
— Нам нужно потолковать с глазу на глаз.
— Ну уж нет, — оскорбленно заявила я. — В эту дребедень меня втянул старый добрый Вэн, а потому я с места не сдвинусь.
Диби поднял руку и позвал какого-то офицера в форме. Я его не узнала, но он был весьма внушительных габаритов, блондинистым и… большим.
— Проводите, пожалуйста, мисс Дэвидсон на улицу.
— Это все из-за липовой экстрасенсши? — заупиралась я. — Думаешь, она тебе дела раскрывать будет? Да она такая же поддельная, как и твои волосы!
Диби смерил меня сердитым взглядом. Я ответила тем же до самого выхода из участка. Уже у двери чудом вывернулась из рук офицера, поправила на себе одежду и сказала ему:
— Это было совершенно ни к чему.
А он молча стоял и смотрел, как я ухожу.
Как только я залезла в Развалюху, зазвонил сотовый.
— Как дела? — спросила Куки.
— Лучше всех.
— А по голосу не скажешь.
— Лучше всех, говорю.
— Не верю.
— Все хуже некуда, ясно? — взорвалась я, превращаясь в комок кипящих нервов. — Хуже некуда! Дядя Боб какой-то странный. Кажется… кажется, он на меня злится.
— Роберт никогда на тебя не злится, — поразилась Куки.
— Я в курсе. Не знаю, что и думать.
— Я тоже. Зато ты можешь поговорить об этом со своим психологом. Тебе как раз туда надо через полчаса.
— Вся затея с психологом — полная ерунда. Этой женщине больше нужна помощь, чем мне.
— Большинству психологов нужна помощь, солнце, но тебе все равно надо к ней поехать. Пропустишь еще одну встречу — сестра тебя убьет.
— Кук, на мне дел висит вагон и маленькая тележка. Моей жизни угрожали. Квартиру перевернули вверх дном. Получеловек-полудемон спер бесценный кинжал и не отдаст его мне, пока я не сведу его с Гарретом, чтобы они вместе могли покопаться в пророчествах. А еще меня буквально только что чуть не арестовали за хранение наркотиков и детскую порнографию.
— Твоей сестре будет до лампочки.
— Моя сестра на конференции в Вашингтоне.
— И, по-твоему, это ее остановит?
Я развернулась и поехала в обратную сторону.
— Ладно, съезжу я к психологу.
— Вот и умница. В офисе кончились кофе и сливки.
— Хорошо.
— А еще мне нужен оранжевый лифчик и теннисная ракетка. Новые веяния в области самозащиты.
— Хорошо.
— И я подумываю заняться сексом с Гарретом у себя на рабочем столе.
— Хорошо. Как думаешь, почему Диби на меня злится?
