Боги, как ему хотелось уже отправиться.
— Ожидание хуже всего, – пробормотал он.
— Хуже того, чтобы быть заколотым, сожженным или похороненным в этом подкопе?
Рэйт сглотнул.
— Нет. Не хуже.
— Не бойтесь, моя королева. – Горм подошел, засунув большие пальцы за огромный пояс, привлекая всеобщее внимание. Таковы уж короли. Их чрезмерное самомнение – обычно причина и их подъема, и их краха. – Мать Война подула на меня в колыбели, – затянул он свою осточертевшую байку. – Было предсказано, что ни один человек не сможет меня убить.
Скара вздернула бровь.
— А что насчет громадной тяжести земли, падающей вам на голову?
— О, Отец Земля создал меня слишком большим, чтобы я лез в подкоп Иллинга. В нору полезут другие, а я буду охранять вход. Но вы должны научиться ликовать от опасности.
Скара выглядела так, словно от опасности ее тошнило.
— Зачем?
— Без Смерти война была бы глупым занятием. – Горм снял через голову свою огромную цепь и протянул ее Скаре. – Окажите мне честь, сохраните ее, пока дело не будет сделано? Не хотел бы, чтобы Смерть услышала ее стук.
Скара удивленно посмотрела на навершия в своей руке, когда их владелец важно ушел прочь. Серебро, золото и драгоценные камни сверкали в свете факелов.
— Значит, каждый из них означает мертвого человека, – пробормотала она и побледнела, словно смотрела им в лица. – Их тут дюжины.
— И это еще не считая всех тех убитых, у которых не было мечей. Или тех, у кого вовсе не было оружия.
Когда-то Рэйт смотрел на эту цепь и переполнялся гордостью от того, что служил такому великому воину. Когда-то он мечтал о такой же цепи для себя. Теперь он думал только о том, насколько длинную цепь он уже выковал, и от этой мысли ему становилось почти так же тошно, как Скаре, судя по ее виду.
— Я этого не выбирала.
Боги, как она была прекрасна. Словно в ней сиял какой-то свет, от которого темное становилось светлее. Он задумался, и уже не впервые, что было бы, если бы они родились другими людьми, в другом месте, в другое время. Если бы она не была королевой, а он убийцей. Но нельзя изменить то, кто ты есть.
— А кто бы такое себе выбрал? – прохрипел он.
— Пора. – Горм сухо куснул от последней буханки, передал ее и пригнулся, протискивая свою огромную тушу в узкий проход.
Каждый, проходя, откусывал, и уж конечно никто даже не думал, был ли этот кусок и в самом деле последним. Рэйт шел замыкающим и набил хлебом полный рот, а остальное раскрошил и бросил позади как дар детям Матери Войны – воронам. Он, может, и не очень-то верил в удачу, но знал, что сегодня понадобится каждая ее крупица.
Они шли по проходу в эльфийских стенах, от которых эхом отдавалось их частое дыхание. Это был тот же самый проход, по которому Рэйт бросился в атаку несколько недель назад без сомнений и страха, горя боевой радостью. Синий Дженнер стоял у двери толщиной с руку, готовый повернуть за ними задвижку, и похлопывал каждого по спине.
— Возвращайся живым, – прошипел старый налетчик. – Вот и все, что имеет значение. – И вытолкнул Рэйта через сводчатый проход в холодную ночь.
С Матери Моря принесло пелену тумана, и Рэйт забормотал ей слова благодарности. Он решил, что ее дар утроил его шансы выжить этой ночью. Костры людей Светлого Иллинга казались мутными пятнами во мраке слева. Стены Оплота Байла – черной громадиной справа.
На них не было кольчуг, так что они шустро бежали, пригнувшись: черные, как угли, быстрые и тихие, как призраки во тьме. Точило опасности заострило все чувства Рэйта. Каждый вздох и каждый шаг казались громкими, словно удар в барабан. Нос полнился запахами влажной ночи и костров вдалеке.
Один за другим они скользнули в ров, выбирая путь по болотистому дну. Сапог Рэйта сильно пнул что-то, и он понял, что это был труп. Они лежали повсюду, никто не приходил за ними, не сжигал, не хоронил. Всюду валялись остатки лестниц, прилетевших сверху камней и щитов мертвецов.
Он увидел в темноте зубы ухмылявшегося Горма, который наклонился к Сорьёрну и прошептал:
— Здесь Мать Война неплохо потрудилась.
От последней буханки во рту у Рэйта остался кислый привкус, и он сплюнул, когда они начали с трудом выбираться изо рва. Люди молча протягивали руки, чтобы помочь друг другу взобраться, шипели проклятия, когда поскальзывались, сапоги месили землю в липкую грязь.
Они пробирались по земле, которая была так часто утыкана стрелами – урожаем провалившихся атак Светлого Иллинга – что это было похоже на пригнутую ветром осоку на торфяниках Ванстерланда. Когда крепость осталась позади, Рэйт услышал вдалеке крики и лязг стали. Это король Утил предпринимал вылазку из главных ворот, надеясь отвлечь внимание Светлого Иллинга от подкопа.
В тумане словно двигались фигуры, и бегущие люди обращали их в обманчивые тени. Змеи, которые сплетались и снова расползались. Волчьи лица. Людские лица. Лица тех, кого он убил, безмолвно визжащие, требующие возмездия. Рэйт разгонял их щитом, но они появлялись снова. Он пытался убедить себя, что мертвые – это мертвые, но знал, что Дженнер был прав. Призраки застряли в умах тех, кто знал их, любил их, ненавидел их. И больше всего в умах тех, кто их убил.
Из мрака показались заостренные колья, Рэйт скользнул между ними и пригнулся в темноте, напряженно вглядываясь в ночь.
Он увидел холмы свежих курганов – а вернее, землю из подкопа Иллинга, освещенную по бокам факелами. Горм указал мечом, и люди разделились, молча огибая ближайший холм. Ни слова не было сказано. Слова не требовались. Все знали свою работу.
Перед костром сидели двое. Как когда-то сидели Рэйт с Ракки. Один орудовал иголкой, чиня ремень, другой с одеялом на плечах хмуро смотрел в сторону, откуда долетал приглушенный шум отвлекающего маневра Утила. Когда Рэйт бросился на воина, тот повернулся.
— Чего...
Стрела Сорьёрна тихо попала ему в рот. Второй попытался вскочить и запутался в своем ремне. Пепельно-черный клинок Горма свистнул, и голова воина укатилась во тьму.
— Вперед! – прошептал Горм, когда его воины распределились полумесяцем. Ракки быстро пробормотал молитву Той Кто Освещает Путь, а потом исчез в чреве Отца Земли с кувшином южного огня на плече. Сорьёрн и Рэйт побежали за ним.
Было темно, мелькали тени кривых бревен, поддерживавших землю сверху, корни задевали волосы Рэйта. Он не был специалистом по подкопам, но ясно было, что тут копали в спешке, струйки земли сыпались тут и там. Он уставился на согнутую спину Сорьёрна.
— Боги, – прошептал он, – да тут все и без нашей помощи скоро обвалится.
