Марк ринулся обратно, выскочил на почти пустую улицу, сделал пару шагов и увидел, как с перекрестка на улицу не спеша вырулил боевой транспортер с двухствольным лучеметом на турели. Транспортер висел в полуметре от мостовой, а в открытом кузове сидели двенадцать полицейских в полном снаряжении. Водитель был защищен обтекаемым затемненным стеклом. Марк понятия не имел, сколько времени еще можно находиться на улицах. Ничего похожего на убежище не было видно, да и не прыгнешь в подвал на глазах полицейских.
Сзади раздался клекот двух полицейских мотоциклов, они медленно барражировали над дорожным покрытием, слегка покачиваясь в воздухе, шипели синим огнем, слегка подруливая стабилизаторами. По бокам мотоциклов были установлены длинные бортовые лучеметы. Впереди Марка перешли с быстрого шага на бег четверо мужчин и две женщины. На бегу женщины стали быстро отставать от мужчин. Марк догнал одну из них.
— Сколько осталось времени? — спросил он на кахи.
— Две тридцатых! — ответила женщина, взглянув на светящийся столбик наручного хронометра.
Для Марка это не значило ничего — он впервые столкнулся с совершенно незнакомой системой мер. Полиция начинала плотное патрулирование района. Марк понимал, что напасть на транспортер с голыми руками невозможно, придется, используя фактор неожиданности, сбить мотоциклиста, а потом воспользоваться летающим скоростным экипажем для бегства. Кроме того, можно попробовать пустить в ход бортовые лучеметы, если успеть разобраться с управлением огнем.
Пробежав перекресток, Марк увидел молодую женщину, которая стояла, размахивая руками, а двое полицейских, сойдя с мотоциклов, пытались что-то ей втолковать. Женщина отчаянно показывала на ухо, а потом сделала несколько жестов, в которых Марк безошибочно узнал немой кахи. Полицейские не знали немого кахи, а потому подозрительно нахмурились, один из них потащил из поясной кобуры лучемет. Марк подбежал, тронул женщину за плечо и замахал руками.
«Объявлена тревога, — показал он. — Надо укрыться в доме. Осталось две тридцатых».
Размахивая руками, он затараторил на кахи, как бы дублируя в запальчивости знаки.
— Глухая колода! Вечно ты встрянешь в историю! — Это был спектакль для полицейских. — Женился на нормальной, а теперь мучайся.
Полицейские улыбнулись.
— Давай домой, несчастная! — рявкнул Марк и взял женщину за руку.
Полицейские загоготали, садясь на мотоциклы.
«Разрешите укрыться в вашем доме, — показал уже на бегу Марк. — Опасность велика, а до своего жилища я не успею добраться».
«А что за опасность?» — знаками спросила удивленная женщина, которая по своей глухоте не могла слышать общего сообщения.
«Осыпается купол», — сморозил Марк, но это подействовало.
Женщина сама взяла его за руку и повела к близстоящему дому.
«Я вышла за покупками, — показала она. — Но не успела уйти далеко. Вокруг все бегут, стражники пытались мне объяснить, но я не поняла. Спасибо вам, а то один хотел прервать мое существование. А я уже неделю не готовилась к смерти».
«Какие они быстрые», — нахмурился Марк.
«Это их долг», — ответила женщина знаками.
Они заскочили в подъезд, прошли немного по коридору, женщина открыла дверь квартиры. Они очутились в просторном уютном жилище. Дверь закрылась, и Марк почувствовал, как кровь очищается от адреналина. Первая опасность миновала.
Марина проснулась от необъяснимого чувства тревоги, скорее всего ее разбудил кошмарный сон, но что именно снилось, она не помнила. Она лежала на небольшом диванчике со спинкой, широкую кровать она уступила Андрею с Таней, хотя сильно сомневалась, что после всех потрясений они смогут использовать ее не только для сна. Кровать стояла в другой комнате, двери были закрыты. Ладно, пусть отдохнут.
Марина посмотрела в окно и поразилась тому, что увидела. Улицы оказались совершенно безлюдны, не было на них многочисленных автомобилей и автобусов. Иногда медленно проплывал над мостовой тяжелый танк, с рыскавшим по сторонам башенным лучеметом, или легкий транспортер с туфельной пушкой и полным кузовом солдат. Иногда вихрем пролетали покрытые черным лаком боевые мотоциклы.
Марина решила, что, несмотря на вечные сумерки, в подземном городе так обозначена ночь. Все горожане спят, полиция патрулирует. Правда, полиции многовато, но кто знает, какая у них преступность? По красноватому небу пролетело звено истребителей, грозных, черных, блестящих как кожа дельфина. Под крыльями хорошо было видно подвесное вооружение.
— Серьезный народ, — вслух сказала Марина. — Если это полиция, то какая у них армия? И с кем воюет?
Она решила, что наличие такого вооружения предполагает отсутствие врагов. По крайней мере, живых.
Раздался мелодичный вызов видеотелефона. Это был Арон Силона.
— Здравствуйте! — улыбнулся он. — Вы уже проснулись?
— Здравствуйте! — с милой улыбочкой ответила Марина. — Я прекрасно отдохнула.
На самом деле она с удовольствием послала бы Арона ко всем чертям.
— Я очень эээ… рад, поверьте!
— А у вас ночь?
— И что навело вас на эту мысль?
— Пустынно, полиция.
— Да нет, ночи как таковой у нас нет, мы работаем и отдыхаем посменно. Три раза по тридцать Утвержденных Временных Отрезков длится смена. Это условные единицы, вы к ним скоро привыкнете.
— Три раза по тридцать? Что за счет?
— У нас тридцатиричная система счета. Так повелось издавна.
— Но если не ночь, то почему нет людей на улицах, почему столько полицейских с оружием?
— О! Это редкое происшествие! В город проник лазутчик из внешних территорий.
— Это бывает так редко?
— Нет. Входов много, гости бывают нередко, но мы встречаем всех, провожаем сюда. Этот эээ… проник тайно. Нейтрализовал охрану, избил горожанина.
— А может, их было несколько? — с интересом спросила Марина.
— Нет. Без стандартного гражданского одеяния тут и шагу не ступишь, а пропал только один комплект одежды. Очень большого размера.
Марина постаралась не измениться в лице, она поняла, что это Марк.
— Так это его ловят?
— Да. И поймают, будьте уверены. Правители Высшего Круга приняли решение очистить улицы. Одинокий человек сразу бросится в глаза. Спрятаться тут решительно негде, так что это вопрос времени. Причем много времени не потребуется.
— Это хорошо! — кивнула Марина. — А то с добрыми намерениями так не проникают.
— А вы пришли с добрыми намерениями? — лукаво спросил Арон.
— Мы пришли не по доброй воле. Особенно я. А друзья меня выручали. Мы ведь не сопротивлялись.
— Да, это похвально. Вы выбрали себе будущие профессии?
