вампиры умирают.
– Как призраки?
– Я думаю, это то, что получается в остатке от нашей той, бессмертной части. Как вампиры питаются кровью, Тени питаются страхом. Они находят спящего человека и делают так, чтобы ему снились страшные сны.
– Звучит жутко, – я покачала головой. – Так это их работа – весь этот жуткий замок?
– Да, в замке у нас их порядочно, – Бронислав обвёл взглядом потолок над собой.
Я проследила за его взглядом и увидела, что на потолке и в углах шевелится и шепчется нечто… серое, густое, одновременно похожее и на змей, и на мышей, и на что-то жидкое и клокочущее, но разобрать, что это, было нельзя. Как я их раньше не замечала? От одного взгляда на Тени меня стало мутить.
– Ничего, они боятся света, – успокоил Бронислав. – Пока ты там, они ничего тебе не сделают. Они вообще ничего не могут сделать, кроме как создавать иллюзии. К счастью, эти видения можно прогнать.
– Так вы приходили, чтобы прогонять Тени? – спросила я, удивлённо глядя на него.
– Ну да…
– Спасибо.
Дядя Бронислав улыбнулся и потёр пальцем переносицу.
– Я не думал, что я буду выглядеть… так, как Странник. Не знаю, почему моя внешность так исказилась. Я не хотел тебя пугать, так что… извини.
– Странник не страшный, – успокоила я и добавила: – Теперь я вижу вас, как надо.
– Это хорошо, – кивнул он, и прядь волос упала ему на лицо. – Это, пожалуй, единственное место, где мы можем безопасно поговорить.
Он убрал волосы с лица; да, оно было всё таким же искажённым болезнью. Сухие губы были прямо-таки синего цвета. Я невольно поморщилась.
– Я хотел извиниться.
Я посмотрела на свою перебинтованную руку; лёгкое покалывание прошлось по ней. Я снисходительно кивнула:
– Ничего, оно скоро заживёт.
– Больше такого не повторится, – серьёзно пообещал дядя.
«Ещё бы!» – подумала я, но здесь, в пространстве сна, подумать было всё равно, что сказать, так что он всё услышал.
– Ещё раз извини, – повторил Бронислав и вздохнул: – Теперь, у Вундов, ты будешь в безопасности.
– Что?!
Хоть солнце грело мне в спину, по ней пробежался холод. Я нахмурилась:
– Мы так не договаривались.
– Марк ещё ничего не успел тебе сказать? – удивился дядя и хмыкнул: – Да, я же вчера, кхм… не успел подойти, как вы уже ушли.
– Нет, – я протянула руки к нему, и они пересекли границу тени и света, – нет, я просто в гостях. Завтра я приду обратно в замок.
– Нет, Ева, – тихо сказал дядя Бронислав, мягко отстраняя мои руки от себя. – Ты останешься.
Мои ладони повисли в воздухе; стало холоднее, гораздо холоднее, и, наверное, я стала дрожать.
– Так будет лучше, – уверял меня дядя. – Я уже ранил тебя однажды. Мы не допустим второго раза.
– Конечно, нет! – я подскочила на ноги. – Конечно, нет! Это ерунда, всего лишь царапины! Я буду лучше соблюдать правила безопасности, мы научимся жить вместе, мы…
– Нет, Ева.
Я размахивала руками, пока говорила, и он поймал мои ладони в свои. Я и не заметила, как снова оказалась в тени, а дверь за моей спиной становилась маленьким светлым прямоугольником в темноте коридора. Прикосновение рук Бронислава было прохладным и успокаивающим, и я притихла, глядя ему в лицо.
– Я очень болен, – хрипло произнёс он. Его глаза казались очень яркими на измучанном лице. – Я уже не могу есть. Я не могу спать. С каждым Полнолунием будет становиться всё хуже и хуже. Однажды я не смогу контролировать себя. Все, кто окажутся рядом, будут в опасности.
Мои глаза стали наполняться слезами.
– Мы вылечим тебя, – сказала я, едва веря в свои слова.
– Это вряд ли возможно, – вздохнул Бронислав и выпустил мои ладони.
Я отшатнулась от него, стараясь вернуться обратно в полосу света, но дверь стремительно отдалялась. Было что-то в выражении лица Бронислава, в его тоне голоса, о чём он не говорил, но страшная догадка полоснула мой разум.
– Дядя, ты?..
– Я уже принял решение, – кивнул он и, отдаляясь от меня в темноту, попросил: – Это сложно, но ты постарайся понять.
Я побежала. Я побежала за ним, но его силуэт уже расплывался у меня перед глазами. Дверь позади меня с грохотом захлопнулась, и до меня эхом донёсся писклявый крик чайки. Я бежала через темноту, не зная, куда я бегу: без Странника и без какого-либо источника света. У меня сбивалось дыхание, и, хоть я прикладывала огромные усилия, казалось, я не двигаюсь с места.
Я сдалась. Я упала на колени – без звука, потому что тут больше не было пола, о который я могла бы удариться. Здесь вообще больше ничего не было. Лабиринт исчез, но было ли это выходом? Очень сомневаюсь.
– Дядя, ты, – пробормотала я сквозь слёзы, – и ты меня бросаешь…
С громким всхлипом я проснулась. Открыв глаза, я быстро огляделась вокруг себя: маленькая тахта, окно, квадрат света на полу… Я всё ещё на чердаке у Вундов. Вцепившись в одеяло, я накрыла голову подушкой и заплакала.
Деликатный стук в дверь прервал мои рыдания.
– Ева, ты в порядке?
Это был голос дяди Марка. Странно, что мои вопли ещё не пробудили всё семейство. Охрипшим от слёз голосом я отозвалась:
– Угу.
– Можно войти?
– Угу…
Марк Вунд зашёл в комнату очень тихо. Он остановился осмотреть помещение, но я была одна. Он вздохнул:
– Что случилось?
Я растёрла кулаками слёзы по щекам и села на тахте.
– Всё нормально, – вздохнула я, стараясь дышать глубже, – мне просто приснился плохой сон.
– Очень плохой?
Я оценила уровень и ответила:
– Ужасный.
Марк вежливо присел на край тахты; она прогнулась, и всё, что было на ней, съехало на бок, в том числе и я.
– Это скоро закончится, – сказал он, предлагая мне свои объятья.
Я придвинулась ближе, и мои плечи обняла тяжёлая тёплая рука. Меня ещё трясли всхлипывания, и Марк посоветовал:
– Подыши глубоко.
Я закрыла глаза и дышала, сидя у него под крылом. Это было утешительно. Марк грел пространство вокруг себя, как печка; становилось тепло.
– Лучше?
Я подняла взгляд и встретилась с тёплым взглядом дяди Марка.
– Угу.
– Что приснилось хоть?
– Да так, – я махнула рукой, стараясь не смотреть больше ему в глаза.
Было так неприятно, почти невыносимо, врать ему. И это уже второй раз в промежуток времени, меньше чем 12 часов. Единственное, чем я оправдывалась, так это тем, что и сам Марк Вунд был до конца честен со мной.
– Всё уже нормально. Спасибо.
– Сможешь уснуть?
– Думаю, да.
– Тогда хороших тебе снов.
Марк с улыбкой встал с тахты (вмятина на ней так и осталась), и, устало улыбаясь, вышел из комнаты.
Я рухнула обратно на тахту и уставилась в низкий потолок, раскинув руки. Спать не хотелось.
Значит, дядя Бронислав решил уснуть тем сном, которым вампиры спят десятки лет. И он превратится в одну из этих Теней, которые прячутся по тёмным углам и насылают кошмары… Но это же ужасно!
Я посмотрела в окно: скоро ли рассвет? О рассвете речи не шло, только холодный серый свет медленно
