— И как же? — доселе незримый Шелор выглянул из тёмного угла. — Мне не терпится услышать твоё предложение.
— Ни в какой Алледан я бежать не буду. И Приют тебе не сдам.
— Начало удручающее, мне пока не нравится.
— А это не для тебя, а для Аремы, — Крысолов усмехнулся. — Я знаю тех, кто столкнул тебя с той крыши. До одного, как я понимаю, вы уже добрались. А я знаю, как вам найти второго.
— Один Лис погоды не сделает, — отмахнулся Шелор. — Хрен на хрен менять.
— Непростой Лис. Химера точит зуб на Приют и продаст всех и вся, если надавить побольнее.
— Тогда зачем эти лишние шаги? — раздражённо спросил Верный. — Конец-то всё равно один.
— Затем, что на себя я этот грех не возьму. И уйду из Басселя своим путём и на своих условиях. Так что выбирай, Шелор. Прими моё предложение, сними цепь и проводи меня отсюда, можешь даже с мешком на голове.
— А если не приму?
— Тогда верни мне красную руду и не поминай лихом.
Крысолов соскучился по свежему воздуху и совсем не торопился домой. Он даже не знал, куда ему возвращаться, ведь после визита Верных делянка Биальда едва ли могла стать достаточным убежищем. Оставалась лишь «Песья Морда», манящая его в темноте огненными волосами Нималии из иллюзии Аремы. Ладаим хотел её видеть, как никогда прежде, и наконец рассказать всё то, что скопилось в душе.
О Химере он старался не думать. В конце концов, Вариону не впервой выбираться из засады.
«Вот тебе и ответка за Броспего, — подумал Крысолов. — Но ничего. Ты же живучий».
Глава 20. Серый Провидец
«За годы странствий я видел лишь одного человека, чья компания мне была бы каждый раз истинно приятна. И то в зеркале» Якфолд Гревийский, «Мои истории».
Химера уже порядком устал ждать, когда последний бедолага покинет ароматную пекарню «Серый Хлебник» в самом сердце Баланоша. Вначале Лис изредка хихикал над иронией этого названия. Затем принялся мысленно давать клички каждому из по меньшей мере двух дюжин горожан, что столпились в удивительно просторной лавке с самого рассвета. Но даже это мудрёное занятие успело ему наскучить, когда сутулый мужичок в огромном тулупе забрал две последние буханки под гневные взоры трёх доходяг, которым хлеба уже не досталось.
— Расхватали всё, — простодушный бородач за прилавком поприветствовал Лиса коротким кивком. — Рад бы сказать, что запрятал лишнюю буханку на дальней полке. Но нет.
— Ничего, пивом обойдусь, — отмахнулся Химера. — Это же жидкий хлеб, как говорят.
— Кто говорит? — удивился пекарь. — Я не говорю, вот. Да и не надо пиво утром пить. Потом весь день захмелевший будешь, как мой папаня. Он любил чарку с утра пригубить. А потом выпал с лодки и утонул в озере.
— Убедил, — Варион усмехнулся. — Но, когда есть повод — можно и выпить. И ты мне этот повод дашь.
— Это как?
— Сивул, верно? Есть разговор.
— Не работает тут такой, — радушие пекаря сменилось небывалой тревогой.
— Да ну? А я-то думал, Серый Хлебник познакомит меня с Серым Провидцем.
— Нет-нет, рогалики тоже кончились! — нарочито громко завопил пекарь. — Ещё до утреннего боя разлетелись, говорю же! Поищи на заднем дворе, может где обрезки остались!
— Ладно-ладно, не кричи, — Химера намёк понял. — Задний так задний.
Недовольный, но всё же заинтригованный Лис вернулся на мороз. Он не сразу нашёл проход меж тесно стоящих лавок, но сумел проникнуть на захламлённые задворки пекарской лавки. Обстановка здесь была не под стать внутреннему убранству. Птицы остервенело делили хлебные обрезки, а некоторые из них даже гибли в этой схватке, издавая невероятный смрад.
Подождать пришлось на удивление долго, но вскоре пекарь появился в зловонном закутке. Он успел сменить одежду на неброскую накидку из серых лоскутов, да и появился не из собственной лавки, откуда-то из-за угла. Но из всех изменений Химеру больше всего поразило лицо Сивула. Из радушного пекаря он враз превратился в бывалого заговорщика.
— Завидная скрытность, — оценил Лис. — Но я тороплюсь.
— Не стоит, — Сивул подмигнул. — Если я правильно расслышал то, что ты решил прокричать на весь квартал, твоему делу спешка не поможет. Понимаю, конечно, что ты не из этих краёв…
— Да как вы, мать вашу, это все понимаете?
— Сколько тут живу, только бассельцы в лоб спрашивают про Серого. Наши-то знают, что так лучше не делать.
— Но ты про него знаешь? Это же ты Сивул?
— Для кого-то — да. Не для многих. Интересно, конечно, кто меня любезно выдал горлопану из Басселя, но донимать не буду. Так что тебе от него надо? Дела вести собрался?
— Сначала бы узнать, что у него вообще за дела такие.
— Мутные. Всё, что могу сказать. Зато могу подсказать, где его искать в такое время.
— Давай сразу к цене, — Химера сложил руки на груди.
— Цена простая. Я свою часть сделаю, а ты забудешь дорогу ко мне, — хлебник протянул мозолистую ладонь. — Что скажешь? По рукам?
— Очень уж всё просто с тобой, Сивул. Ты же, наверное, понял, что я не на чарку-другую к нему собрался?
— Недалёкого ума дело, — пекарь издал короткий смешок. — Вот только мне-то зачем его защищать?
— Так защити себя. Дело-то рисковое, а ты ни услуг, ни денег не просишь?
— Если кто и рискует, то точно не я. Можешь дать летт, если для тебя это дело принципа. Но мне и хлебных денег хватает.
— Уж извини, не верится в такую щедрость.
— Понимаю. Но давай сделаем вот как. По дороге на Трисфолд, через версту от стены, есть часовня, а от неё старая дорога к озеру уходит. Вот там я тебя буду ждать, как солнце начнёт за горизонт прятаться. Но учти — ждать буду недолго.
— Заманчиво. Приду я весь такой красивый, а там ватага Провидца уже костёр разжигает, так?
— Дело твоё, довериться мне или нет. Но я его знаю давно. Скажу честно, без меня ты скорее увидишь Последний Звездопад, чем найдёшь Провидца. До встречи.
Сивул ускользнул прочь от собственного двора, а Химера смотрел ему вслед без единой мысли. Лишь спустя время, когда Лис уже вернулся на обычные улицы, пустота в разуме начала заполняться. Дела с Сивулом пахли плохо, но иного выхода на заснеженном горизонте не было. Разве что участь часового в глубинах Лисьего Приюта.
***
Химера как следует подготовился к важнейшему заказу всей жизни. После чистки и старательной заточки меч сиял так, что его не хотелось прятать в замызганных ножнах. Лис не стал уповать на единственный клинок, и раскошелился на пару не самых лучших ножей. В такой спешке оказалось тяжело найти добротного оружейника в незнакомом городе, но так он чувствовал себя увереннее перед встречей с загадочным Провидцем.
Солнце старательно пряталось за хмурыми ликами облаков, но Варион всё же разглядел его попытки прижаться к ледяной тверди озера Баланош. Сопровождаемый лишь собственной тенью, он прошёл под Столичными воротами и направился по безлюдному тракту.
Всё это напоминало не столь уж и далёкий поход в поместье Яголл. Химера даже посмеялся над иронией судьбы, но тут же поспешил вернуться к холодной решимости. Встреча с добродетельным Сивулом в глухой часовне казалась делом рисковым. Конечно, его могла ждать засада Провидца и его людей. Но тем хуже для них.
Считать вёрсты Варион умел лишь приблизительно, но всё же сразу подметил добротную часовню на неприметном перекрёстке. Как и обещал Сивул, она стояла чуть поодаль от тракта, где едва виднелась запорошенная дорога в сторону озера.
Часовня казалась свежей, будто её открыли лишь вчера. В лучах заката каменные стены казались белее снега, а на высоте пары саженей её опоясывало массивное бронзовое кольцо с шестиконечными звёздами. Из узких щелей крыши медленно шёл бледный дым.
Сивул ожидал внутри в безмолвном одиночестве. Химера нерешительно замер в узких дверях, подглядывая на временного подельника. Всё в том же лоскутном плаще он склонился над очагом и молил Далёкую Звезду. Лис надеялся, что за упокой Серого Провидца.
