- Вот, тут. Это наша с мужем комната была, спальня. Муж умер, так что я осталась одна. Я с детьми буду спать, а вы тут. Два серебряника в сутки, не много будет? В гостинице же вы больше бы отдали? Так ведь? Только вот мойни у меня нет… вернее есть - баня, но её топить надо, а дров у меня нет, только для хаты. Ну, так что, будете снимать?
Андрей внимательно посмотрел на женщину - он чувствовал, как та боится, что клиент откажется - видать и вправду её припекло с деньгами. Однако ему не очень хотелось спать в доме, где поселилось горе. Ощущение пребывания на поминках не оставляло его всё время, что он находился в этом доме. Андрей немного подумал, и спросил, просто чтобы что-то сказать:
- А дети где? Гуляют?
- Я к соседке отвела. Сегодня сорок дней мужу, мне нужно было сходить поставить свечку. А то бы соседи глаз бы кололи тем, что не соблюдаю обычаев. Да и отец Никодим уже заспрашивался - надо, мол, на сорок дней заказать молитву, да свечей купить, да подношение церкви сделать. Последние деньги отнесла. Никогда не думала, что буду сдавать комнату… Вы не подумайте чего - дети у меня тихие, они не бегают, не кричат, спать не помешают. Будете отдыхать, никто не потревожит. Вы же ненадолго, да? На два дня, сказали?
- А от чего муж умер? - спросил Андрей, колеблясь и раздумывая о своём - надо было предупредить трактирщика, что он живёт у этой женщины - когда Фёдор приедет, чтобы знал, где искать.
- Убили его. Нашли за околицей мёртвым.
- И кто убил? - вскинул брови Андрей - разбойники?
- Нет. Зверь какой-то. У нас время от времени убийства. Уже много лет время от времени людей находят мёртвыми. И всё мужчины. У нас много вдов. Отец Никодим говорит, что это село проклято, потому что мы мало верим, перестали посещать церковь, погрязли в грехе. Может он и прав - мы истово никогда и не верили. Как все - свечу поставим, помолимся. Иконы-то у нас есть, да, вон они. Но чтобы целыми днями пропадать в церкви, да постоянно туда подношения носить - такого не было. Вероятно, бог нас за это и наказал. Ну да ладно - это наши проблемы. Так что у нас с вами? Останетесь?
- Останусь - немедленно решился Андрей - сейчас только схожу в трактир, пообедаю, да и приду.
Он достал из кармана четыре серебряника:
- Вот, плата. Возьмите сразу, чтобы не думалось. Я скоро приду.
Женщина нерешительно убрала деньги, а монах вышел из дома на улицу. Здесь было довольно тепло - он прикинул - градусов пятнадцать, не меньше. Сразу вспомнилась земная весна - видимо погода навеяла воспоминания. Он любил весну - особенно ранний май, когда весь снег уже стаял, на улице днём тепло и солнечно, а ночью ещё холодает (Майскими холодными ночами… отгремев, закончились бои… - вспомнилась ему песня об однополчанах, о великой войне). Вот и сейчас - было похоже на май, или конец апреля - вышло солнце и приятно грело кожу, пахло мокрой травой и землёй.
Андрей расстегнул куртку, и зашагал в трактир, ему даже захотелось насвистеть какой-то мотивчик - вот что делает солнце после многих дней слякоти, грязи, дождя и ветра.
- Ну что, нашёл комнату? - трактирщик усмехнулся и налил очередному посетителю кружку пива - у нас это запросто. И комнату предоставят, и ещё кое-чего… только спроси. Обедать будешь?
- А можно с собой взять?
- Можно. Но придётся оставить залог за горшки и миски. Принесёшь - верну деньги.
- Без проблем. И корзину какую-нибудь, чтобы нести.
- Вина положить? Какой обед-ужин без вина. Особенно с вдовушкой… - лицо трактирщика расплылось в скабрезной улыбке, и Андрею почему-то стало неприятно, захотелось врезать ему пощёчину и потребовать, чтобы он замолчал
- Нет - сухо ответил монах - пива. Три кувшина. И давай чего получше из еды - и корзину побольше. Чтобы хватило подольше. Да, вот ещё что - свежая печёнка есть? Сырая? И молоко, мёд?
- Есть, конечно. А чего ты с сырой печёнкой будешь делать? - насторожился трактирщик и понимающе кивнул, когда Шанди высунула голову из кармана - а! Понятно. Тогда две корзинки бери. С запасом получится. Ещё раз напомню - вернёшь - залоговые деньги возвращу.
Через двадцать минут Андрей, нагруженный двумя корзинами с продуктами, шагал туда, где он снял комнату. Когда подходил к дому, услышал чьи-то голоса - мужской, злой, раздражённый, и женский - высокий, дрожащий и возмущённый:
- Отстань! Не буду я с тобой! Ещё когда муж был жив - я тебе говорила - не лезь ко мне! Жаль, что он помер, а то бы тебе морду набил!
- Что ты кобенишься? Без денег не хочешь? Твой муж был еретиком, он никогда как следует не веровал в бога! Он пособник исчадий! Не зря он всё время лазил в Славию. Контрабандист, говоришь? Никакой не контрабандист - агент исчадий он был! Не зря его бог наказал - жизни лишил. Тебе за счастье приласкать по-настоящему боголюбивого человека, может тебе твои грехи тогда простятся.
- Какие грехи, ты, сладострастник и негодяй?! Если ты церковный староста, так это не означает, что ты император всего, что вокруг! Пошёл отсюда! Пошёл! - из ворот дома вылетел мужчина, лет сорока, со слащавой физиономией, приятной на первый взгляд, но сейчас перекошенной, как у демона. За ним из ворот показалась женщина, без платка, с непокрытой головой. Лицо её покраснело, а глаза метали молнии. Сейчас она меньше всего была похожа на забитую, придавленную жизнь неудачницу-вдовушку, которую Андрей встретил полтора часа назад. Вытолкнутый из дома мужчина злобно оглянулся, заметил Андрея, скривился, и сплюнув, сказал:
- Что, к блуднице стремишься? Блуд поощряешь? Все в аду будете, все!
Андрей нахмурился и сделал шаг к человеку, тот отшатнулся в испуге, и быстрым шагом пошёл вдоль по улице. Женщина обессилено опёрлась о воротный столб, и поморгав глазами на постояльца, извиняющее сказала:
- Достал уже. Церковный староста. Я ему отказала когда-то, а потом он всё намёки делал, когда я уже замужем была. Муж его встретил, пригрозил, что башку оторвёт. Тот напугался, отстал - так-то он трус, только наглый - слишком уж власть забрал. Отец Никодим пьёт, на него все хозяйственные дела перевалил, а тот и рад стараться - все деньги, все подношения через старосту идут. Так-то отец Никодим хороший поп, но всё позабросил. Ему удобно - староста денег соберёт, настоятелю даст, сам поживится. А если есть деньги на вино и выпивку - чего беспокоиться. Совсем этот паук одолел. Ходит по вдовам… я точно знаю - многие уступают. Вот и ко мне подкатил. Да что мы стоим-то? Пойдёмте в дом, пойдёмте! Я комнату подготовила, всё в порядке.
Андрей прошёл за женщиной следом. Комната и вправду была приличной - чистой, ухоженной, кровать широкая, чистые простыни, кувшин с водой, тазик. В доме не ходили обувшись - женщина сразу выдала тапочки, так что и в кухне, и в гостиной было очень чисто и уютно. Печь пока не горела - на улице тепло, да и Андрей подозревал, что денег на дрова у женщины не было совсем. Ему подумалось - как они вообще переживут зиму? Ну да, тут сильных холодов нет, но всё равно совсем даже не жара.
