- А дети где? - поинтересовался монах, усаживаясь за стол в гостиной и ставя корзины с продуктами на пол возле стола.
- Они у себя в комнате. У меня сын и дочь, пять и семь лет. Они очень тихие, не помешают.
Андрей присмотрелся к лицу женщины, и удивился - ему казалось ей далеко за сорок, но в ближайшем рассмотрении, без серой бесформенной одежды, ей оказалось не больше двадцати пяти, двадцати семи лет, а может и меньше. Если только не смотреть в потухшие глаза…
- Ты не могла бы накрыть на стол? У меня в корзине продукты. И кстати, как тебя звать? А то как-то неудобно… Я - Андрей.
- Нерта меня звать, Андрей. Сейчас накрою.
Женщина быстро подхватила корзины, выставила горшочки на стол, достала из шкафа тарелки, ложки, кружку, красиво расставила перед Андреем, и было собралась уходить, но он остановил:
- Погоди. Отнеси детям поесть. И сама присядь, поешь со мной.
- Неудобно - сглотнула слюну Нерта - вы не должны за нас платить, это ваши продукты.
- Перестань - поморщился Андрей - не будь дурой, дают - бери. Иди, отнеси детям и приходи - считай, это плата за то, что ты составишь мне компанию.
Женщина слегка вздрогнула, не сразу поняв, о чём говорит постоялец, потом кивнула головой и стала несмело отбирать по кусочку пирогов каждого вида, и накладывать в миску немного гуляша с пряностями и овощами.
- Да бери побольше! - махнул рукой Андрей - я много купил, надо будет - ещё куплю, деньги у меня есть, не пропаду. Бери, бери! Ты мне ничем не обязана, ничего от тебя не требую, просто посиди, поговори со мной, а то мне скучно.
Женщина уже более смело набрала в чашки пирогов, жаркого, гуляша, и быстро скрылась на другой половине дома. Оттуда послышались радостные крики, и Андрей улыбнулся - всё-таки приятно сделать доброе дело. Самому себе кажешься таким хорошим, таким славным - особенно, когда для тебя это почти ничего не стоит.
- Что, опять самку себе нашёл? - деловито спросила выглянувшая из кармана заспанная Шанди - надо бы подкрепиться. Что-то ты меня совсем голодом заморил.
- Кстати - может слетаешь ночью на охоту? И сами поедим свежатинки, и женщине оставим? Да не моя она самка, просто жалко стало. Голодные, убогие… если могу помочь, почему и нет? Деньги у меня есть. Надо будет - ещё заработаю.
- Ну, ну… - неопределённо хмыкнула драконица, скользнула из кармана на стол и фыркнула - где моя печёнка? Я не хочу пироги и гуляш! Молока и мёду хочу!
- Ой, какая красавица! Это ему вы печёнки взяли - я видала в корзинке. А я - то думаю - зачем?
- Ей - усмехнулся Андрей - положи печёнку в миску, хорошо? И ещё молока и мёда в мисочках поставь. Она у меня сладкоежка.
- Сейчас, сейчас! Ой, красавица. А можно я потом её детям покажу? Они будут в восторге!
- Она не любит, чтобы её показывали. Впрочем - я потом спрошу.
Женщина весело рассмеялась шутке постояльца, и присев к столу начала жадно есть. Андрей налил кружку пива, поставил перед ней, она благодарно кивнула головой, и взяв кружку отпила из неё холодной шипучей жидкости. Закашлялась, покраснев и засмущавшись, потом успокоилась и снова приступила к еде.
Андрей смотрел на хозяйку дома и думал о том, что всех, конечно, не пережалеешь. Но одно дело, когда человек попал в беду по своей вине, по своей глупости, но когда он ни в чём не виноват, и другое, когда оказывается в такой беде, такой, что ему и не снилось. За что? Почему? Бог испытывает? Кого любит, того испытывает? Андрею никогда не нравилось это выражение, это высказывание. С его точки зрения, гадости в мире творились не от Бога, а от Сатаны. И приспешники Лукавого искусно выдавали его деяния за проявление Божьей воли. Можно спросить тогда - а как же тогда с всеведущностью? Ведь Бог всё знает, всё ведает, так почему эти пакости творятся с его ведения? Андрей не знал этого. И для него этот вопрос всегда был загадкой. Освенцим, Бабий Яр, Треблинка - почему Он попустил? Как это могло быть? Нет ответа.
Андрей встряхнулся, и выбросил эти богохульные мысли из головы, и спросил:
- Чем ты вообще живёшь?
Женщина слегка вздрогнула, почти перестав жевать, и потупив глаза, спросила:
- Вам нужна женщина?
- Да нет, ты не поняла… - начал Андрей, и тут же замолк, поняв - что, у вас много женщин оказывают услуги приезжим?
- Многие - хмуро пояснила Нерта, отложив кусок пирога, который собиралась взять в руки - я не занимаюсь этим. По крайней мере пока. Хотя, возможно и придётся. Вы хотите купить мои услуги?
- Даже и не думал - искренне удивился Андрей - а что, ты бы согласилась? И сколько это стоит?
- Две серебряника за час. Пять-десять за ночь. Так все берут. Если что-то… особенное - золотой за ночь, или два.
- Это не деревня, это бордель какой-то - тихо пробормотал Андрей, отхлёбывая пиво. Потом немного повысил голос и спросил:
- А чем ты занималась до того, как муж умер? Что ты умеешь делать? Родители твои живы? Почему ты осталась одна, что, никого нет родни? Так же не бывает в деревнях.
- Детей воспитывала. А родители у меня померли - в реке утопли. Сирота я. Братьев-сестёр тоже нет. Вернее - есть сестра, но она далеко, в Анкарре. Брат был - тоже утоп.
- Чего это на них напасть такая, чего они все потонули-то? - удивился Андрей
- Дак чем тут все промышляют - через речку контрабанду таскают. Вот как-то и полезли… а там, выше, затор образовался после дождей, запруда, а они-то не знали, и когда стали переправляться - запруду тут и сорвало. Ну и снесло их… потом нашли - живого места нет. Измочалило. Я как раз в невестах была - сразу и выскочила за Юрсана, он видный парень был. Хоть и без любви, но вышла - одной нельзя оставаться. Потом слюбилась, ничего. Хорошо жили, дети хорошие. Так и было бы всё хорошо, не пойди он как-то ночью за околицу, в лес.
- А чего он посреди ночи-то туда потащился? Немного странно…
- Тайник там был, он товар кое-какой туда складывал, хотел ночью забрать. Потом нашли его - без головы. Товара тоже не было. Но не бандиты - ран от оружия не было, похоже как зверь какой-то драл. Вот так я и осталась одна. Что умею делать? Шить умею, всегда любила шить. Но тут на кого шить? На церковного старосту? На вдовушек, промышляющих своим телом? Кому нужно моё умение?
- В столицу поехать. Сестра ведь есть, говоришь? Там заняться пошивом. Если и вправду умеешь хорошо шить - дела пойдут.
- А на какие деньги я поеду? Хату продать? Так деревенские же кровь с меня выпьют, купят её за медяки. Тут дорого не продашь, сразу всё прознают и скупят за бесценок.
- А собой лучше торговать? Не за бесценок?
- Так хоть есть шанс накопить… тогда и уехать. А что мне остаётся, что? - женщина даже рассердилась. Андрей, похоже, ткнул пальцем в открытую рану.
