— Простите, миледи, напугал я вас.
И скелет поклонился.
— Т-ты кто?
— Я Нортроп, дворецкий этого дома.
— Дворецкий? Скелет-дворецкий? Твою мать, я в дурдоме.
— Нет, миледи. Вы в доме сэра Бьюэрмана, нашего первого господина.
— Да ладно?! — прибалдела я. — Серьезно? Ну, блин, точно мой предок.
— Так и есть, миледи. Мы много веков ждали вашего появления.
— Моего?
— Вашего, вашего, — закивал скелет, да и домик вместе с ним.
— Класс. И что мне с вами делать?
— А что прикажете, миледи. Теперь вы наша хозяйка.
— А как же Корбэки.
— Данные господа мне не знакомы, — почесал черепушку дворецкий.
— Так пройдитесь, посмотрите, — предложила я. Ой, зря. Ой, дура. Это чудо костлявое потащилось проверять. Прямо через стену. Я тоже хотела, но кто ж меня пустит.
Зато какой жуткий визг по дому разнесся. Меня тоже проняло. Так проняло, что самой визжать захотелось. Особенно, когда скелет без предупреждения из стены вынырнул.
— Ну, как, убедились?
— Да. Есть такое семейство. На верхнем этаже хозяйничают. Миледи, а мне долго скелетом ходить? Я не жалуюсь, могу и так, но пальцы теряю. Пытался метелку взять и вот.
На слове «вот» скелет мне свой отвалившийся палец продемонстрировал.
— Ага. А я то чем помочь могу?
— Так представьте меня кем-то другим. И я стану. Ваш великий предок умел одним воображением чудеса творить.
— А я думала, он монстр и убивец.
— Тю, да когда это было-то, — отмахнулся костлявый и внезапно оторвавшийся палец чуть мне в глаз не угодил.
Решила больше не рисковать. Только, хоть убейте не знаю я, как эти дворецкие выглядят. Ни одного не знаю. А, нет, знаю. Дворецкий из сериала «Моя прекрасная няня», которого воплотил замечательный Борис Смолкин. Так что я взмахнула рукой, представила актера и… ничего не вышло. Как был скелет, так и остался. Я пригорюнилась. А еще ужасно устала стоять.
— Слышь, дом, мне бы стул.
И появился он. Старинный стул с ручками. Ужасно длинный и неудобный.
— Посовременнее ничего нет? — поинтересовалась я, взгромоздившись на данное детище извращенной фантазии.
Дом пригорюнился вместе со мной. И что нам всем теперь делать? Скелет-дворецкий — это жесть. Да и на фига мне дом? Тем более такой странный.
— Слушай, ске… э… дворецкий.
— Нортроп, миледи, — поклонился он, косточки заскрипели, и черепушка чуть на пол не свалилась.
А меня это как-то отрезвило и к действиям побудило. Еще один такой поклон и мне же самой придется к этому прикасаться и назад прикручивать.
— Так. Дворецкий. У хозяев наверняка есть какие-то журналы, так?
— Вы хозяйка, — поправил дотошный скелет.
— Да, да. Я. Тогда эти, Корбэки. Тащи у них все, что есть.
— Да как же это? Я же говорил, косточки не держат.
— Ах, да. Совсем забыла. Тогда дом, а ну живо организуй нам переход туда. А то ишь ты, как стенки возводить на пути, так он первый, а как проход организовать, так не можем.
Оказалось, можем. Еще как можем. Не прошло и пяти секунд, как стенка, которую дворецкий для входов-выходов использовал исчезла, а на ее месте появилась дверь. Я открыла, вошла и оказалась в хозяйской спальне, в которой, слава богу, никого не наблюдалось. И журнальчики обнаружились тут же. Прихватила я их и вернулась в заветный коридор.
— Так, дом. Изучай интерьеры, а ты… выбирай себе образ. Будем творить.
Творили мы долго. Зато как натворили. Мой дворецкий — чертов Бред Пит. Не знала бы, что скелет лохматый, влюбилась бы.
— Красавец. Ну, мачо.
Тот покрутился у старого пыльного зеркала и счастливо улыбнулся своей новой голливудской улыбкой. А глазенки-то, глазенки-то как сверкают. Любо дорого посмотреть.
— Все. Я пошла. Дом, открывай дорожку.
— Куда? — испугался дворецкий.
— Как куда? Домой. Меня там парень ждет и бабуля. Она, если узнает, разберет тебя домик по кирпичику, а тебя, дорогой на косточки. Так что, спасибо этому дому, но пошла я к другому.
— А мы? А как же мы? — спросил Бред, вылитый Бред. А домик сделал грустную рожу.
И так мне жалко их обоих стало. Так жалко. Маме надо сказать. Если бабулю не признали, значит по маминой линии родство, наверное. Пусть занимается семейной реликвией. Ее-то дом сгорел, а этот сам навязывается.
— Ладно. Слушать мою команду. Тебе, изучать азы интерьера, тебе мыть дом. А я… постараюсь вас выкупить, если получится, конечно. Задача ясна? А теперь, выпускайте меня скорее, пока мои революцию снаружи не устроили.
В общем, выползла я наружу, чумазая и слегка запыленная. А эти… нет бы обрадоваться, что жива их кровиночка ненаглядная, так устроили публичную экзекуцию, а некоторые, особо рукастые, чуть пытками ее не подкрепили. Но, тут уж домик отомстил. Слетел мой учитель-мучитель с лесенки аки ласточка и прямо мне под ноги. В общем, не задалась семейная жизнь у господина Корбэка. И невеста сбежала, и домик уже ему не принадлежит. Что поделать. Проза жизни.
— Ты не представляешь, что тут было, — шепнула Катя, когда все успокоились, Диреев привел себя в порядок, оттаял и повез нас с Катей, Ником и Марком домой. Бабуля зачем-то осталась.
— И что было? Помимо сбежавшей невесты?
— Пока семейство Корбэк орало на дядю и требовало баснословную неустойку. Явился. — начал Марк.
— Призрак, — продолжила Катя.
— Да ну?! — изумилась я.
— Да какой призрак, скелет это был, — подтвердил Марк. — Страшный, вонючий, в лохмотьях и как кинется на хозяйку. Г оворит, чего это чужие в доме его хозяйки делают. И спрашивает:
— Кто такие? — очень достоверно передразнил бедного дворецкого Ник. — Хозяйка недовольна, что здесь посторонние место занимают.
— Половина гостей в обморок попадали, вторая половина в окна повыпрыгивала.
— А вы? — прищурилась я. — Неужели не испугались?
— Нет, а чего бояться-то? — с достоинством ответила Катя и пнула хихикающего Марка. — Ну, скелет. И что с того? А вы заметили, как там магический фон поменялся? Я никогда такого не ощущала.
— Да, я еле сдержался, чтобы не перекинуться, — согласился Марк. — Сдается мне, кто-то там колдовал.
— Может, Генри? — предположила Катя. — Он, как Олеф сбежала, в такой ярости был.
— Это не злое колдовство было, — заметил Диреев и посмотрел в зеркале заднего вида прямо на меня. — Больше похоже на пробуждение.
— Да ну, такого не бывает. Живые дома — сказки, — не поверил Ник. Да уж. Утром я бы и сама так сказала. А теперь.
— Что там с этими живыми домами?
— С чем? — не поняли оборотни, Диреев еще больше насторожился, а я поправилась.
