– Привет! - Сашка появился прямо перед моим носом.
Ах да, его-то я и не посчитал. Привык, наверное, что он мертв…
– Привет.
– Чего такой хмурый? - надо же, он был даже весел.
– А с чего радоваться? С того, что маги вымрут, как мамонты?
– Ты не понимаешь! - заявил он. - Мне наверху сказали, что ты как никогда близок к решению проблемы.
– Не думаю, - и я поплелся на кухню.
А на кухонном столе дрых Пурген с куском колбасы в зубах, видимо, пища в него не влезла, а тут сон и поморил бедолагу.
– Ваше величество, - толкнул я его в бок, - вам не кажется, что место вашей королевской задницы на полу?
Он дернул ухом, но глаз открывать не пожелал, видимо, я его внимания не заслуживал, ведь без сметаны пришел.
– Брысь, Пургенище, - хорошо знакомым ему опасно ласковым голосом сказал я. Тут котище глаза открыл. Пардон, не глаза, а только один, и то только слегка.
– Чего надо? - сонно осведомился он.
– Брысь говорю!
– А то - что? - лениво поинтересовался кот.
– Будешь играть в чайку, вылетающую под дождь из окна.
– Ха! - он фыркнул. - В окошко зри, студентик, дождя кончилась. Жарко сегодня будет. Это я тебе говорю.
– Студентик? - уточнил я, несколько потрясенно. Совсем оборзело мое животное. Зажралось, кажись.
Тут, наконец, Пургенище сообразил, что спор в его пользу не закончится, и соблаговолил слезть со стола, но не на пол, а на табурет, спуститься ниже не позволяла кошачья гордость.
Я перестал обращать на него внимание. Полез в шкаф, достал кружку и набухал себе полную кружку черного-пречерного кофе, отхлебнул дымящуюся гадость и повернулся к приведению.
– Саш, у тебя бывало когда-нибудь чувство, что ответ на интересующий тебя вопрос совсем близко? Будто ты произносил в различных разговорах множество раз, но так и не смог правильно сформулировать?
– Нет, - признался он.
– А мне кажется, что я дурак, - я все еще не мог разобраться в своих мыслях и чувствах. - По-моему, я не вижу очевидного.
– Чего? - не понял Сашка.
– Вот то-то и оно - чего?
– Ты с умершим другом разговариваешь? - влез в нашу беседу Пурген. - Совсем свихнулся. И не лечишься, кстати.
Ах да, я совсем забыл, что кот не видит призрака.
– Пургеш, заткнись, пожалуйста, - взмолился я.
– А ты мне рот-то не затыкай! - развозмущался он. - Помнишь, чем закончилась попытка моемо затыкания?
– Как уж тут забудешь! Ты, зверюга, мне руку прокусил.
– Это была самозащита, - важно напомнил он. - Ты меня чуть моего прекрасного голоска не лишил, а твоя кровь была мне необходима для…
Вот оно! Ответ! Разгадка!
Я с трудом вспомнил, что нужно дышать. В висках застучало.
– Постой! Что ты тогда сказал про мою кровь?! - выпалил я.
Пурген испуганно попятился.
– И нечего так орать, - пробормотал он, - я бы и так сказал. Чего скрывать-то то, что и так очевидно? Кровь мага Стихии творит чудеса, любые заклятия нейтрализует…
– Господи! - взвыл я, закрыв лицо руками. - Осел, какой же я осел! Мы тысячу раз это повторяли! Тысячу раз! Но так и не поняли!
– Да что? - спросили Сашка и кот в один голос.
– А то, что я знаю, что такое "добрая воля кровавая"!
– И что же?
– Переставь слова местами! - я задыхался от волнения. - Перефразируй, это же очевидно. Ясно, как день, просто мы не думали в правильном направлении.
– Не понимаю, - Сашка все еще не мог угнаться за моей мыслью.
– "Добрая воля кровавая" - это кровь, пролитая добровольно!
– О чем ты? - ужаснулся Бардаков. - Не хочешь ли ты сказать, что ты…
– Не хочу… - прошептал я. - Я должен поговорить с Захаром!
И я помчался одеваться.
– Да о чем речь?! - крикнул мне вслед Пурген. Сашка вопросов больше не задавал, кажется, он понял мою мысль и ужаснулся не меньше меня.
– Захар, ты мне нужен.
– Ты уже знаешь? - раздался его голос из кольца.
От этих слов мой пыл несколько охладился
– Что - знаю? - осторожно спросил я.
– Сейчас расскажу. Давай дуй в офис…
– Я здесь, - он не договорил, а я уже стоял перед ним, он сидел за столом, принадлежащим когда-то Красову, и испуганно вздрогнул от моего появления.
– Ты с ума сошел?! - вскричал он. - Куда торопиться-то…э-эх… - он досадливо махнул рукой.
Мое сердце рухнуло еще ниже, чем успело после моей недавней догадки.
– Как это - некуда торопиться? - оторопел я.
– Этой ночью умерло еще сто пятьдесят, - пояснил он. - Перевалило за тысячу.
– Не-е-ет… - я без сил уселся прямо на пол.
– Стул же есть, - удивился Захар.
– Ни черта уже нет, - прошептал я, вот она проблема и ее решение во всей красе, со всей ясностью стоят передо мной. Я так долго думал, как же победить Кришну, что когда нашел ответ, мне хочется провалиться сквозь землю.
– Теперь и ты понял, - вздохнул Захар. - Кришна победил. Вчера сорок, сегодня сто пятьдесят, завтра четыреста… А мы не в силах что-либо изменить…
– Кажется, я начинаю в это верить, - признал я, отрицать то, что все катилось к черту, было бы глупо. - А ведь я мог убить Кришну, тогда когда он меня захватил, а я, дурак, промазал…
– А мы вовремя его не заметили, - в тон мне сказал Захар. - Только что толку кого-то винить, мы уже проиграли.
Мне было так тошно, что я еле мог говорить.
– Причем проиграли без боя. Как трусы.
– Я уже связался со всеми Стихиями, - сказал Захар. - Все уже знают об этих ста пятидесяти новых жертвах.
– И ни у кого нет никаких идей? - не поверил я. У меня-то идея была, но мозг упрямо ее отторгал с немыслимой силой.
– Какие тут могут быть идеи, - протянул он.
Я молчал, сказать мне было нечего, слова не шли. Выходит, я правильно разгадал пророчество, и добровольно пролитая кровь будет спасением…
А Захар продолжал:
– Денис, мне так жаль, что мы втянули тебя в это, пробудили твой дар, лишили будущего, а потом я так эгоистично бросил тебя…
– Не извиняйся! - вскричал я, чувствуя, что голова сейчас треснет. - Не надо просить прощения! Так только хуже!
– Но это была моя инициатива: разбудить силу во внуке Егора Ветрова…
Я пытался успокоиться, но не мог. Время еще есть, я еще успею попаниковать, а сейчас нельзя, перед Захаром нельзя! "Слышишь, нельзя!!!" - закричал я на себя.
– Захар, - сказал я, все еще не вставая с пола. - Ты думаешь, Гордеко все это видела?
– Думаю, да, - кивнул он. - А мы никак не можем разгадать ее пророчество.
Мне хотелось сказать ему, что я разгадал пророчество, что ради всеобщего спасения нужна всего-навсего одна мелочь - смерть одного из мага Стихий. Я должен был это ему сказать, чтобы маги Стихий собрались и бросили жребий, чтобы все было честно ясно, но я почему-то молчал. Может, я впал в ступор? Наверно, мозги атрофировались.
