Кажется, что-то подобное я уже недавно слышала. Ладно, эту животрепещущую тему замнем пока, тем более что с моими личными заморочками мы худо-бедно разобрались. Поговорим о другом.
— Кто поставлял Вадиму вампиров? — в лоб спросила я, не желая больше ходить вокруг да около. Должна же я сделать Стефианиру прощальный подарок. Он его честно заслужил.
— Чужая память в нужное время подскажет.
Тьфу! Опять он за свое! Что за несносный мужчина?
И ведь вижу по глазам, больше он мне ничего по этому поводу не скажет. Как я с ним жить буду, спрашивается, если за пару часов знакомства мне уже раз пять его придушить хотелось? Надеюсь, он работает на три с половиной ставки, и морочить мне голову ему будет просто некогда.
— Для тебя, лапочка моя, я сумею выкроить время, несмотря на плотный график, — клятвенно уверил меня новоиспеченный жених и снова устроился на подлокотнике моего кресла. Хвосты словно бы случайно скользнули по моим коленям, и я не удержалась от искушения — потрогала один из них кончиками пальцев. Теплый и удивительно мягкий велюр, как у кошек породы сфинкс, а еще какое-то странное, еле уловимое ощущение… не успела понять, чего, потому что предмет изучения у меня живенько экспроприировали со словами:
— Не стоит искушать судьбу, ни свою, ни мою. — И голос такой нежно-предупреждающий, что совершенно непонятно — угрожает или намекает. — А теперь нам пора ненадолго расстаться, Светлана. — Свиярс пристально посмотрел мне в лицо. — Межмировое пространство не место для простых смертных.
Собственно, чего-то подобного я и ожидала. А где еще вода может принимать самые причудливые формы сама по себе, а пачки сигарет — появляться из ниоткуда? Ни там ни тут. Не ангел, но и не бес. Уже не жизнь, но еще и не смерть.
— И куда ты меня денешь до тех пор, пока я тебе не понадоблюсь? — с легким сарказмом поинтересовалась я. Изображать пыльный скелет в шкафу очень не хотелось.
— Твоя душа сама найдет нужный путь. — Хранитель Тайн наклонился ко мне так низко, что наши губы почти соприкоснулись в подобии поцелуя.
— А как же Стефианир? — напомнила я на всякий случай, невольно отстраняясь. Вдруг у него склероз давно прогрессирует, возраст-то далеко не юношеский, а органайзера или хотя бы ежедневника я в пределах видимости не наблюдала.
— Когда твой муж добровольно откажется от тебя, все связи сами собой разрушатся, — похоронным набатом последовал предельно четкий ответ, но осмыслить его до конца я не успела. Голова начала немилосердно кружиться, не давая возможности ни на чем сосредоточиться. Наверное, воздух межмирового пространства и правда плохо действует на кровообращение. Хочется верить, что Хранитель Тайн знаком с основами сердечно-легочной реанимации, чтобы вовремя вернуть меня… да хоть куда-нибудь! Или он как раз и собирается законсервировать свою названую невесту в бессознательном состоянии до лучших времен?
— Помни, каждому миру нужен свой Вершитель.
Татуированное лицо Хранителя Тайн окончательно расплылось перед глазами, и я провалилась в густую непроглядную тьму.
— Фух, Светка! Как же ты нас напугала! Я чуть не ослеп от устроенного тобой фейерверка!
Не успела я открыть глаза, как мне тут же предъявили претензию.
Надо мной низко склонилось обеспокоенное лицо мужа в треснутой оправе очков и нагло заслонило весь окружающий обзор, поэтому понять сразу, в каком мире нахожусь, у меня не получилось. Странно, но голова была ясной, мысли — четкими, а память — прекрасной. Даже слишком прекрасной для вышедшего из глубокого обморока сознания.
Бесцеремонно отстранив досадную помеху, я села и с замиранием сердца осмотрелась по сторонам. Лес, поляна, заходящее солнце сквозь прозрачные облака бросает рассеянные лучи на стоящих в сторонке вампиров. Глафирена, скрестив руки на груди, взирает на меня с видом беспристрастного инквизитора на допросе закоренелого еретика.
У меня невольно вырвался вздох облегчения. Нет, я ничего не имею против своего родного мира, но… Это самое «но» как раз вышло откуда-то из-за моей спины и, присев рядом на корточки, осторожно коснулось ладонью моей щеки. Его пальцы окрасились багровой кровью. Теперь я такой же вампир, как и он сам. Стефианир виновато опустил глаза и принялся покусывать верхним клыком нижнюю губу.
Да знаю я, знаю! Ты, наперекор всему и всем, хотел, чтобы я оставалась сама собой, чтобы мне ничего не мешало сделать сознательный беспристрастный выбор, чтобы мне не в чем было упрекнуть тебя. Ты даже смерть завязал на мне, чтобы отплатить за свою спасенную жизнь не потому, что долг платежом красен, а потому… Как же мне хотелось бы знать почему!
Вечерний ветерок колыхнул непослушные темные волосы вампира и донес до меня легкий аромат лавра. Понимание пришло мгновенно и, как всегда, с убийственной ясностью.
— Ты знал?! — оказывается, я еще способна сильно удивляться.
— С самой первой встречи, — еле слышно ответил скрытный паразит.
— Но как?! Почему?! За что?! И ты молчал?! Тебе не стыдно?! — Что именно подразумевала под этими вопросами, я и сама, пожалуй, не знала, но задать их была обязана просто по определению.
— Ты бы все равно не поверила.
Универсальная фраза на все случаи жизни, но как же она бесит!
— Ах ты… А я… Да у меня… Чтоб тебя… — Меня словно прорвало на недосказанности.
Избыток чувств и возмущение не давали окончательно сформироваться ни одной мало-мальски вразумительной угрозе. От этого я еще больше распалялась, но потом вдруг резко успокоилась. А ведь Стеф прав! Скажи он мне тогда, что мы являемся двумя половинками одной души, я бы первая отвела его за ручку в ближайший пункт приема душевнобольных и сама сдалась бы с повинной. Действительно, нужно сначала пройти определенный путь, чтобы суметь правильно принять и по достоинству оценить происходящие в твоей жизни события. Особенно такие!
Голова шла кругом, мысли путались, сердце стучало как сумасшедшее. Но один вопрос крутился в голове назойливой мухой.
— Но если ты знал, значит, ты… — Слово «Вершитель» я не хотела произносить вслух, чувствовала, что не надо, но вредный вампир прекрасно понял меня и так.
— Нет. — Он медленно покачал головой и осторожно стер с моего лица остатки чужой крови. — Я среднестатистический истинный вампир.
Улыбка вышла не слишком убедительной. Наверное, потому, что глаза продолжали оставаться слишком серьезными.
— Но как же тогда?..
— О чем это они? — подозрительно поинтересовался Вадим у стоящей рядом Глафирены. Мой дражайший супруг абсолютно ничего не понимал, но нутром чуял — происходит что-то неладное. И самое ужасное — его это совершенно не касается!
