Как итог, я провалялась в постели все оставшиеся полторы недели. Ну ладно, только неделю. Потом я стала потихоньку выбираться из кровати и комнаты, чтобы поесть вместе со всеми в столовой.
На улицу я вышла только в день нашего с Томасом отъезда. Тянуть больше времени было недопустимо, потому как занятия начинались уже на следующий день.
Я вышла с сумкой в руках в коридор и столкнулась нос к носу с Вороном, который все это время ожидал меня у моей комнаты. Дворецкий же обнаружился неподалеку, забрал у меня сумку и быстрым шагом направился вниз. У Томаса с собой вещей не оказалось, видно они уже находились в карете. И когда только все успел?
К моему удивлению, зеленоволосый маг взял меня под руку и повел вслед за слугой.
— Как ты себя чувствуешь? — не глядя на меня, спросил друг детства.
— Спасибо, вроде нормально, — машинально откликнулась я.
— Ты все еще бледна… — покосившись в мою сторону, заметил он.
— Что есть, то есть, — спокойно откликнулась. — И никуда от этого не деться.
Мы замолчали. Нет, я все понимаю, но неужели ему нечего мне рассказать? Неужели он не хочет поделиться со мной своими чувствами относительно своей новой возлюбленной? Неужели они не переписывались? Да быть того не может. Или может?
Внизу нас ждали мои родители. Мама была особо взволнована потому, что не хотела отправлять бедную меня, еще не до конца оправившуюся от болезни, в Институт благородных магесс. Но я себя считала далеко не бедной. Во — первых, мне наконец‑то дадут диплом дипломированной магессы, во — вторых, я смогу отвлечься от своих переживаний с помощью учебы и, в — третьих, я увижу подруг, по которым уже успела сильно соскучиться.
Мы вышли на крыльцо и стали прощаться. Карета уже ожидала нас, поэтому времени на объятия и слезы практически не осталось.
Отлепившись от мамы, я сделала шаг назад и, развернувшись, направилась к экипажу. У самой двери остановилась и перед тем, как залезть внутрь помахала им… Стоявший позади Томас, подал мне руку, помогая подняться по ступенькам. А потом и сам Ворон залез в карету, тут же захлопнув за собой дверцу. Вопреки моим ожиданиям, он сел рядом со мной. Но я спокойно смотрела в окно и не обращала на него никакого внимания. Карета тронулась.
— Кристи, я так больше не могу! — неожиданно воскликнул Томас, поворачиваясь ко мне.
— М — м-м? — я медленно повернула голову в его сторону.
— Я прекрасно вижу, что ты на меня обиделась. И, признаю, было за что. — Он пытался говорить спокойно, но волнение в его голосе чувствовалось. — Я знаю, что надеяться на что‑то большее, чем дружба, просто бессмысленно, но я не хочу, чтобы ты таила на меня обиду. Прости меня, пожалуйста…
— О чем ты? — ох, как же мне нелегко давались эти слова. — Я же своими глазами видела, как ты провел весь вечер с кузиной Ри. Разве не так? Разве она тебе не понравилась? Тогда в парке я подумала, что она тебя настолько сильно зацепила…что ты забыл обо всем на свете. И поэтому я решила не вмешиваться.
И ведь сказала чистую правду! Единственное, что было ложью — это удивленное и одновременно спокойное выражение моего лица.
— Это не так, — стиснув зубы, процедил Ворон.
— Но ты весь вечер провел в ее обществе, танцевал с ней… — вот теперь мое изумление было вполне натуральным. — В конце концов, ты поцеловал ей руку и пообещал вскоре написать! К тому же, как мне понимать твое поведение на обратном пути? Ты резко изменил отношение ко мне, стал более холоден и серьезен, задумчив. Том, кого ты обманываешь?
— Никого… ты неправильно все поняла, — в его голосе появилось раздражение. — Эмерин оказалась очень навязчивой. И я весь вечер никак не мог от нее избавиться. Да она мне прохода не давала! Особенно после того, как ты уклонилась от летящего прямо тебе в руки букета невесты, который в итоге попал… к ней. Ты сама знаешь, что по поверью, если девушка, к которой летит букет, отказывается его ловить, это знак того, что она не рассматривает никого в роли своего будущего мужа. — На этих его словах я тихо сглотнула. Забыла. Боги я забыла про это поверье! — Да, я попросил тогда прощения, но твой ответ… я ясно понял, что ты никогда меня не полюбишь.
— Стоп — стоп — стоп! — мои нервы стали потихоньку сдавать. — Если она тебе не понравилась, тогда почему ты забыл про мое существование и умчался вместе с Лефом к тем двум остроухим?!
— Ты заинтересовалась какой‑то статуей, а Лефан предложил мне познакомиться с, цитирую: 'представительницами прекрасного пола Ирийского леса'. — Друг поморщился. — Если честно, я рассчитывал на то, что он займет чем‑нибудь девушек, а я, избавившись от общества нашего любвеобильного друга, вернусь к тебе. Но ты пошла с остальными на каток и выглядела тогда такой счастливой и беззаботной… Издалека я не смог разглядеть, что это всего лишь маска… А к тому времени Эмерин буквально висела на мне…
— Если ты сейчас не врешь мне в открытую, то ты настоящий слабак, — мое лицо все же исказилось от обиды и злости. — Никогда не замечала в тебе этого качества.
— А что мне оставалось делать? — Ворон прищурился и буквально прорычал следующие слова: — Не мог же я вот так просто взять и дать ей пинок в противоположную от меня сторону!
— Да будет тебе известно, что для этого придумали этикет, — огрызнулась я. — Ты мог бы не дать ей пинок, как ты выразился, а свести, скажем, с другим кавалером. Но нет, ты просто так не можешь отказать себе в удовольствии лицезреть рядом с собой очередную блондинку, которая прогуливается в парке вместе со своей не менее сногсшибательной подружкой. — Я понимала, что говорю полную ерунду, пытаясь обвинить Томаса во всех смертных грехах, но просто накипело. И скорее всего потом я буду жалеть о своих словах. Но это будет потом. — И вот знаешь, я тебе не верю. Хватит мне лгать! Чем ты лучше того же Трайтона? Как только подвернулась симпатичная девушка, которая обратила на тебя свое внимание, ты тут же переключился на нее!
Я старалась не орать, но нотки обиды и злости то и дело проскакивали в моей речи. Да я ревновала! Безумно, жутко, до красной пелены перед глазами! И это было для меня ново.
— Кристи… — тихо протянул Томас, пододвигаясь ко мне вплотную. — Ты… ты ревнуешь?
— Нет, с чего бы? — уж если врать, то врать до конца.
— Кристи, я не верю своим ушам, — пробормотал друг, уже в наглую обнимая меня за талию.
— Отстань, — я уперлась ладошками в его грудь.
Но этот маневр не остановил Ворона, дыхание которого опаляло мое лицо.
— Да как же я раньше не понял этого? — выдохнули мне в губы.
— Уйди! — пискнула я.
