Луис сглотнул комок в горле. Он в Магнавре был новичок, чужестранец, неопытный, мало знающий. Вовсе не великий ученый, хотя ректор выставил его именно таким. Начальник священных покоев исполнил приказ императора.
— А ты поверил словам волкодлака?
— У нас много разных легенд. Некоторые правдивы, другие — нет. У нас в семье рассказывали столько разных историй. Все они об одном и том же. Может, человек-волк слишком сильно в них поверил. Святые люди проводят так много времени в одиночестве, что у них мозги киснут.
— А что за истории?
— Я рассказываю свою историю только в надежде на награду.
— Какой награды ты хочешь?
— Услуги от тебя.
— Я всегда к услугам доверенного лица императора.
— Тогда я расскажу тебе свою историю.
И Змееглаз рассказал ему ту легенду, которую он пересказывал на ступенях Святой Софии, ту самую, за которую диковинный чужеземец заплатил ему волчьей шкурой, когда он шел с армией варягов из Киева. Он рассказал о рабыне, у которой было два сына, вовлеченных в замыслы богов, рабыня прятала своих детей, однако женщина, которая несла в себе воющую руну, неизменно призывала их, всегда призывала, потому что должна.
Юноши возвращались, чтобы убить и умереть, один становился волком, другой — пищей для волка, он давал брату силу, необходимую, чтобы уничтожить старого бога Одина в его человеческом воплощении. Бог Один рад такой судьбе, он показывает норнам — греки называют их мойрами — предсказанную ими смерть, умирает в мире людей, чтобы жить вечно в своем мире. Юноши становятся жертвой, вечной жертвой, частью истории, которая разыгрывается на протяжении всего существования человечества и будет разыгрываться снова и снова, пока не наступит Рагнарёк, сумерки богов. Тогда юноши спасутся от своей судьбы: брат не убьет брата, чудовищный волк Фенрир, плененный и связанный богами, вырвется на свободу, и старые боги погибнут от его клыков.
— Один человек сказал, что эта история принесет мне удачу, — сказал Змееглаз.
— И как, принесла?
— Благодаря ей я познакомился с другим полезным человеком.
— Но это обычная северная легенда.
— Только часть. Северяне знают, что их богам суждено умереть. Но вот о рабыне и ее сыновьях рассказывают только в нашей семье. Легенда, как я понимаю, пошла от моего деда.
Луис мысленно сделал заметку. Волкодлак, возможно, явился к императору, твердо веря в правдивость этой легенды, веря, что он каким-то образом причастен к ней. Один тот факт, что начальник священных покоев не рассказал ему о челове- ке-волке, говорит о важности последнего.
Но как же черное небо, как же смерть мятежника? Какое отношение это имеет к легенде? Как же ему хочется поговорить с этим человеком-волком.
— А этот волкодлак, он разговаривать умеет?
— Да. Он варяг, только не из нашей армии.
— Мне бы хотелось его найти.
— Разве он не в тюрьме?
— Он сбежал в нижние подземелья.
— Его можно найти, — заверил Змееглаз.
— Каким образом?
— Тебе необходимо взять хороших следопытов. Наши викинги знатные охотники на волков. Можешь нанять несколько человек и отправиться туда. Они быстро его выследят.
— Возможно.
— Если захочешь, пошли за мной в лагерь варягов. Я навожу страх на своих врагов, и я охотно отправлюсь вместе с тобой в подземелья. У меня есть воины, которые пойдут за мной. Один из них настоящий богатырь, Рагнар с дальнего севера. Он только что пришел в лагерь, это он сражался с Арнульфом на хольмганге. Он точно найдет тебе волка.
— Я запомню, — сказал Луис.
— Я оказал тебе услугу, — сказал Змееглаз. — Чем отплатишь за нее?
— Чего ты хочешь?
— Как ты снимаешь проклятие... — Он не смог подобрать нужное слово.
— Чего? Полового бессилия? — Луис едва не засмеялся. Мальчишка покраснел до кончиков ушей.
— Ну, примерно. Не оно, но похоже.
— Так что же именно?
Мальчик раскачивался взад-вперед, глядя на статую сатира, как будто она могла объяснить все вместо него.
— Мне не стоит говорить об этом вслух.
— Но какое действие производит заклятие?
— Это оковы битвы, как говорил мой отец, которые наложил Один. Он насылает их прямо в разгар сражения на самых сильных и храбрых воинов, которых хочет видеть в своих чертогах, и они не могут сдвинуться с места, не могут себя защитить. Это и есть оковы битвы. На мне лежат такие оковы.
Луис улыбнулся.
— Не все в этой жизни от заклятий. Того, кого Господь сотворил мягкосердечным, нельзя переделать, перековать.
— Я вовсе не мягкосердечный, — проговорил Змееглаз так убежденно, что Луис тут же поверил, хотя и слегка содрогнувшись. — Внутри меня живет волк, только он никак не может вырваться на свободу.
— Может быть, ему больше нравится там, где он сейчас?
Змееглаз сжал руку в кулак, и Луису на миг показалось, что мальчик хочет ударить его.
Луис вскинул руки, признавая свое поражение.
— Я не могу тебе помочь. Я никогда раньше не слышал о такой напасти.
— Но как же тогда все остальное? Как ты снимаешь проклятие, вызывающее сыпь или невезение?
— Спасение от всех невзгод идет через Христа, — пояснил Луис. — Если ты вмешиваешься в дела дьяволов, дьяволы вмешиваются в твои. Что это ты носишь на шее?
— Подарок отца, а ему он достался от его отца. Это волшебный камень.
— Какое волшебство в нем заключено?
— Он приносит удачу и защищает от ведьм.
— Верить в такое — значит верить в демонов, — заявил Луис.
— Это подарок. Для первенца. Я не могу отказаться от него.
— В таком случае ты получил от меня совет, но отверг его, — сказал Луис. — Когда ты обратишься к Христу, то увидишь, что все заклятия спали с тебя. Магия, истинная магия, ничто против истинной веры.
— Но как же тогда император, — спросил Змееглаз, — и все те могущественные люди, которые боятся черного неба? Как насчет города, на который пало проклятие черных небес? Здесь построен самый большой дом твоего бога на целом свете, и все равно проклятие действует. Фимбулвинтер, как называют это у нас. Фимбулвинтер!
— Что такое Фимбулвинтер?
— Мороз и голод, которые предшествуют Рагнарёку, сумеркам богов. Говорят, боги погибнут здесь, а когда это произойдет, город рухнет.
Луис надолго задумался. Слова мальчика произвели на него сильное впечатление. Заклятие не должно влиять на людей истинной веры. Христос изгоняет бесов. Но ведь император пострадал, начальник священных покоев дал понять, что и сам находится под действием какого-то проклятия. Луис старался вспомнить из истории, осаждали ли демоны настоящих святых. Вот Иов, Господь же допустил, чтобы Сатана ополчился на него? Однако бесы всегда бегут от Бога. Говорит же Иаков в своем послании: «Ты веруешь, что Бог един: хорошо делаешь; и бесы веруют, и трепещут».
