– Чего уставились! – с неприязнью огрызнулась она. – Думаете, меня кто-то спрашивал, прежде чем… соединить с этим существом?
Я пожал плечами:
– А мне казалось, тебе нравится пугать людей.
Ответом мне послужило злобное шипение.
За банкой с ящеролюдом следовал ряд других, демонстрирующих последовательные этапы создания химеры из чужака и большой обезьяны. Последний из представленных образцов принадлежал к женскому полу и строением с подозрительной точностью соответствовал нашей спутнице. Я сдержал вертящуюся на языке колкость. Не стоит дразнить чешуйчатую воительницу сверх меры.
Интуиция меня не обманула. Химеру просто перекосило от близости существа в банке.
– Надо сдвинуть… это, – сообщила она, дрожа от ненависти. – Дайне, чтоб ему перерождения не видать, любитель пошутить.
Времени выяснять, что забавного нашел архимагистр в подобном расположении тайника, не было совершенно.
Круглая банка из толстого стекла с солидным основанием ирганского дерева и не менее внушительной крышкой весила поболее нас двоих, вместе взятых. Не особо надеясь на худосочного чародея, я навалился плечом, моля звезды о том, чтобы эта дрянь оказалась крепкой и не разлетелась вдребезги под собственной тяжестью. Вряд ли пол, залитый неаппетитным «рассолом» из-под дохлой химеры вперемешку с осколками стекла, облегчит доступ к тайнику.
Наконец, мы отодвинули банку на достаточное расстояние, чтобы освободить квадрат паркета, окруженный смутной дымкой замаскированного контура. Чешуйчатая проводница опустилась на четвереньки, открывая такой вид, что щеки Палиара залило ярким румянцем, и принялась внимательно прослушивать пол, пока не ткнула уверенно в уже подмеченный мной квадрат:
– Тайник.
Пока чародей копался с маленькой, не больше четырех ладоней в длину и ширину, плетенкой, я успел изучить от скуки все содержимое окружающих полок. Особенно дорога сердцу архимагистра Дайне оказалась ползучая чешуйчатая дрянь вроде ящериц и змей – что в целом было несложно предугадать. Но большую часть существ я попросту не узнал. Интересно, они хотя бы из этого мира?
– С этим все, – доложил чародей, когда истаяли последние нити сложного кружева, соединявшего его ауру с охранкой. – Еще ловушки есть?
Химера подцепила когтями незакрепленные дощечки, прикрывающие тайник, и склонилась, прислушиваясь.
– Вроде ничего, – заявила она, одним текучим движением принимая сидячую позу.
«И все-таки она красивая», – подумалось мне неожиданно. Не в качестве женщины, нет. Боевая химера, создание чародея Дайне, была произведением магического искусства еще более сложным и совершенным, нежели памятный бокал. Очень давно, когда мы были еще совсем мальчишками, сердобольный Подсолнух приволок откуда-то котенка со сломанной лапой. Несмотря на все наши старания, лапа срослась криво, два года кот неуклюже ковылял на трех ногах, неспособный поймать и лягушку, и имел равноправную долю в разделе главного сокровища беспризорника – еды, пока однажды не исчез с концами. Нам не удалось залечить животному его собственную лапу. А архимагистр приживил к человеческому телу мышцы и органы чужака из другого мира – и получившееся существо вело себя так, словно и родилось таким.
– Подождите, перепроверю на всякий случай, – сказал я, возвращаясь к тайнику, но Палиар меня уже не слушал.
Победно улыбаясь, чародей потянулся в глубину потайной ниши, и тут я увидел, как в темном провале блеснула яркая переливающаяся искорка. Как капля росы на тонкой паутине.
– Стой! – закричал я, наплевав на всю маскировку.
– А? – переспросил Палиар, обернувшись. Зеленые глаза удивленно хлопнули – раз, другой. А потом пальцы чародея коснулись нити.
Сеть сомнифицирующего контура взмыла из-под пола, вмиг оплетая невезучего парня с головой. Я уже видел подобное заклинание в действии, но до жизни и здоровья угодившего в сонную ловушку старшекурсника мне не было никакого дела. Кометы, замертво лежит, кажется, не дышит даже! Наклонившись над чародеем, я попытался нащупать на шее пульс. В тот момент, когда я совсем уж было уверился в его отсутствии, пальцы вдруг ощутили отчетливый толчок. Живой.
– Ну что за дурак! – прошипела химера, скривившись от досады. – Самоучка, ты сможешь снять с него сеть?
– Нет, – признался я честно. – Слишком тонкая работа. Скорее убью, чем помогу.
– Тогда договор теряет всякий смысл, – поморщилась воительница. – Я не пойду с тобой дальше.
– Почему? Поддержать силой готовые контуры я способен и сам. Я не дам тебе умереть.
– Ты ринский маг. Чужая школа. В Академии у меня есть шансы выжить. Там – нет.
– Я не ринский маг. Я маг сам по себе. Без всяких школ.
Химера лишь насмешливо фыркнула в ответ на подобное заявление:
– Это ты сейчас полагаешь, что сам по себе. А лет через десять ты будешь либо ринским магом, либо мертвым магом. Хотя, скорее всего, не проживешь и года.
– Это не новость. Уже одиннадцать лет мне такое твердят.
– Считай, что получил добрый совет, – скривилась химера. – Хочешь прожить долго, не порти отношений с ринской школой. А теперь прощай. Выдавать тебя боевикам я не стану. Спасайся как получится.
На этом она развернулась и двинулась обратно к зверинцу – бесшумной, слишком плавной для человека походкой, подчеркивающей чуждость этого существа не меньше чешуи и вертикальных зрачков.
Гадство!
Я взглянул в окно: лишенные силы темные линии охранок едва проглядывались на фоне звездного неба. Дело дрянь – боевики погасили уже оба слоя. Скоро будут здесь. Надо живо соображать, куда податься. Но сначала – свиток.
По рваной ауре проскальзывали волны синеватого мерцания. Или это в глазах уже мерцает? Нет, на самом деле. Плевать. Все равно другого выхода уже нет. Два коричневых жгута к основному контуру ловушки… Кометы, только бы не потерять сознание!
Не потерял. Усыпляющая ловушка оказалась последним препятствием на пути к заветному свитку. С опаской вытащив из тайника небольшой металлический цилиндр, я одним движением смахнул с него тонкую сеть неизвестных заклинаний и отколупал крышку, вытряхивая содержимое.
Ринский посвященный был прав: эту вещь невозможно перепутать с чем-то другим. Тонкий и гибкий, как бумага, материал оказался на ощупь гладким, словно шлифованный камень или дерево. Не удержавшись от искушения, я попробовал надорвать уголок, но не тут-то было. Зеленый полупрозрачный лист и не думал поддаваться. Содержимое таинственного свитка чем-то неуловимо походило на памятную магическую книгу. Только символы были еще более запутанные и сложные, похожие на причудливые разлапистые кляксы.
