Четвёртый — разлюбил… Так быстро? А что, так бывает, резко захотелось, резко расхотелось… С первого взгляда влюбился, со второго задумался, с третьего испугался, с четвёртого смылся. Нормально!
Пятый… ну, и так далее. Фантазия у меня бурная. Думаю, что какая-нибудь из причин является достоверной. А то и сразу несколько.
— Ты не думаешь, что можешь ошибаться? — тоном профессионального психотерапевта поинтересовался гость.
— Алберт, прошу, не начинай! Мне достаточно промывальщиков мозгов. Лизетта, пользуясь своим положением, ежедневно ведёт со мной душеспасительные беседы, а я не могу отказать беременной женщине. Кстати, спасибо тебе за избавление от сегодняшней порции слезливых историй со счастливым концом, где все жили долго и счастливо, и умерли в один день… перепив денатурата.
— Так докучают?
— Докучают?! Слово-то, какое… Нет, хы, они не докучают! Они долбят кору моего головного мозга, надеясь доковыряться до древесины! А я, между прочим, от этого страдаю…
Хм, про страдания, это я зря сказала. Имела то я ввиду одно, а он поймёт другое… Хлор, сама запуталась!
— Значит, весной в горы ты не пойдёшь?..
— Почему это ты так решил? Может, и пойду… Кто знает, что произойдёт за эти пол года. Я, например, в начале лета считала, что у меня будут очередные весёлые студенческие каникулы, а вместо этого я… ладно. Забыла…
Угу, себе то не ври. Забыла она! Целых три раза забыла, и сто тридцать три раза вспомнила.
— Если надумаешь, обращайся! Я тебя провожу.
— Спасибо! А туда далеко добираться?
— Не близко. Это надо на корабле миновать Темский полуостров. Через пески не пройти.
— Ну, это смотря как идти… Я пройду.
— Серьёзно? — удивлён, словно я скрывала эту информацию.
— Я к хиппам уже несколько лет езжу. Хорошие ребята, открытые. Между прочим, Танец Огня они меня научили танцевать.
— Да ты что?!! А вы тогда нас так поразили… — поцокал он языком. — Сначала двигаются, как самые соблазнительные гурии, потом огонь, словно домашнего кота, глядят… Я бы многое отдал за повторение того танца.
— Вот будем у хиппов, станцую, — ехидно усмехнулась. — Только будь готов к тому, что то, что ты видел на "Вилле Рос" — цветочки! А весь танец — это, я тебе скажу, ягодки-арбузы!
— О, я уже в предвкушении!
— Леда тоже со мной к хиппам напрашивалась. Так что в путешествие можно будет отправиться втроём!
Повисла неловкая пауза. Вроде всё сказано… Но остался один, очень щекотливый вопрос. Каждый из нас это понимал, но не решался его затронуть. Я думала, что если бы Алберт знал что-то о Сарториусе, то сказал бы мне. А он ждал моего вопроса. Но я молчала.
Гордость? Нет. Страх, услышать что-то ужасное… или неприятное для себя. Я безумно хотела узнать правду, и также безумно этого боялась.
Опасаясь поднять на своего гостя глаза, взяла со стола карандаш и начала крутить его в пальцах.
— Петра, — заискивающий голос Алберта, — ты не обидишься, если я спрошу…
— У, — пусть понимает как хочет.
— Что ты чувствовала, когда… ну… я…
Поняла. Ему интересны мои ощущения от его поцелуев. Леда изобразила бы в этом месте кавычки.
— Как бы тебе не пришлось на меня… Ой! — прикрыла ладонями рот, поняв, что только что сморозила.
— Что, — сморщил он нос, — так противно?
— Алберт, прости! Ты не сердишься на меня?
— Не сержусь! Но, ты скажи. Противно, да?
— Нет. Холодно… как от мороженой рыбы. Ой!
— Да не ойкай ты! Не ты первая так говоришь, — усмехнулся Алберт задорно. — Нет, что бы научить…
— Чего научить? — вытаращила я на него глаза.
— Целоваться, — продолжал смеяться этот нахал.
— Ты смеёшься надо мной, да? — надула губки и нахмурила бровки.
— Я совершенно серьёзно! Научи, а?
Я с интересом уставилась на это зеленоглазое чудо. И на что это он меня подбивает? А действительно, на что? Я, судя по последним достоверным сведениям, девушка свободная, можно сказать одинокая. Почему же я не могу оказать своему другу столь незначительную услугу?
Не знаю, то ли выпитый на вечеринке бокал вина, наконец, сделал своё хмельное дело, но трезвым моё решение назвать было нельзя. Я согласилась!
Конечно. Я же теперь профи в этом деле!
— А давай! — Грациозно выползла из-за стола, приняла, как мне показалось, нужную позу и сообщила Алберту: — Что тебе нравится в моих губах?
— Они розовые, — верно подметил парень. — Достаточно пухлые… Всё.
— Уффф, — я с сожалением посмотрела на этого ловеласа. — Если ты будешь так думать о губах девушки, ты никогда не поцелуешь её по-настоящему!
— Объясни!
Легко… давать советы. Ну, Петра, назвалась сексинструктором, выполняй поставленные задачи.
— Ты, какие фрукты любишь?
— Виноград, — пробормотал ошарашенный Алберт, с недоверием взирая на меня.
— Сейчас устроим.
Я сбегала на кухню и принесла блюдо с виноградом для гостя и грушами для себя. Оторвала небольшую гроздь от большой ветки и протянула ему под нос.
— Рассказывай мне, что тебе нравиться в винограде!
— Он такой… плотный и, одновременно, упругий, — сверкнул на меня глазами Алберт. — Он прозрачный, как янтарь, — я оторвала ягоду и поднесла ко рту парня. Он чуть коснулся её губами. — Его кожица бархатистая и тёплая, — я провела виноградиной по его губам, — а под ней находится сочная сладкая мякоть, которая так и манит… — я положила виноградину ему в рот. — Ммм
— Вкусно?
— Божественно!
— А теперь так же романтично о губах девушки!
— Я понял, Петра! Может, перейдём непосредственно к процедуре?
— Ууу… Мне надо… расслабиться!
— Как на яхте? — усмехнулся он.
— Да! Сейчас принесу! — Я спустилась в гостиную, где у камина всё ещё сидел Рихтер, взяла со стола недопитую бутылку коньяка и бокалы. — Ты, из какого пил? А, не важно…
— Петра! — удивился мне в спину брат.
— Так надо, Ри! Я уже большая!
Рихтер промолчал. Наверное, решил, что за один вечер я не сопьюсь. И пьяная, но нормальная сестра лучше, чем трезвая, и прибывающая в чёрной депрессии.
Алберт разлил коньяк по бокалам. Мы чуть стукнулись ими и выпили. Он пригубил, я почти залпом и до дна. Долго пыталась продышаться и сообразить, чем надо тушить пожар в горле.
— Лихо!
— Водички дай, — прохрипела, судорожно тыкая пальцем в графин с водой.
Хлор, Петра, не умеешь пить, так хоть за знающими людьми понаблюдай! Глотонула, как воду!
— Лучше?
— Спасибо! Зато голова зашумела сразу…
— Я могу уже попробовать? — приблизился он ко мне, внедряясь в мою интимную зону.
