Меры предосторожности везде закончились тем, что когда багеры останавливались на последней остановке королевства, на них врывалась охрана и всех выталкивала в шею. А затем и вовсе были обнародованы декреты, что всякий, кто пытается таким образом проникнуть на земли соседнего короля, – преступник и обязан быть казнен немедля.
С наземными механическими багерами было еще проще. Останавливались они надолго, так что можно не только с удобством разместиться большому количеству людей, но занести и уложить удобно товары.
Понятно, что в тех местах, где останавливаются воздушные или наземные багеры, выросли сперва поселки, а потом города. Почти все стали столицами королевств, ибо кто контролирует возможность передвижения на этих чудесах, тот правит миром. Хотя бы в пределах королевства.
– Вы удивительно знающий человек, – сказал я. – Поразительно, такой человек все еще в невысоком для его ума и таланта чине! Наверное, вас застукал в постели своей жены какой-нибудь близкий к королю сановник?
Он самодовольно ухмыльнулся, но смолчал, предлагая мне самому додумать, почему он, такой замечательный, все еще не король. Внизу быстро проплыл разлом в земной коре, я ожидал увидеть в глубине багровую полоску лавы, однако оттуда медленно поднялся транспортник средних размеров, их зовут малыми багерами, в несколько рядов уложены огромные слитки металла.
Наш грандбагер все набирал скорость, я с тревогой посматривал на Рефершельда, достаточно ли мощи в его амулете, выдержит ли сопротивление воздуха на такой скорости, а он словно прочел мои мысли, ухмыльнулся и кивнул на проплывающий внизу ничем не примечательный замок.
– Вот некая граница…
– Королевства? – спросил я.
Его улыбка стала шире.
– Нет, но край королевства тоже скоро…
– А граница чего?
– Увидите, – ответил он загадочно.
– Сэр Рефершельд, – сказал я, – не знаю, будет ли у меня время сказать вам потом, так что скажу сейчас: вы поступили как истинный воин! В вас чувствуется человек, рожденный водить войска!
Он довольно улыбнулся, хмурое лицо посветлело.
– Я поднимаюсь из самых низов, маркиз. Приходится быть всяким. И все уметь. Я рад, что вы успели на багер. Он не ждет даже королей.
– А магов?
Он взглянул на меня с опаской, быстро зыркнул по сторонам.
– Маркиз, вы говорите опасные вещи…
– Опасные?
– Неприятные, – поправил он себя. – Багер не ждет даже магов, но о таком лучше не упоминать. Во всем остальном маги в самом деле всесильны. Думаю, им неприятно было бы услышать, что в этом мире они над чем-то не властны.
Я улыбнулся понимающе.
– Но есть вещи, над которыми человек изначально не властен. Например, над сменой зимы и лета, дня и ночи…
– Это да, хотя я слышал, некоторые маги пытаются что-то делать и в этом направлении… Им уже сотни, а то и тысячи лет никто не бросал вызова, так что сосредоточены только на дальнейшей, так сказать, экспансии своей мощи…
Я внимательно смотрел на замок, не забывая с невольным интересом поглядывать на активно двигающуюся в ритуале «спасения» массу, а когда незримая черта вроде бы осталась за спиной, я с вопросом в глазах посмотрел на Рефершельда.
Он победно усмехнулся и пошел прочь, насвистывая. Я тупо смотрел вслед, не понимая, чем же отличается пребывание по эту сторону невидимой границы, затем в голову стукнуло: ветер! Нет встречного ветра!
Рефершельд оглядывался, лицо торжествующее, я кивнул, мол, понял. И в самом деле понял. Пусть на этом транспортнике доставляли в разные концы континента металлические брусья из подземных рудников, но даже их могло сорвать или хотя бы опасно сдвинуть постоянным напором встречного воздуха. И потому, когда скорость становится опасной для груза, включается…
Я невольно посмотрел вверх, подсознательно ожидая увидеть нечто вроде стеклянного колпака, такой представляется мне силовая защита, но там только чистое небо.
– Ну как? – спросил Рефершельд, явно рисуясь, словно эта защита – его рук дело.
– Восхитительно, – ответил я с восторгом. – Вот это магия! Это в самом деле мощь…
Он перехватил мой взгляд в сторону активно занятых в ритуальном действии.
– Эти еще долго будут делать вид, что спасаются от жуткого ветра. Новички так вообще, бывало, просиживают всю дорогу… И еще юнцы.
– И матроны, – добавил я.
– Да-да, и матроны. С юнцами!
Похохатывая, он наконец оставил меня, теперь ветер не унесет его подопечного, если сам не прыгну за борт. Через минуту он уже веселился на корме транспортника, заглядывал под плащи, искал собутыльников. Потом я видел, как он с другими дворянами бросал кости, приглядывался к женщинам, что, увы, теперь такие гордые и недоступные, все под присмотром дуэний, все еще раскрасневшихся и очень даже довольных.
Далеко внизу проплывает земля, я рассматриваю дома, села, дважды пролетели над мелкими городами. Всякий раз, когда там скользит огромная тень, народ поднимает головы, но только мальчишки размахивают руками, а взрослые тут же продолжают заниматься прерванным делом.
Юг исковеркан катаклизмами поменьше, чем Север, однако, сколько я ни смотрел, бурно развивающейся цивилизации что-то не вижу. Ни технологической, ни какой другой. Села точно такие же, только стены в домах не такие толстые, здесь теплее, поля так и вовсе мельче и неухоженнее, в озерах немало гусей и уток, но опять же… Или мне чудится, или в моей Армландии и уток больше, и коров, и прочей живности…
Почему дороги плохие, это понял сразу: а на фига они, если можно вот так? Ну, пусть на воздушные не каждого пустят, но есть же еще и наземные транспортники. Тем не нужно хороших дорог, везде пройдут. Это по необходимости в Армландии строят дороги, а здесь острой нужды нет…
Уже не рискуя свалиться, я навалился пузом на окантовку толстого края, похожего на рельс. Земля внизу проплывает достаточно быстро, хотя идем на такой высоте, что кучевые облака то и дело закрывают видимость. Еще чуть, и головами будем задевать за перистые.
Замки отсюда смотрятся как крохотные игрушки, с этой высоты почти неотличимы от тех, которые встречал на Севере. Только там в них те, кто строил, в смысле рыцарство, а здесь уже потомки, постаравшиеся забыть о своих таких наивных и простоватых предках.
Ну, предков мы все стыдимся, здесь же не только стыд, но и совсем другое отношение к миру и друг к другу. Вряд ли рыцарство поняло бы смысл времяпрепровождения придворных при королевских дворах, но здесь уверены, что живут богатой интеллектуальной жизнью, убивая время навороченными остротами и волочением за юбками.
Если на Севере идут баталии по поводу, что же сказал Творец в той или иной фразе, и понимать вот это слово как указание или как необязательное к исполнению пожелание, то здесь кипят бесконечные дискуссии на тему, кто чей любовник сегодня и кто кого обольстит завтра.
