– Нет!
– Уйди с дороги, княгиня! – потребовала Диона гневным, рокочущим голосом.
Наталья протянула руку и взяла со стола нож, которым до прихода нежданной гостьи резала фрукты. Диона шагнула вперед, и Наталья махнула у нее перед лицом своим ножом.
Однако Диона была опытным и умелым воином, а Наталья никогда не держала в руках боевое оружие. Диона легко увернулась от ножа и изо всех сил ударила княгиню рукоятью кинжала по затылку.
Наталья, не успев даже вскрикнуть, рухнула на пол. Ее светлые волосы огромным веером разметались по половицам. Диона перешагнула через княгиню и двинулась к комоду.
Крытый золотом посох оказался еще тяжелее, чем она думала. Диона сунула кинжал за пояс и достала из кармана охотничьей куртки небольшой позолоченный ключик, снятый со связки, добытой Бычеголовом.
Под навершием посоха она увидела щель, похожую на замочную скважину.
Диона вставила ключик в щель и повернула его. В посохе щелкнула пружина, и часть навершия отошла в сторону. Диона запустила длинные тонкие пальцы внутрь и вынула из углубления небольшой черный камень.
В ушах у нее зазвучал негромкий, спокойный голос отца…
* * *
Белнон взглянул на дочь выпуклыми розовыми глазами – так внимательно, словно хотел досмотреться до самых темных глубин ее души.
– В Святилище Нуарана есть черная плита, – сказал он негромко. – На ней – письмена, оставленные древним богом. Много веков назад в плиту попала молния и выбила один камень. Без этого камня и буквицы, которая высечена на нем, послание бога невозможно прочесть целиком. Но тот, кому удастся найти камень и вставить его на место, станет хозяином Нуарана, и черная плита Святилища выполнит любое его желание.
Диона прищурила зеленые глаза.
– Зачем ты мне все это рассказываешь, отец? – недоуменно спросила она.
– Колдунья Мамелфа охотится за камнем, – ответил Белнон усталым голосом. – Но если камень попадет к ней в руки, она сможет повелевать миром. Ты не должна этого допустить.
– Ты сказал, что камень висит на шее у князя?
Белнон прищурил розоватые глаза:
– Не совсем. На шее у него висит камень-двойник. А настоящий Ореол Власти князь Егра прячет в своем посохе.
– Неужто колдунья Мамелфа этого не знает?
Белнон улыбнулся.
– Я окутал посох облаком Силы, и колдунья не видит его. Но рано или поздно она доберется до камня, и тогда… – Белнон не договорил. Он положил руку на плечо Дионе и мягко сказал: – Добудь камень, дочка. Добудь и уничтожь. Брось его в зловонную трясину, чтобы он не достался никому.
– Хорошо, отец. Я добуду камень…
* * *
Диона сжала Ореол в ладони. Камень был теплый, пористый и почти ничего не весил.
– Я добыла его, – тихо проговорила она и быстро сунула камень в карман охотничьей куртки.
– Привет, Диона! – прозвучал у нее за спиной знакомый голос.
Она вздрогнула и обернулась. У двери стояли Лагин и атаман Самоха. Сердце Дионы заколотилось в груди.
– Что вам нужно? – резко спросила она.
– То, что ты положила в карман, – ответил Лагин. – Отдай мне камень, девочка. Отныне я – хозяин этого дворца, и камень должен принадлежать мне.
Пока стригой говорил, Самоха не спускал жадного взгляда с княгини Натальи. Когда Лагин закончил, он шагнул к ней. На мгновение атаман заслонил Диону от стригоя. Диона воспользовалась этим – она быстро вскочила на лавку, с нее – на подоконник, а с подоконника порхнула головой вперед в окно, проломив слюду.
Лагин взревел от ярости, схватил Самоху за шиворот и отбросил в сторону. Атаман, не успев ничего понять, перелетел через всю комнату и ударился головой о деревянную балку. В голове его что-то хрустнуло, он упал на пол и больше не поднимался.
Коснувшись земли, Диона быстро вскочила на ноги, схватила с телеги, стоявшей у стены, вилы и молниеносно воткнула их черенком в мокрую после дождя землю.
Черная тень стригоя нависла у Дионы над головой, и девушка резко отскочила в сторону. Лагин упал грудью на железные острия вил, рухнул вместе с вилами на землю и, скребя по земле длинными когтями, громко закричал.
От оглушительного крика раненого стригоя по коже Дионы пробежал мороз. Девушка повернулась и со всех ног понеслась по огромному подворью. Добежав до конюшен, Диона увидела две большие железные клетки, а в них – двух чудовищных птиц с перепончатыми крыльями.
Две пары круглых, злобных глаз уставились на Диону. Твердые, будто камни, клювы приоткрылись, и из двух чешуйчатых глоток вырвалось громкое змеиное шипение.
Диона на бегу выставила перед собой правую руку и властно проговорила:
– Покоритесь мне!
Затем подбежала к клетке и коснулась пальцами ближайшего замка. Замок с лязгом упал на землю. Диона распахнула железную дверцу и громко приказала:
– Выходи!
Спуржун-птица неуклюже выбралась из клетки и припала грудью к земле, позволив Дионе вскарабкаться к ней на спину.
– Лети! – приказала Диона.
Птица выпрямилась, распростерла огромные перепончатые крылья, пробежала несколько шагов и, оттолкнувшись мускулистыми ногами от земли, взмыла в воздух.
6
Когда Глеб вбежал в покои княгини, Наталья сидела на полу и, мучительно морщась, терла пальцами виски. Светлые волосы ее были испачканы кровью.
Услышав шум, княгиня подняла лицо и взглянула на Глеба подернутыми поволокой, ничего не выражающими глазами.
– Где она? – быстро спросил Глеб. – Где Диона?
– Ди… – Княгиня обессиленно сомкнула губы и снова принялась тереть пальцами виски. Она явно была не в себе.
Глеб быстро осмотрел комнату, на мгновение остановился взглядом на теле атамана Самохи, темной грудой лежащем на полу, и снова посмотрел на княгиню.
– Наталья, где Диона? – повторил он свой вопрос, повысив голос. – Темноволосая девушка! Она была здесь!
Наталья ничего не ответила, но тут взгляд Глеба упал на окно, и он сам все увидел. Огромная птица взмыла в воздух и стремительно понеслась над крышами построек. На спине у нее, крепко обхватил руками чешуйчатую шею, сидела Диона.
Глеб бросился к окну. И тут он увидел нечто такое, что заставило его раскрыть от изумления рот. В небо вспорхнула еще одна птица, похожая на огромную летучую мышь. Плечи ее венчала уродливая седовласая голова стригоя.
– Твою мать! – выругался Глеб и вскочил на лавку.
С лавки он перепрыгнул на стол, со стола щучкой сиганул в окно. Приземление вышло не совсем мягким – перекатившись через голову, Глеб ударился левым коленом о колесо телеги.
Он зашипел от боли, поднялся на ноги и огляделся.
Неподалеку валялись вилы со сломанным черенком и погнутыми окровавленными остриями. Трава и земля вокруг были забрызганы черной кровью Лагина.
