Хоронили Катлину вчетвером: священник, Геби, да два слуги, которых миссис Смит послала помочь. Сама миссис Смит на похороны не пошла, да и в самом деле, что она там забыла? Ей теперь самая большая ферма принадлежит, дом большой, слуги, лошади… А вот куда бедной Геби деваться? О замужестве можно забыть, вон какой живот вырос, а вокруг девки покрасивей да побогаче в старых девах сидят, на любого старого, кривого, хромого вдовца согласны…
Габриэла понуро брела по посёлку. Люди, шедшие навстречу, презрительно отворачивались. Нет, все-таки мир вокруг изменился!
Вот и отцовский двор. По укоренившейся привычке Геби считала его таковым…
— Матушка… Я так подумала… Я буду жить в доме Катлины.
Мачеха обернулась и в её мутно-серых глазах мелькнула смесь чувств — от облегчения до испуга. Стараясь не выдать бури в душе, мачеха проговорила:
— Да? Н-ну, как знаешь… Сегодня пошлю мужчин, пусть посмотрят, что починить надо… там, поди, и крыши-то не осталось…
Геби сдержанно поблагодарила и пошла в ту комнату, которая когда-то была её. Нужно было собрать какие-нибудь вещи и уходить в её новый дом и новую, самостоятельную жизнь. Словно в омут с головой…
Мачеха посмотрела ей вслед, пожала плечами:
— А может, лучше ей рядом новый дом построить? Негоже дитю в таком хлеву жить…
Деревянный дом вырос за месяц. В хижине Катлины, которая стояла рядом, Геби оставила всё так, как и при прежней хозяйке.
Её возвращение мгновенно обросло домыслами, сделавшими ей небывалую популярность. Кто-то сказал, что, якобы, видел, как Геби привезли «с почестями от ихнего варварского короля, за то, что она-де, сына его вылечила, а он на ей жениться хотел…». Геби с улыбкой выслушивала от служанки, молодой и разговорчивой Марии, всё новые и новые версии, ничего не опровергала, но и не соглашалась. Ей льстило, что к ней потянулись люди с разными хворями. Когда Катлина заболела и лечить людей стало некому, все поняли, как сильно ошибались на её счёт. Молодую вдову Геби, заменившую Катлину, поначалу игнорировали, но вскоре и к ней пошли первые страждущие. Кто бы мог подумать — миссис Смит её сама присоветовала. Вылечила Геби одного — тот посоветовал её своему соседу, вылечила другого — тот привёл прихворнувшую жену… Слухами земля полнится! Так появилась новая знахарка, Габриэла. И уже никто не рисковал назвать её ведьмой, колдуньей или шарлатанкой. Без знахарки людям ну никак нельзя…
И Геби взялась за привычное дело, уже имея Силу, отданную Катлиной. Теперь-то она поняла, почему Катлина так легко справлялась с болезнями: Сила жила внутри, как второй разум. Стоило посмотреть на человека, Геби сразу знала, что и где у него болит, можно ли помочь, и если можно, то чем именно. Объяснить, почему так, она не могла, поэтому и трепать языком не стала. Запасливая Катлина насобирала и насушила столько трав, что Геби не пришлось собирать их самой. А ходить ей с каждым днём становилось всё тяжелее и тяжелее — живот был просто огромный, ребёнок бил ножками и ясно давал понять, что их встреча не за горами…
Ночью Геби проснулась и поняла, что её время пришло.
— Мария! — позвала она служанку. — Мария, проснись. Кажется, началось…
Служанка подскочила и уставилась на Геби.
— Святая Дева! Да вы вся мокрая! Я… я сейчас!..
Она кинулась класть дрова и раздувать огонь в очаге. Когда огонь разгорелся, Мария шустро помогла Геби переодеться, лечь на кровать и исчезла за дверью. Геби поморщилась от первой схватки и вдруг улыбнулась. «Вот смеху-то будет, — подумала она, — если малыш родится с острыми ушками!»
Что было дальше, Геби помнила смутно. Боль накатывала волнами и сквозь неё Геби видела то равнодушное лицо повитухи, повидавшей всякое на своём веку, то затылок насмерть перепуганной служанки, шепчущей молитву. И вот с первыми лучами солнца Геби сделала последнее усилие. Живот освободился. Мать и дитя были ещё связаны друг с другом. Повитуха взяла нож и перерезала кровавую ленту. Геби услышала слабый писк и попыталась разглядеть, что там делала повитуха. «Уши! Уши покажи…»
— Покажите мне… — обессилено проговорила Геби.
Повитуха положила горячий и мокрый попискивающий комочек на грудь Габриэлы. Заплывшими от счастливых слёз глазами Геби разглядывала тычущегося в сосок младенца. Ушки были круглые… Слава всем святым!
— Девочка! — радостно сообщила повитуха.
— К-как девочка? — удивилась Геби.
— А то! Вот, смотри, какая! — повитуха подняла младенчика над Габриэлой. — Ничего, здоровенькая, крепенькая… А с этими мальчишками одни заботы!
Повитухе можно было поверить на слово: у неё было четверо сыновей и одиннадцать внуков. Пока что. А женщин в их доме — только она сама да три её невестки. Она продолжала заниматься Габриэлой, а служанка уже осторожно обмыла малютку, спеленала и уложила в большую плетеную люльку. Повитуха окончила свою работу и пошла к священнику, сообщить, что паствы его прибавилось, а Габриэла спала, утомленная тяжёлым трудом женщины, дающей новую жизнь.
Утро уже готовилось уступить своё место дню, когда Геби проснулась. Живот был непривычно пуст. Она повернула голову к окну. Увидев, что хозяйка открыла глаза, Мария подхватила новорожденную и принесла матери. Геби открыла грудь и приложила малышку к груди.
— Давай, угощайся… Смелее… — счастливо ворковала Геби, глядя, как крошечный ротик пытается найти еду. Когда беззубые дёсенки впились в грудь, Геби ойкнула и закусила губу. Насытившись, малютка уснула, а Геби держала её на руках, пытаясь найти хоть какое-то сходство с тем, кого ей уже никогда не увидеть. К сожалению Геби, а для самой малышки, пожалуй, и к счастью, даже отдаленного сходства не было. Впрочем, и судить было рано — малютке не было и дня.
В дверь постучали. Служанка кинулась к Геби, забрала малышку, уложила в колыбель и открыла дверь. Вошла миссис Смит.
— Геби, милая…
Миссис Смит поцеловала молодую мать, бормоча поздравления ей и хвалу всем известным святым, потом умильно склонилась над колыбелькой.
— А я уж и со священником договорилась. Да коль хочешь, сейчас и окрестит. А я, как раз, людей прислала, коровник тебе сделать. Корову на днях приведут. Молока пока так принесла… — За широкими телесами миссис Смит виднелась старая служанка с большой корзиной в руках. Оттуда доносился великолепный запах свежей сдобы.
— Спасибо, матушка… — поблагодарила Геби.
— Ты что же, сама кормить будешь? — окинула мачеха взглядом грудь Геби.
— Да…
Мачеха хмыкнула.
— Как знаешь. Молоко есть? Если нет или мало, я кормилицу найду…
