Это была уже не решетка, а дверь с окошком на уровне глаз. Внутри обнаружилась комнатка: светлая, с окном и… парнем лет пятнадцати. Он стоял в центре пустого пространства и молча смотрел в стену.
— Лоботомия? — спросила она, подходя ближе и негромко щелкая у него рядом с ухом. Парень обернулся на звук и вновь замер. Сайта согнула ему сустав — парень не сопротивлялся, и когда она отошла, выпрямлять руку не стал.
— Лучше, — покачал головой Овиртон, не без гордости глядя на результат своих стараний. — Гораздо лучше. Шрамы очень маленькие, и под волосами их не видно. Пока я не могу провести операцию без магической поддержки, но я знаю, в какую сторону двигаться. Мне нужен еще год или два.
— В чем преимущество?
— Частично сохраняется разум. Этот молодой человек все еще способен выполнять работу… правда, крайне простую, но все–таки… Однако главное — что он до сих пор способен к воспроизводству! Это настоящий прорыв! Можете сами проверить!
— Я доверяю вашему мнению…
— Ну и помимо прочего после операции снотворное действует значительно лучше. Раз в два месяца пациентов будят и выдерживают двое–трое суток в такой вот комнате. Помещения для длительного сна у меня в другом корпусе.
— Гм… В какой–то степени это даже гуманнее рабства…
— Совершенно верно. Раб ведь страдает от своей участи, верно? А мои пациенты — нет. Впоследствии мой способ позволит создать новую породу рабов.
Оспирон показывал ей процедурные кабинеты, лабораторию, где разрабатывались новые виды снотворного, склады…
— Вот что я вижу, — глаза ученого горели. — Корпуса, бесконечные однотипные корпуса. Золотые запасы, сокровищницы, рабские легионы — все останется в прошлом. Капиталы организаций и даже целых государств будут состоять из этих корпусов. Здание площадью в две тысячи квадратных метров — восемьсот мест внутри. Одновременно ресурс рабочей, а в будущем и военной силы, медицинских компонентов, даже пищи. Практически не требующий трат на содержание и на обслуживание.
— Рабство вообще исчезнет, — сказала Сайта серьезно.
— Как пережиток, — всплеснул руками доктор. — Модернизация общества на этом этапе будет завершена. Правящий класс наконец приобретет идеальный инструмент управления трудовой силой, которая сама к тому же будет являться многоцелевым видом ресурса. Какая–то прослойка в обществе, конечно, останется, но она уже не будет иметь никого значения. Усовершенствование процедуры изменения, которое неизбежно произойдет с течением времени, позволит низшему классу выполнять весь необходимый перечень работ.
— Идеальная модель, — произнесла Сайта.
— Идеальная модель, — кивнул Оспирон.
— Надо думать, вы продаете дело, чтобы отправиться… в Ким? Или в Кастор?
— Приятно иметь дело с понимающим человеком, — улыбнулся ученый. — В Ким. Там я получу необходимые возможности. Если, конечно, вы согласны на цену…
— Согласна. Когда вы хотите получить деньги?
На площади Веры помимо самого храма располагалось несколько подсобных помещений: домик привратника, небольшая столовая для бедных и такой же небольшой склад. Минглон рассказывал, что в Карануте существовали целые города, населенные религиозными чиновниками. Сайта легко бы придумала, как это использовать, но за годы, проведенные вместе, переняла Санеино отношение к религии: Сахайя считал, что Создателю не нужны слуги. В Тароме каждому храму хватало одного работника — смотрителя.
Их было человек десять: все примерно одного возраста, в невзрачной одежде. Они вышли на площадь с разных сторон, но по манере двигаться, по взглядам легко было понять, что это не случайная встреча. Один из них поднял с мостовой камень — кто–то заведомо рассыпал здесь тележку–другую: посреди города булыжник захочешь — не найдешь, — размахнулся и бросил. В домике разбилось стекло. Смотритель сунулся было наружу, но тут же забрался обратно. Камни летели уже подряд.
— Я тебя заждалась, — сказала Сайта как бы невзначай остановившемуся рядом парню.
— Мы это не остановим? — Курт наблюдал за происходящим без всякого удовольствия.
— Само остановится, — пожала она плечами.
В тот же момент один из зачинщиков, нагнувшись к мостовой за новым камнем… упал, получив резкий тычок.
— Стика, Карка! Берите тех троих, — громогласно скомандовал ударивший — крепкий мужчина с цеховым значком каменщиков на плече. — Цагтриг, Ненанка! Направо ваши четверо.
Завязалась драка.
— Проследим? — предложил Курт. — Когда закончится?
— Незачем, — Сайта покачала головой. — Тут все и так ясно… Ты сделал, что я просила?
— Да, — парень показывал, куда идти. — Я нашел троих. Вот в этом доме первая. Только разве нам не нужны все эти квартиры?
— Нужны, — Сайта зашла в подъезд. — Но этим Бенаюс будет заниматься. Мы пока попробуем купить хотя бы по одной комнате в каждом из жилых домов здесь, ну а заодно заманим кого–нибудь в Орден. Какой этаж?
— Четвертый.
— И как она тебе?
— Я влюбился!
— Ну, это не показатель.
— Если честно, она меня отшила…
— А вот это очень даже радует, — добравшись до третьего этажа, Сайта притормозила. — Нет, ты только не подумай, что мне приятна твоя неудача, — сказала она серьезно. — У каждого случаются промахи. Даже если человек считает себя неотразимым, это не значит, что все думают так же. Может, в чем–нибудь другом повезет…
— Ты чудовище, Сайта, — протянул Курт печально.
— Не стоит… Кто это там?
На лестничной площадке рядом с одной из дверей прямо на полу сидел довольно опрятного вида дедушка. Не прохаживался в ожидании, не сверялся в очередной раз с ежедневником и даже не хмурил недовольно бровей: «Сколько можно опаздывать?» Он просто сидел. Под боком у него стоял небольшой сундучок. В какой–то момент старик откинул крышку, достал изнутри платочек, аккуратно вытер подбородок, затем сложил и вернул на место.
— Он и в прошлый раз здесь сидел, — сказал Курт.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Сайта, поднявшись на последний пролет. — Хорошая погода сегодня.
Последнее слово утонуло в мощном громовом раскате. Летом в Сенате нередко тучи закрывают солнце в одно короткое мгновение.
— Да, действительно, — вид у него был немного удивленный, но откровенно доброжелательный. — Я…
— Нет–нет, сидите! — поспешила Сайта. Старичок вознамерился подняться на ноги, чтобы приветствовать даму.
— Спасибо, сказать по правде, последнее время колени не очень хорошо гнутся… Гм, может, я могу вам чем–то помочь? Вы кого–то ищете?
