Почему же тогда внутренний голос даже не шепчет, а почти кричит — останься!
Элея села рядом со скрипачом и, запрокинув голову, долго смотрела наверх, откуда лился неяркий свет. Вероятно, окончанием своим башня возвышалась над горой и имела несколько окон под крышей, позволяющих солнцу проникнуть в подземелье.
— Я останусь, Май, — сказала Элея тихо. — Пожалуйста, пойми… я чувствую, что так надо. Я встречусь с Воленом еще раз. Я должна.
Скрипач молча обхватил голову руками. Перечить открыто он не смел.
— Этот человек обманет вас, — пробормотал музыкант, уткнувшись лицом в ладони. Он использует вас. Использует, чтобы добиться от Патрика какой-то своей выгоды! А потом убьет…
Элея вдохнула поглубже.
Нет.
Никто не отнимет у них жизнь.
Этого не произойдет.
— Что сказала тебе служанка? — спросила она у скрипача, не давая ему проваливаться в отчаяние, которое так легко могло затянуть и ее саму.
— Бера?
— Ну наверное, — Элея сердито фыркнула. — Откуда мне знать имена всех женщин, которые тебе благоволят.
Май смутился. Надо же…
— Иногда это необходимо, чтобы выжить… — сказал он едва слышно. — У каждого свое оружие…
— Май, мне совершенно нет дела до твоих связей, — оборвала его Элея. — Я спросила тебя совсем о другом. Что тебе сказала эта женщина? Расскажи мне все!
Скрипач наконец отнял руки от головы, вздохнул устало.
— Бера сказала, что она тут уже почти шесть лет. И за это время может по пальцам одной руки сосчитать, сколько раз Волен и его братец покидали горный замок.
— Братец?
— Да. Этот недомерок, который на втором креслице сидел — брат нашего главного колдуна. Звать его как, я забыл… Дурацкое имя. К слову, все равно не настоящее. Настоящие свои имена господа маги скрывают… Так вот… Сами братцы замок редко оставляют. Наверное, на то есть веская причина. А вот прихвостни этих… магистров, — Май небрежно дернул лицом, — частенько отлучаются в разные путешествия. Никогда не сосчитать, сколько их точно. Пять, десять или полсотни. Именно поэтому в крепости столько комнат, где можно жить. Я так понял, изначально это место было крупной колдовской берлогой, где магов с детства обучали мастерству, а Волен у них вроде главного магистра. Король, в общем колдунский. Но потом что-то не заладилось в его 'королевстве', замок почти совсем опустел. Он заброшен. Тут все в упадке. И Волен этот больше грозит, чем может на самом деле. За пределами горы его власть выдыхается, как перезревшее вино.
— Как ты сумел столько узнать? — удивилась Элея.
— Да очень просто… Один раз сделал верный выбор. Когда человеку не с кем особо поговорить, ему только дай возможность душу излить. Особенно если это женщина…
— А ты, конечно, — не сдержала усмешки Элея, — очень хороший слушатель.
— Да, так, неплохой… — он ухмыльнулся, но тут же снова стал серьезным. — Бера сразу сказала, что Волен — ядовитая жаба, умный сучий сын, который еще никогда не сделал так, чтобы в выигрыше остались его соперники. Он обманывает легче, чем дышит. Так что Бера сразу велела мне держать уши по ветру и объяснила где можно укрыться если придется… А потом, под утро, когда вы спали, она сама меня отыскала и велела уходить.
— И не побоялась своих же господ… — с недоверием проронила Элея.
Май усмехнулся:
— За всеми не уследишь. Слуг в замке много. Не меньше, чем этих самых господ.
— Но какая ей с того выгода? — продолжала сомневаться Элея.
— Какая… Я ей понравился, вот и все, — буркнул Май. — Кстати, — вильнул он, — вы еще не голодны?
— Голодна… — в животе у Элеи и в самом деле уже давно волки выли.
— Обождите! — скрипач схватился за свой мешок и, развязав его, принялся шарить внутри. — Вот! Хорошо, что заначил… — он вытащил небольшой сверток и, развернув его, достал здоровенную краюху хлеба. — Не рябчики в меду, конечно. Но все же лучше, чем пустой воздух.
Элея не стала брать краюху целиком. Отломила хороший кусок, а прочее оставила Маю. Хлеб оказался немного подсохшим, но это уже не имело значения. Один запах еды мог бы свести с ума…
— Ваше Высочество… — вкрадчивый голос музыканта насторожил Элею. — А можно… можно мне спросить вас…
'Кажется, я догадываюсь, о чем', - усмехнулась она про себя.
— Спрашивай.
Он замялся. Никак не мог отважиться, но все-таки любопытство победило…
— Я вот все гадаю, как же так вышло, что вы… вы… человек столь высокого положения… сидите здесь и завтракаете черствым хлебом в компании с уличным музыкантом…
— С вором, — уточнила Элея, подбирая с ладони оставшиеся крошки. Улыбнулась печально. — Неведомы пути богов, — высокопарно произнесла она, а потом со вздохом добавила негромко: — Мне это и самой не всегда понятно, Май. Но если не я — то кто? Думаешь, Кайза позвал меня просто так?
Скрипач пожал плечами.
— Я не понял, для чего, — простодушно ответил он. — По мне, все это представление не имело смысла. Лучше бы я один пошел. Безо всяких там древних правил, — он презрительно скривился, — легенд и прочих бабкиных сказок.
Элея покачала головой.
— Кайза не дурак, — сказала она уверенно. — И если уж что-то делает, то наверняка не наобум.
— Хотел бы я в это верить также, как и вы… — Май отломил от краюхи кусок и отправил его в рот. Оставшееся он убрал в мешок и, тяжело вздохнув, спросил: — Ну и что же вы планируете, Ваше Высочество? Желаете получить еще одну аудиенцию у магистра Волена? С последующим сопровождением в темницу под замок?
15
На первый взгляд затея казалась совершенно безумной. Да и на второй — тоже. Будь на месте Волена обычный человек, у Элеи с Маем еще оставались какие-то шансы, но пытаться подстраивать каверзы магу в его собственной твердыне… Безумие, чистой воды безумие.
И все же они решили бросить вызов судьбе.
Май все-таки оставил Элею в башне на какое-то время — ушел, чтобы получше узнать, как подобраться к врагу. А заодно, если время останется, раздобыть еще еды.
Едва только отмычка перестала скрести в замке, и дверь оказалась снова надежно заперта — теперь уже снаружи — Элея решила немного осмотреться. Как ни крути, а не каждый день случается побывать в усыпальнице древних магов. Гадая, где могут находиться могилы, принцесса медленно шла вдоль стены, удаляясь от лестницы. Света, проникающего снаружи, было слишком мало, поэтому она взяла факел. Сама башня выглядела совершенно полой — как гигантская бочка длинной до неба. Элея предположила, что сама усыпальница скрывается где-нибудь за дверью. Но обойдя всю стену по периметру убедилась в отсутствии каких-либо других выходов кроме уже известного ей. Это казалось странным. Ведь тогда оставался только один вариант — лестница. Неужели каждого усопшего несли на самый верх? Своеобразный способ выразить почтение… Впрочем, Элея допускала мысль, что мертвых погребали в самих стенах. Или под плитами пола. Не исключено даже — не сами тела, а лишь прах…
