И юная чародейка с радостью удалилась в свой угол, довольная тем, что избежала взбучки.
От частых порывов ветра языки пламени, горящего возле входа костра, то съеживались, то разгорались снова. Как ни кстати заморосил дождь, тот час же наполнив влагой и без того сырой, прохладный воздух. Внезапно, по небу пронеслась молния, но раската грома не последовало, привлеченный этим явлением Северин скрылся среди косых полос дождя, прихватив при этом трофейный меч. Не рискуя пользоваться заклинаниями и надеясь лишь на свою интуицию, маг почти вслепую брел по лужам, в направлении столбов. Над его головой пролетела сорвавшаяся с ветки ночная птица, он инстинктивно пригнулся, но через несколько секунд продолжил свой путь. Наконец Белозор вышел к серокаменным ваяниям правда не с той стороны, с которой предполагал выйти, а с другой, которая была ближе к лесу. В центре бывшего поселения, неподалеку от груды наваленных друг на друга плит мерцало сиреневое сияние — единственное яркое пятно на фоне смоляных деревьев и пелены косого дождя.
— Кристалл на большаке сослужил мне хорошую службу, — со стороны леса раздался знакомый Белозору фальцет.
— Вертопрах! — пробормотал маг сквозь зубы.
— Для кого Вертопрах, а для кого господин Лагем. — Заклинание света озарило высокую фигуру моложавого мужчины.
Внешность Лагема была более чем запоминающейся, хотя бы из-за его медных волнистых волос. Зачесанная на бок длинная челка прикрывала тонкий белый шрам, расположенный возле виска. Лагем, вопреки широко распространенному мнению о том, что шрамы украшают мужчин, думал иначе. Он тщательно маскировал свое "украшение" и даже пытался избавиться от него при помощи магии. Правда, пока что эти попытки не приносили желаемых результатов. Ко всему прочему, Вертопрах отличался особенной манерой разговора, то есть произносил слова так, как будто делал исключительную милость, одаривая уши собеседника своим словом.
— Я догадывался что ты примчишься… И как всегда, с изрядным опозданием! — маг обернулся и смерил медноволосого человека тяжелым взглядом.
— К лешему твои догадки!.. Если бы кристаллы были просты в изготовлении, то я давно утыкал бы ими каждую тропинку, каждое перепутье! А ты бы уже висел на виселице!
— Видишь ли, я не хожу твоими тропинками и объезжаю каждое твое перепутье.
— Вот поэтому-то наш общий знакомый не может спокойно жить, зная, что такой талантливый темный маг ходит по неведомым дорожкам, ото всех скрывается и вообще, — глаза Лагема с плохо скрываемой ненавистью буравили Северина, — не понятно, что замышляет.
Дождь прекратился, на холодном небе в прорехах рассеивающихся туч показались звезды: каждая была окружена расплывчатым ореолом.
— Я польщен подобным участием в судьбе моей скромной персоны.
— Прибереги свою желчь для Караггана. Я — сторона подневольная, — обладатель медной шевелюры зевнул. — Я подчиняюсь приказам.
— В который раз убеждаюсь, в том, что мир полон загадок. Неожиданно восставший из мертвых давний знакомый — это же настоящее наглядное пособие для искушенного некроманта!
— Как я выжил, никого не касается! — срывающимся голосом рявкнул Вертопрах. — Ладно, так уж и быть, в память о нашем знакомстве я предлагаю тебе следовать за мной безо всякого принуждения.
— Заманчиво, — подобное предложение показалось магу довольно забавным. — Одолжил у Караггана амулет и думаешь, что весь мир в твоем распоряжении!
— Не думаю, а так оно и есть! Хочешь проверить? Или нет! Я позову на подмогу своих молодцов!.. Кстати, у меня с собой еще один кристалл! Я могу расколоть его! Посидишь дней десять в хаосе, ослабнешь, а потом, я заберу тебя. Наверное.
Белозор в яростном бессилии швырнул на темную, влажную землю трофейный меч и, спрятав руки за спину, принялся судорожно стаскивать с пальца перстень Ринн-Хасса.
— А меч у тебя паршивый! — усмехнулся Лагем, подбирая трофей. — Куда прежний дел? Пропил?
— А он где-то здесь, — загадочно протянул Северин. — И я предлагаю поискать его. Если, конечно, ты так остро нуждаешься в приличном оружии.
— Белозор! Ты как обычно — ни себе, ни другим! Все такая же скотина!
— Здесь я не согласен. Видишь ли, мысль, что ни у тебя, ни у Караггана не будет моего верного меча, согревает душу получше первосортной бродилки!
— Сколько сарказма! Создается впечатление, что это ты застал меня врасплох. Только спешу напомнить, что я пленил тебя, а не наоборот!.. Сейчас мы перенесемся в Перелог… И без глупостей!
Когда медноволосый отвлекся на пару секунд, чтобы поправить свой красующийся на груди амулет, Северин бросил перстень в размокшую грязь и мягкой поступью зашел в сиреневые вихри магического коридора.
Ближе к утру внутри временного пристанища наемников и Яськи стало так же холодно, как и на улице. Продрогшему до костей сыну мельника даже приснилось будто его вероломно спихнули в прорубь двоюродные братья. Растрепай вздрогнул и проснулся.
— Дядя… Тьфу! Господин Белозор, комната остыла, — пожаловался он, не решаясь выползти из-под своего покрывала.
Ответа не последовало.
— У меня ногти на руках посинели. И на ногах, наверное тоже… А еще я себе бок отлежал!
Тишина.
— Магам-то хорошо, — продолжал он свой монолог, — пошептал и сразу тепло стало! А нам как?
Молчание.
— Господин Белозор, заколдуй Трепу, чтоб во сне не разговаривал! — пробурчала Ястребинка.
— Я вам заколдую! — незамедлительно отреагировал сын мельника. — Просто я замерз!
Юная чародейка с трудом разомкнула очи, потянулась и, ежась от промозглой сырости, осмотрелась.
— Его здесь нет!
На том месте, где должен был опочивать маг, находился лишь вдетый в ножны меч, неподалеку обнаружился скомканный плащ Белозора и его походный мешок.
— Как нет? — Трепа одним махом выпрыгнул из своего ложа. — Как он мог оставить нас одних, на верную погибель? А вдруг волки заявятся? Или…, - он сделал большие глаза и понизил голос до зловещего шепота, — или оборотни?
— Не появятся. — Ястребинка уже деловито расхаживала возле входа, пытаясь определить, сколько часов назад погас костер. — А может он охотиться ушел?
— Зачем? У нас еще много еды. — Растрепай окинул нежным взором мешок с провиантом.
— Ну чего разгалделись? — раздался сонный голос Тальки. — Господин Белозор, скажи им, чтоб замолчали.
— Кого ты просишь? Между прочим, он пропал! — сообщил ему сын мельника.
— Ага! Как же! Пропадет такой! — проворчал Таль, переворачиваясь на другой бок. — Выспаться толком не дают!
