Кивнув, я решила заглянуть к Декану сегодня же.
— Не планируй ничего на ночь с декабря на январь. — Кивнул отец.
Улыбнувшись, я попрощалась со всеми и направилась к Декану. Встретив меня ласковым журением, Декан пригласил в библиотеку. Я не заметила, как быстро пробежал день и на Зальцестер опустились сумерки. Декан был резок, как всегда. Казалось, старость делает людей терпимыми, но не его. Он непререкаемо отрицал саму возможность отдыха, тоски, отчаяния. С ним нельзя было поделиться слабостью. Декан вменял в обязанность каждого человека быть сильным, идти вперед, работать и отрицал сомнения в собственных силах. Ни о каких переживаниях, если они не были связаны с исследованиями, не могло быть и речи.
— Вы помните сына Кларисс? — Решилась я, чувствуя, как сердце тяжело стучит о грудную клетку.
— Девочка моя, я помню каждого своего выпускника. Неужели ты думаешь, я забыл бы мальчишку Ранцесса?
— Он сейчас в Немом замке.
— Вот как. И за что же?
— Во время войны он был на стороне Дозарана.
— Не удивительно, Дайан. Я бы даже сказал, что можно было бы предположить нечто подобное.
— Я тоже так считаю. Ему постоянно нужно было что-то доказывать, завоевывать любовь Кларисс. Ройс очень ревновал мать к отцу.
Декан засмеялся, потом закашлялся.
— Свою мать к твоему отцу? Мне понравилось, как это прозвучало. Так зачем ты завела о нем речь? Если Кларисс позволила засадить собственного сына за решетку, значит это серьезно.
— И надолго.
— Что же ты хочешь от старика?
— Совета.
Декан ожидающе смотрел на меня влажными умными глазами. Я же пыталась сделать из крутящейся на языке фразы совсем не то, что она значила.
— Вы думаете, Немой замок сделает его лучше?
— В тюрьме сидят не для того, чтобы стать лучше. Это наказание и изоляция. Возможно, он одумается, и в будущем будет думать прежде, чем что-то предпринимать против своей страны.
— Они говорят о полусотне лет. Даже для полукровки это огромный срок.
— Возможно, ты чего-то не знаешь?
— Я знаю лишь одно. Все его поступки — это следствие отношения к нему Кларисс и отца, их воспитания, невнимания…
— Какой же совет ты хочешь услышать?
— Что мне сделать, чтобы он вышел из Немого замка?
В какой-то момент мне показалось, что Декан засмеется, но он лишь крякнул. Потом закашлялся, прижимая ладонь к груди и злясь.
— Почему ты решила, что я смогу дать тебе совет? Я лишь старик, даже не Декан Школы магов.
— Вы всегда останетесь Деканом для меня и всех, кого выпустили за все годы своей службы. Вас уважают все администрации, все главы Гильдий, все все все. К вам прислушиваются.
— То есть ты хочешь совсем не совета, девочка. Ты планируешь использовать те крохи влияния старого Декана, которые еще остались.
Я виновато потупилась.
— Что тебе от сына Кларисс, позволь узнать?
Я не знала, куда деть глаза.
— Я не должна была. Простите. Я лучше пойду. — Я поднялась, желая попрощаться.
— Я тебя пока не отпускал. — Проговорил старик спокойно, и я замерла в нерешительности. Вспомнились школьные годы, когда эта фраза пригвождала к стулу. Сев обратно, я подняла глаза. — Ты знаешь, — Начал он с тяжелым хриплым вздохом. — Во времена учебы твой отец, кажется, нарушил все до единого правила, существующие в Школе магов. Кроме стычек с однокурсниками и драк, прогулов всех до единого занятий, неподобающего внешнего вида, разрушенного наполовину корпуса, я уже не говорю о порче имущества школы… Мне трудно вспомнить, что он не натворил. И это за те три месяца, когда он находился в наших стенах. При этом два из них он преподавал старшим курсам. А потом и вовсе сел в кабинет Ранцесса, объявив себя Императором. Да-да, пусть официально это сделала Кларисс, пригрозив поднять полукровок, если кто-то вякнет слово против. Но факт остается фактом…
Декан замолчал на пару минут, переводя дыхание и думая. Я не понимала, зачем он вспоминал школьную бытность отца, хотя узнать об этом было интересно.
— Ни разу Андрес не спрашивал совета у старого Декана. Ни разу. А если бы и спросил, я бы не знал что ответить ему. Он всегда желал невозможного, шел к своим целям напролом, не слушая никого вокруг. За эту непререкаемость и негибкость более слабую личность судьба нещадно била бы. Но, кажется, даже судьба боится Андреса. А знаешь почему? — Старик перевел дыхание. — Потому что он ни на секунду не сомневается в правильности своих решений. Ему не нужны советы, потому что он всегда уверен.
— Он не всегда прав.
— Это другой вопрос, Дайан. Он всегда уверен. А потому даже горы расступаются перед ним.
Я опустила взгляд на сцепленные руки. Уверена ли я в том, о чем предполагала попросить декана? Уверена ли я в том, что это правильно? Если да, то и советы мне не нужны. А если нет, то и говорить не о чем. Сглотнув, я кивнула.
— Если я могу помочь тебе, я помогу. Но для начала ты должна сама решить, нужна ли тебе моя помощь или вопрос не стоит беспокойства.
— Стоит.
— Что ж… — Хмыкнул Декан. — Не знаю, замечала ли ты, но твой отец абсолютный собственник.
Я улыбнулась. Не заметить это невозможно.
— Мне в голову приходят лишь безумства, на которые мог бы решиться лишь Андрес. Но боюсь даже предположить реакцию мальчика, если ты пойдешь против его воли.
— Подкинете пару идей? — Улыбнулась я.
— Прежде чем сделать хоть шаг к Немому замку, миллион раз задай себе вопросы: "Готова ли я идти до конца? Стоит ли он этого?".
— Хорошо. — Кивнула я, вздыхая.
Декан говорил тихо и насмешливо. Слабые глаза иногда пускали слезу. Он промакивал влагу на щеках, кашлял и злился. Я не верила, что предложения и доводы, ровными стопочками укладывающимися в сознании, исходят из уст старого Декана. В последующий час мне открылся совершенно другой человек. Возможно, отец знал старика именно таким: человека со смелым и живым умом, выдающим на суд слушателей совершенно безумные идеи и предлагающим решить самостоятельно: стоит ли пытаться их воплотить.
Вернувшись домой поздним вечером, я долго не могла уснуть. Разговор с Деканом не выходил из головы. Я сомневалась. Задавала себе вопросы и отвечала отрицательно на оба. Я боялась. Причем боялась и отца и Ройса. Как же сильно мне не хватало мамы. Несмотря на то, что она была против полукровки, она всегда была готова поддержать меня и дать необходимый совет.
Встреча Нового года в семье отца отличалась лишь составом присутствующих. Никто не смог сдержать слезы, вспоминая ушедших из нашей жизни людей. Я была удивлена и благодарна бабке, заметив слезы в ее глазах. Она не стала общительнее, но теперь я не чувствовала прежней отстраненности.
