Как ты считаешь, откуда они берут подопытных вампиров?
– Не имею понятия, – призналась я.
– Они разоряют их, они шантажируют их, они делают их жизнь невыносимой, и заставляют их соглашаться, чтобы над ними ставили опыты. Это похоже на то, что кто-то расправляется с неугодными.
– Звучит… не очень, – мне стало жутко.
– А теперь представь: иметь абсолютную чувствительность, – мрачно сказал парень, и его глаза стали тёмными. – Они мучают их. Многие так и умирают в этих подземельях. А я чувствую всё. Боль поднимается из-под замка, и все эти стены как будто кричат. Я не могу верить в то, что это правильно. Я не могу.
Он замолчал, стиснув в кулаках покрывало, на котором сидел.
– Ладно, забудь, – махнул он рукой, снова опуская взгляд в пол, – это всё абсолютно не важно.
– Нет, важно, – не знаю, откуда, во мне появилось сочувствие к едва знакомому парню. – Ты ведь никому раньше не рассказывал всего этого, верно?
– Да я вообще, если честно… – Руди поскрёб рукой затылок, – тут почти ни с кем не разговариваю. Тут и нет никого, кроме учителей и прислуги. Я оборотень, в обычную школу ходить не могу, учителя на дом приходят…
Он пытался отвести тему. Не вышло.
– И что же ты намерен дальше делать? – спросила я.
– А, это… Не знаю. Но в этом доме я не останусь – это точно, – Руди снова сжал кулаки. – Сбегу, скорей всего. Я уже умею ненадолго перевоплощаться. В виде лисы будет легче выжить первое время, там что-нибудь придумаю… Вряд ли тут кто-нибудь расстроится, если меня недосчитаются. Особенно после того, как я тебе помог.
– Почему я вообще здесь?
– Ах, чёрт! – вдруг воскликнул Руди, вскакивая на ноги. – Зачем ты меня отвлекла своими расспросами?! Я же тебе хотел объяснить! Они нашли средство, чтобы избавится от Генри Патиенса!
– Что?! – тут уже я в ужасе вскочила на ноги. – Как так?
– Это не точно ещё, – он усадил меня обратно на кровать, – вот они и решили на вас сначала проверить…
– На нас?..
– На тебе и твоём дяде…
Абсолютно не понимая, что делаю, я кинулась к двери.
– Стой!
– Мне нужно найти дядю!
– Да куда ты?!
Руди оттащил меня от двери и кое-как снова усадил на стул.
– Тебя тут же поймают, и тогда – крышка вам обоим, – объяснил он. – А так ты можешь ещё убежать, я знаю потайные ходы из замка, я тебя выведу…
Я сидела и смотрела на него как на сумасшедшего.
– Ты что, предлагаешь мне смыться? – спросила я, выделяя голосом каждое слово.
– А у тебя есть выбор?
– Ты хочешь сказать, что мне надо оставить его на смерть, а самой бежать?! – продолжала я, не слушая его.
– Ты ничего больше не можешь сделать! Беги, говорю тебе!
– Катись ты к чёрту с такими советами! – я сорвалась на крик. – Я его не брошу!
– Ну хорошо, – рассердился Руди. – Что ты предлагаешь в данной ситуации?
Он вопросительно воззрился на меня, а мне ответить было нечего. Действительно: что делать?!
– Я… я не знаю, – вздохнула я.
Восстановилась тишина. Я обхватила голову руками и кусала губы, судорожно глотая слёзы. Было слышно только, как тикают настенные часы.
Я машинально подняла голову, чтобы посмотреть время, и…
Не было никаких часов. Я осмотрела комнату – нет часов, нигде, а тиканье между тем всё громче, будто приближается.
Через несколько секунд я поняла, что это не тиканье, а чьи-то шаги.
Чуть колыхнулась штора, закрывавшая окно, и в комнату просочился жемчужно-белый, полупрозрачный силуэт…
– Эй, на что ты так уставилась? – прозвучал где-то совсем рядом голос Руди, но я не ответила.
– Кассандра?.. – не веря своим глазам, спросила я.
Призрак кивнул и улыбнулся. Потом Кассандра подняла руки вверх и с пронзительным свистом скрылась, улетучившись в потолок.
– С тобой всё хорошо? – Руди помахал рукой перед самым моим лицом, пытаясь привести меня в чувство.
– Где находится Генри Патиенс? – резко спросила я.
– А тебе-то зачем? – удивился мальчик.
–Ты знаешь, где он? – настойчиво спрашивала я.
Сердце у меня колотилось от волнения всё быстрее: теперь-то я знала, что делать, и меня как бы охватило лёгкое безумие.
– Знаю, – Руди слегка опешил.
– Отведи меня к нему, – потребовала я.
– Зачем тебе?
–Отведи, пожалуйста!
– Ты – чокнутая девка, Ева! – рыкнул Руди, а затем вздохнул: – Ну хорошо, хорошо…
Мальчик взобрался на кровать и ловко снял решётку с вентиляционной трубы.
– Тут вентиляция ещё средних веков, допотопная и широкая, – пояснил он. – Я так часто по замку перемещаюсь. Это наиболее незаметный способ. Не боишься туда лезть?
– Вентиляция – это уже со мной бывало, – успокоила его я. – Показывай дорогу.
Руди с удивительной быстротой, словно змея, перемещался по пыльным тёмным трубам. Как он ориентировался здесь, в этом лабиринте – для меня загадка. Следуя за ним, я взбиралась всё выше и выше по вентиляции, и в конце мы вдруг рухнули вниз, на грязный каменный пол.
– Здесь он, в башне, – шёпотом сказал Руди. – Тут давно никто не бывал…
Я проследовала за ним вверх по винтовой лестнице, путаясь в паутине и задыхаясь от многолетней пыли.
Он отомкнул какую-то тяжёлую дверь, и мы оказались в продуваемой сквозняками башне.
–Вон там, – Руди направил луч фонарика в противоположный конец комнаты.
Скудный свет выхватил из темноты большой, грубый деревянный ящик, заколоченный проржавевшими от времени гвоздями.
–Может, пойдём отсюда? – несмело предложил Руди, когда я решительно двинулась к ящику.
– Дай свой нож, пожалуйста, – сказала я вместо ответа.
Он несмело протянул мне карманный нож.
Через несколько минут крышка ящика чёрным прямоугольником валялась на полу.
В грубо сколоченном гробу лежал красивый вампир. Его одежда из грубого полотна совсем ему не шла: края даже не были обработаны, и маленькие ниточки свисали с рукавов и штанин. На коже моего предка виднелись многочисленные шрамы: от огня, от лезвий, от игл и ещё много чего… Но за те годы, что он пролежал здесь, они успели хорошо зажить. Его лицо было так безмятежно, что казалось, будто он всего-то прилёг сюда всего-то вздремнуть, а не лежал здесь недвижимо несколько столетий. Его коротко остриженные волосы и маленькая чёрная борода медленно росли здесь, в тишине. Только кожа его была бледной настолько, что слабо светилась в темноте, как светится снег, и от этого становилось не по себе.
– Э-э-э, нож-то верни, – напомнил о себе Руди.
–Заберёшь потом, – успокоила его я.
– Я не советую тебе делать то, что ты задумала, – тревожный голос мальчика отдался эхом от холодных стен.
Я не ответила. Я и сама толком не знала, что делаю. Я взяла нож в правую руку, подняла левую и резко полоснула по ладони ножом. Мне совсем не было больно, но кровь хлынула из царапины тут же.
– Проснись, – попросила я спящего Генри Патиенса, поднеся ладонь к его лицу.
– Не буди его! Это слишком опасно! – вскрикнул у меня за спиной Руди. – Они после сна бывают очень голодны!
Тем временем спящий вампир глубоко вдохнул холодный воздух.
– Это может не сработать, – успокоила я
