мальчика, не сводя глаз с Генри. Интересно, поймёт ли он меня?
– Лучше отойди от него, – предупредил Руди.
Он уже подошёл ко мне и потянул за рукав, чтобы я ушла, но в этот момент спящий вампир медленно поднял тяжелые веки.
– Беги, – успел сказать Руди, прежде чем Генри Патиенс рывком поднялся со своего ложа и вцепился мне в руку. Безумие вспыхнуло в его глазах, и в тот момент я по-настоящему испугалась и зажмурила глаза.
Когда я их открыла, Генри Патиенс стоял передо мной, разглядывая меня с удивлением и недовольством на лице.
– Ты не пахнешь, как человек, – произнёс он звучным голосом. – Но и не пахнешь, как вампир. Кто ты?
– Я – ваша пра-пра… эм, дальняя родственница, – затараторила я. – И я полукровка. Из всех Патиенсов остались только я и мой дядя. Питиблы нашли способ, как не дать нам снять с себя заклятие, и сейчас я вас очень прошу: уходите, если вы скроетесь в своём замке, то ещё будет надежда.
Я старалась говорить по возможности вежливо и содержательно.
– А это кто?
– Это Руди Питибл – но он нам помогает, – уверила я.
Генри Патиенс молча буравил меня взглядом.
– Пожалуйста, поверьте мне, – отчаяние подступало ко мне. – Вам нужно спасаться, и поскорее.
–Уж не решила ли ты, что можешь снять заклятие? – скептически спросил он.
– Да, так и решила, – призналась я.
– Полегче, – шепнул мне Руди.
– Дитя, – проговорил Генри, зажмурив глаза и пытаясь собраться с мыслями, – я вижу, многое изменилось с тех пор, как мой дух стал блуждать в Тенях…
– Многое по-прежнему, – призналась я.
– Мне нужно время, чтобы разобраться, что к чему…
– У дяди уже может не быть ни секунды времени, – чуть не плача, пробормотала я. Затем я решительно повернулась к Руди:
– Пошли.
– Но-о…
– Новый план.
С этими словами я спускалась вниз по лестнице, не разбирая дороги.
– Ой, зря, – покачал головой Руди, нагнав меня.
– Ну и пусть, – буркнула я. – Надо спешить.
– Куда?
–В лаборатории, – ответила я. – Ведь там сейчас мой дядя, верно?
– Да, но…
– Что? – предостережения Руди уже начинали мне надоедать.
– Что делать с моим братом? Он не встретит нас с распростёртыми объятьями…
– А вот что…
Я села на лестницу, и достала из кармана куртки дротик со снотворным, который я обнаружила на шее у бедняги Хьюго:
–Знаешь, где она хранится?
–Э-э-э…Теоретически.
– Как ты думаешь, мы достать её сможем?
Руди почесал затылок:
– Ты предлагаешь вогнать моему братцу шприц со снотворным, проникнуть в лабораторию и освободить твоего дядю, я правильно понял?
– Да, именно это и предлагаю, – я закивала головой, – ещё надо бы избавится от того препарата, что может разложить тело вампира.
– Чёрт… Нереально, – мальчик покачал головой. – Никаких шансов… Так за дело!
Руди вскочил на ноги и, тряхнув рыжей шевелюрой, кинулся вниз по лестнице, я – за ним.
Глава 20
Иглы
Мы сидели под столом в комнате при лабораториях.
Если бы не Руди с его идеальным знанием замка, а также чутьём, где пересидеть, где побежать, я бы вряд ли забралась так далеко. Здесь до потолка возвышались огромные стеллажи с какими-то загадочными препаратами, но, к счастью, не оказалось ни одного человека. Мы, повозившись, почти без проблем нашли нужную баночку.
– Вот, – Руди протянул мне наполненный мутновато-сиреневой жидкостью шприц. – Брату надо большую дозу – он же у меня здоровяк. Осталось найти твоего дядю… Я, кажется, догадываюсь, где он может быть. Все самые важные вещи происходят обычно на нижнем ярусе…
Я уже порывалась встать на ноги и пойти дальше, но Руди придержал меня за рукав.
– Я вот что подумал, – предложил он. – Никто ещё не знает, что я тебе помогаю. Так что пусть легенда будет такая: ты проснулась и попыталась бежать, а я тебя поймал и веду к брату.
– Интересная идея, – согласилась я. – Но нам точно поверят?
– Это я тоже придумал, – Руди явно был доволен собой, – мы тебя свяжем.
– Чего?
– Нет, типа, понарошку свяжем, – замахал руками парень и вытащил из кармана верёвку. – Ты в любой момент сможешь раскрутить верёвки, но это будет выглядеть более правдоподобно.
Что поделать, пришлось согласится и на это.
И мы поспешили спуститься в лабиринт подвалов лаборатории. И снова – коридоры, лестницы, проходящие мимо люди в белых халатах. Они так и сновали туда-сюда, все очень чем-то занятые, словно муравьи в огромном муравейнике. Руди и я оба честно отыгрывали свои роли. Однако когда мы очутились на самом нижнем ярусе, то не обнаружили ни одной живой души.
Горел свет, но коридор был пуст, словно всё вымерло. Наши шаги скудным эхом отдавались от безжизненного бетона стен.
– Похоже, что тут никого, – предположила я.
– Неправда, я слышу мысли, – ответил Руди, скользя вдоль стены.
– Это как? – полюбопытствовала я.
– Как будто в воздухе натянуты нитки с подвешенными колокольчиками, и мысли, когда за них цепляются, начинают звенеть… Похоже, мы близко.
Он остановился и поднял руку, призывая меня прислушаться. И я услышала невдалеке какой-то едва различимый разговор. Разобрать, кто и что говорит, было невозможно, но когда слова вдруг прервались сдавленным вскриком, Руди с уверенностью прошептал:
– Это они.
Не говоря больше ни слова, мы побежали на звук.
Остановившись недалеко от приоткрытой стеклянной двери, мы прижались к стене и замерли.
– Подождём, – сказал Руди.
– Я не могу ждать, – возразила я, – дядя…
– Я знаю, о чём они оба думают, – парень убедительно посмотрел на меня. – Сейчас не лучший момент. Просто поверь мне, пожалуйста.
Я хотела бы ворваться в комнату и… и у меня снова бы ничего не получилось, потому что Леон был там. Я вздохнула и прижалась к стене. В отражении стекла можно было увидеть белую спину Леона, который расхаживал по кабинету. Он подошёл к столу, на котором стояла маленькая блестящая баночка, извлёк из ящика стола шприц и стал набирать препарат из баночки. Вся его фигура выглядела гротескно вытянутой на поверхности стеклянной двери, но кое-что бросилось мне в глаза: на щеке Леона отчётливо были видны какие-то жуткие шрамы от волдырей.
– Что у него с лицом? – шепнула я.
Руди удивлённо захлопал ресницам:
– Так это ж ты…
– Я?
Мой голос, кажется, стал слишком громким, и я тут же пригнулась к полу. Но Леон был очень занят и, кажется, не услышал нас. Руки склонился ко мне и прошептал:
– Ты вылила ему в лицо щёлочь, когда убегала. Умно. Такие ожоги даже на оборотнях медленно заживают.
Пришлось принять это как комплимент, хотя я ничего такого не помнила. Вернувшись к нашим наблюдениям за Леоном, мы обнаружили, что он уже набрал шприц и повернулся к длинной причудливой кушетке.
– Ну как, последний из Патиенсов, – спросил он, – ты готов?
– Что делает эта штука?
Это голос дяди! Какой же он тихий и хриплый, но всё же ещё живой.
– О, тебя она, скорей всего, убьёт, – снисходительно ответил Леон, осматривая острую иглу шприца.
Бронислав, невидимый для нас с нашей позиции, рассмеялся.
– Молодой человек, – цокнув языком, проговорил он, – неужели ты думаешь, что испугаешь меня такими вещами? По вашей милости у
