Что страшнее, потерять себя и стать послушной чужой воле марионеткой? Или оказаться подопытной крысой? А может, если мою наследственность признают перспективной, матерью целого выводка рабов, которая так никогда и не сможет увидеть своих детей?
Не знаю. И не хочу узнавать.
Но если бы те эльфы решили меня обыскать, то даже любой из этих жутких вариантов показался бы мне очень желаемым. Сам факт, что в ножнах на поясе у меня с'кааши, обрекал на смерть, и ее нельзя было бы назвать легкой — лоэл'ли обожают устраивать жестокие показательные казни. Вряд ли ушастые стали бы разбираться, как мне достались эти клинки.
Я не хочу умирать, но иногда это единственный выход. Тем более что мне и так недолго осталось под светом этих звезд по земле ходить. Или Посредник за невыполненный заказ казнит, или Стражи упокоят неудачливую воровку, или эльфы…
Так лучше я сама.
Но в Пекло попасть всегда успею, а так хочется прожить еще хотя бы дня три. Или несколько часов. Или пару мгновений…
Хорошо, что я неплохо знаю лоэльский, а эльфы об этом так и остались в неведении. Всю дорогу они то и дело перешептывались и переругивались, и их разговоры большей частью сводились к двум вещам: скорому отъезду и тому, что об их прогулке никто не должен знать… И это давало мне надежду, что эльфы скоро уберутся в свой родной поганый Талрэй и, может быть, даже забудут про одну невезучую ора дэйш'ли. Ну хотя бы на пару дней!
Вот и сейчас я притаилась на крыше, дабы не пропустить отбытие ушастых восвояси. А если они все же решат прихватить меня с собой, то я успею раскусить горошинку с ядом… и умереть. Меня даже никакая хваленая эльфийская магия не спасет, максимум, что они могут, так это забрать мой хладный труп на опыты.
Само присутствие эльфийской делегации в Таннисе объясняло многое. В том числе и затишье с работой, которое вынудило меня подписаться на тот заказ. Приезжали к нам лоэл'ли нечасто, и теневая жизнь в такие моменты замирала. Нет, никто не сообщал о приезде ушастых простому народу. Но вот бургомистр, члены Городского совета, Посредник и некоторые другие, не последние в Новом городе личности, знали и предпочитали со своими темными делишками повременить. Все-таки Наместник с подручными — это зло известное, более того, я совсем не удивлюсь, если между ними и Посредником какой-нибудь тайный договор существует — деньги нужны всем, даже эльфам. А вот гости, да из столицы — совсем другое дело. Тут уж лучше лишний раз к себе внимание не привлекать.
Не везет мне в последнее время знатно. Впору удавиться, если бы и так Двуликий не дышал в затылок. Если встречи с пасечником и прочими тварями, в том числе и с вампиром-полукровкой, несильно выбивались из пределов нормы (все-таки у меня опасная работа, недаром такая высокооплачиваемая), то вот Страж, браслет и эльфы — слишком невероятные совпадения, чтобы быть просто случайностями.
А тот прыжок на крыше? Раньше никогда за собой суицидальных наклонностей не замечала… Да и можно ли рассматривать прыжок на месте иначе, чем попытку к самоубийству? Или это мне, как в таких случаях говорят, Хайдаш на ухо нашептал?.. Впрочем, у меня сейчас все наперекосяк.
Правда, пару часов назад мне все же повезло — лоэл'ли не только сохранили мне жизнь, но и оставили свободу. Невероятно, но факт. Хотя при ближайшем рассмотрении определенная логика в действиях этих ушастых недорослей прослеживалась.
Если мне не изменяла память (а это ей вообще-то не свойственно), то принц Эрайн очень молод, совсем недавно отметил Первое совершеннолетие, и вряд ли его кто-нибудь из соплеменников воспринимает всерьез. Второй же эльф, скорее всего, ровесник «нашего» принца.
Эльфы, особенно молодые, свято чтят так называемый «долг жизни»: нельзя убить того, кто спас тебя. Хотя народ они хитрый, и при определенном желании любой закон, тем более такой негласный, можно обойти. Гораздо более странным выглядит то, что они сохранили мне свободу. Но и этому поступку можно найти объяснение — детишки отправились на прогулку без разрешения взрослых, и такая улика, как я, свидетельствующая об их проступке, вовсе им ни к чему.
Все-таки странно… Что делал малолетний эльфийский принц в вольном городе? Почему он решился на такую опасную прогулку? Ведь должен же был понимать, что ночью Таннис еще опаснее, чем днем?
Впрочем, все это уже неважно. А эти вопросы так и останутся без ответа.
Надеюсь.
А вот появившийся на крыше стрелок вопросов не вызывал. Ушастых слишком многие фанатично ненавидят. Ничего удивительного, что какой-то человек, заметив высокие фигуры в характерных плащах, решил несколько уменьшить эльфийское поголовье на Тауре…
Ворота поместья Наместника быстро и совершенно бесшумно распахнулись. Сначала из них выскочили два десятка воинов, которые перегородили улицу. На отнюдь не декоративных башенках, которые через равный промежуток украшали стены поместья, стало полно лучников.
И только потом из ворот выехала кавалькада всадников и два изящных эльфийских фургона, в каждый из которых была впряжена шестерка лошадей.
Я отстраненно считала фигуры, закутанные в черные эльфийские плащи. Сорок девять, если считать возничих и их помощников (или как они там правильно называются).
Среди путешественников лишь трое могли похвастаться чистотой эльфийской крови. Остальные дэйш'ли. Что в общем-то неудивительно — лоэл'ли слишком малочисленный народ, чтобы ездить такими толпами. Но даже полсотни дэйш'ли — это очень большая сила. А если при отряде находится хотя бы один сильный маг, не считая знакомых малолетних оболтусов, то тем более.
Ворота поместья Наместника давно захлопнулись, эльфийская делегация скрылась за поворотом улицы и, наверное, уже покинула Новый город, а я все ждала. Лишь через час, облегченно вздохнув, осторожно вынула капсулу изо рта и положила в специальный футляр.
Да, существовал определенный риск, что детишки сообщили о моей особе Наместнику или кому-то из его окружения. И все же… все же я в этом сомневалась. Какой смысл был отпускать добычу, чтобы потом передать ее другому? Тем более что любое здравомыслящее существо задаст вполне логичный вопрос: «Как и когда вы могли найти в этом городе ора дэйш'ли?» А отвечать на него ушастикам явно не хотелось.
О том, как добиралась домой, помнила смутно. Привычно поплутала по городу, за время своих хождений успев несколько раз сменить внешность и переодеться. К сложенному из известняковых блоков маленькому двухэтажному домику, я подошла только к десяти часам утра.
Мой дом находился довольно далеко от центра города, но все же квартал, где он стоял, можно было назвать вполне благопристойным. Вообще вся улица и пара близлежащих состояли из лавок и домашних кустарных производств. Богатеи сюда заходили редко, но и всякое отребье тут тоже особо не шаталось, предпочитая районы поближе к Стене.
