Перец оглядел децимированных. Те стояли понуро. Никому не хотелось возвращаться. А может, просто боялись, что Перец чего-то еще устроит. Кроме возвращения. Выкинет что-нибудь такое, оригинальное.
Вообще-то раньше он не производил чудес публично, а сейчас, видимо, очень чесалось, славы хотелось. Устал от безвестности. А может, какие-то свои резоны у него, скажем, решил сам деспотом заделаться. А что? С его-то возможностями…
Перец вытащил из ножен меч и шагнул к обреченным. Шеренга, не сговариваясь, отступила.
— Слушать меня! Смир-рна! — свирепо рявкнул Перец.
Так рявкнул, что даже без мегафона его было слышно всем.
Шеренга выровнялась.
— Ну, голубки, пора домой… — Перец воткнул меч в землю.
— Что он будет делать? — шепотом спросила меня Ариэлль.
Я знал, что он будет делать. Поэтому выскочил из-за стола и рванул к Перцу. Успел. Он уже начал сосредотачиваться, но я успел.
— Погоди, — прошипел я, — не спеши, хочу поговорить с кем-нибудь. У меня есть один вопрос…
Я оглядел приговоренных. Девятым слева стоял паренек с костылем. Или на костыле, не знаю, как правильно. Он был в разодранном спецназовском комбинезоне. К нему я и подошел.
— Как зовут? — спросил.
— Вася, — грустно ответил паренек.
— Вася, скажи мне, пожалуйста, откуда у вас соплеметы?
— Что?
— Вот те штуки, — указал я на сваленное в кучу оружие.
За спиной чувствовался Перец. Расхаживал, глядя в землю. Окружающее пространство наполнялось невидимыми искрами — Перец готовил переход.
— Это оружие, оно откуда? — повторил я вопрос.
— На парашюте упало, — объяснил Вася. — Два раза. Сначала листовки, затем оружие.
За спинами приговоренных закипал воздух. Мне полегчало, я окончательно убедился, что Перец не будет отсекать им головы, а просто вытолкнет их обратно, в настоящий мир.
— Один раз у нас упало, совсем рядом, а другой раз далеко, мы туда четыре дня пробирались, еле успели. Еще бы немного, и нас бы захватили…
Вася кивнул на эльфийское девчоночье ополчение.
— Значит, оно не конкретно вам предназначалось?
— Не, — помотал головой Вася, — кто первей найдет. А мы хорошо искать умели…
— Ладно, выходи из строя, — перебил я. — За помощь, оказанную законной власти, дарую тебе…
— С чего вдруг ты решил его отпустить? — злобно спросил Перец.
Кипение воздуха прекратилось, теперь он не выглядел переливающимся, просто натянутым, готовым лопнуть.
— Он же рассказал про оружие…
Спецназовец закивал в подтверждение. Воздух переплавился в растянутую эллипсом линзу. Кто-то закричал. Наверное, от испуга.
— Я рассказал… — Спецназовец все кивал, будто у него в шее пружина лопнула.
— Но он же на самом деле помог… — попытался еще раз возразить я.
— Теперь уже неважно, — сказал Перец и толкнул спецназовца в грудь.
Вася взмахнул руками, закачался, потеряв равновесие, схватился за соседа. Перец подтолкнул и соседа. Оба упали на линзу, на секунду завязли в ней, затем провалились дальше и исчезли. По линзе прошла рябь.
А Перец уже толкнул следующего, и следующего… Они вскрикивали или даже всхлипывали и проваливались в настоящий мир. Ничего, кроме их всхлипов, слышно не было. Хотя нет, невдалеке трещало все еще горящее дерево. Наверное, в таких ситуациях и должно быть тихо.
Всхлипы и треск.
Я понимал, что все это, по большому счету, не по-настоящему, что это никакая не казнь, а театр, не более. Но все равно было как-то страшно. Не стал я смотреть, что-то во всем происходящем ощущалось… позорное. И я был зол на Перца. Не может, чтобы свою власть не показать. Да пошел он! Тоже мне, Великий инквизитор…
Я решил лучше поговорить с Ариэлль… Тьфу ты, какое тупое имя! Как там ее на самом деле зовут? Анька Косолапова вроде. Фамилия, конечно, подрулила, а имя ничего, нормальное. Мне нравится. Буду ее теперь так называть.
Анька все так же сидела за столом, только в нашу сторону совсем не смотрела.
А Тытырин смотрел с интересом. Любопытно, какой у него интерес — исторический или психопатологический? Наверное, и тот и другой…
Я вернулся к Аньке. Она не подняла головы.
— Обратная сторона победы, — сказал я. — Наказание военных преступников. Детская народная традиция.
Анька промолчала.
— Да не расстраивайся ты! Зато теперь Деспотат твой. Думаю, Перец его вам подарит…
— Это мы еще посмотрим, — неожиданно возник рядом он сам.
Я поглядел в сторону приговоренных. Никакой шеренги больше не было. Никого не было. И линза свернулась. Все.
— Так будет с каждым врагом. — Перец поднял забрало, посмотрел на Аньку. — Эльфийская Лига?
Анька продолжала молчать.
— Не одобряете методы? Зато эффективно. Нет больше Деспотата.
Перец указал головой на пожарище. Потом повернулся ко мне:
— Вот только… только Застенкер оторвался. И Снегирь. Ты не знаешь, куда они делись?
— Сбежали, — ответил я. — В общей суматохе.
— Сбежали, значит… — Перец почесал подбородок.
— Угу. Застенкер палку перекусил, путы перегрыз и деру дал. Одни веревки остались. Показать?
— Не надо, — отмахнулся Перец.
— Застенкер — великий хитрец, — покачал я головой. — Он тут для нас столько ловушек приготовил, еле живы остались. Взрывчатка, растяжки…
— А лабораторию, где мертвую воду гнали, нашли?
— Не-а. — Я помотал головой. — Все сгорело, сам видишь. Разруха…
— Понятно. — Перец снял шлем. — Все, значит, разбежались, все, значит, сгорело. Где кобольды базируются, выяснил?
— Не успел. Застенкер же сдернул…
— Понятно с вами. Все как всегда. Тебя, кажется, Ариэлль зовут?
Перец уставился на Аньку.
— Ну, допустим.
— Можешь забирать, — коротко сказал Перец. — В смысле, Деспотат.
Анька молчала.
— Уходим! — отдал приказ Перец. — Тытырин, по горынам!
— А куда добро? — отозвался тот. — Добра-то…
Перец подманил Тытырина пальцем и спросил:
— Оружие погрузил?
— Погрузил.
— Значит, все. Уходим.
— А как же добро? — Тытырин снова указал на кучу.
— Добро… — Перец задумчиво поглядел в небо.
— Ну да, ценности. Там мебель кое-какая, ковры. Обустроим нашу пещеру…
Перец протянул руку и молча снял с плеча Тытырина бластер.
— Ты чего? — испугался наш историк.
Перец сдвинул предохранитель и, не целясь, выстрелил. Попал. Награбленное взорвалось, в небо полетели стулья, торшеры, сапоги и даже какой-то скелет. Зеленого цвета. Потом хлопнуло, вздулся огненный шар, и скелет, стулья, а также прочая дребедень испарились, опали коричневым пеплом.
