Нам всем порой нужно с кем-то
поговорить откровенно.
(Джоанн Харрис. Персики для месье кюре)
Меня привели прямо в покои владычицы Подземья, которая первым делом принялась обнимать своего супруга и спрашивать у него о том, а не пострадал ли он в битве.
Я почувствовала себя неуютно и хотела громко заметить, что охотились на меня, а не на Ар'рцелиуса, но передумала кричать. Вместо этого призадумалась и возмущенно посмотрела на маменьку. Она правильно истолковала мой негодующий взор, отпустила своего мужа и покачала головой.
Я не успокоилась:
- Ты следила за мной!
Ар'рцелиус осмотрел нас обеих и изрек:
- Оставлю вас вдвоем. Сильно не ругайтесь, помните о малыше, который вас слушает, - он любовно огладил живот своей супруги.
Я сняла подвеску с живым камнем, подозрительно поглядела на браслет, подаренный Роном, и повторила:
- Ты за мной следила!
Матушку мой выпад ничуть не смутил. Она прищурено изучила мой браслет и отошла к высокому комоду из темно-зеленого с желтыми прожилками камня. Там стоял золоченый ларец, полный драгоценностей.
Сверху лежала простая подвеска, точная копия моего кулона.
- Вот, - родительница вытащила это украшение, оно заворожено качнулось в ее руках. - Именно так я и следила за тобой, Ягодка! Мой камень раскаляется, если твой предупреждает об опасности!
- И это...
- Да. Таково свойство живых камней. Так что у твоего браслета есть пара.
- Интересно!
- Что конкретно? То, что твой возлюбленный не рассказал тебе о свойствах живых камней или то, что он не явился тебе на помощь?
Я задумчиво замолчала, гадая, что для меня окажется более важным. Две части моей души спорили между собой. Ведьминская составляющая возмущалась первому обстоятельству и требовала наказать наглого мага. Женское начало расстраивалось, что желанный мужчина проигнорировал опасную ситуацию, в которую я попала.
Я пребывала в полной растерянности, не часто мне доводилось сомневаться, волноваться и...ревновать.
- Ты влюбилась, - подвела итог матушка, с сочувствием гладя на меня.
- Влю-би-лась, - произнесла это слово по слогам, точно пробуя его на вкус.
Мне показалось, что я даже ощутила его - вначале сладкий, словно фруктовый сироп, потом терпкий и пьянящий, как крепкое вино, а в конце чувствовалась полынная горечь.
- Влюбилась, - вздохнула.
- Это Рон? - прозорливо осведомилась родительница.
- Он самый, - я нахмурилась, стараясь прислушаться к доводам разума и отодвинуть прочь сердечные терзания.
Матушка яростно блеснула глазами, заставив меня с опасением спросить:
- Я чего-то не знаю? Может, Рон женат? - в моей душе закружился целый ураган не слишком приятных чувств, а сердце вздрогнуло.
Маменька отошла к высокому зашторенному окну, скрывая выражение своего лица, и явно глубоко задумалась.
- Мамуль? - позвала я ее так, как бывало уже когда-то.
Она не повернулась, только протяжно вздохнула и крепко ухватилась за подоконник.
- Мамуль, - повторила уверенно, - мне не четыре года, и я приму все, что ты мне скажешь с показательным спокойствием и сумею забыть обо всем, если это будет нужно!
Родительница повернулась ко мне, и я опять разрешающе кивнула:
- Говори!
Она тихо промолвила:
- Рон...он...это Дарэф...тот самый...
В первое мгновение мне показалось, что я ослышалась, после мир вокруг вдруг потерял свои краски, следом мне почудилось, что я теряю твердую основу под ногами, потом истерично расхохоталась, в конце же пришло такое равнодушие, что резко оборвала смех и воззрилась в одну точку.
- Дочь, - матушка обняла меня, и я безучастно спросила:
- Тебе известны подробности?
- К сожалению, мне ведомо только то, что Ар и Рон братья...
- Это и мне известно, - я пребывала в непонятном состоянии, будто смотрела на все происходящее со стороны.
- Если бы я раньше узнала обо всем, дочка, - заламывая руки, воскликнула маменька, - то ни за что не допустила бы вашего сближения!
- Ты ни в чем не виновата! Я сама позволила ему так много! - как-то очень отрешенно объявила я, а потом вскинула голову. - Он сейчас здесь? Спроси, пожалуйста, у Ар'рцелиуса!
Родительница отвернулась, мысленно взывая к своему супругу.
Пока мы с ней шли по коридору, обе молчали, лишь у высокой инкрустированной самоцветами двери, маменька промолвила:
- Ягодка, помни, что ты моя дочь, и я всегда и во всем готова поддержать тебя!
С благодарностью сжала ее руку, ибо в данный момент мне совсем не хотелось разговаривать.
Мы вошли в небольшой зал, внутри принципиальных отличий не было, он напоминал прочие помещения твердыни тьмы. Темно-фиолетовые тона выглядели пышно, богато, но мрачно, особенно в сочетании с серым цветом мебели.
Здесь нас дожидались Ар'рцелиус и Рон. Без лишних слов, я быстрыми шагами подошла к последнему и, от всей души размахнувшись, ударила его по левой щеке.
- Заслужил, - процедил он, прикладывая ладонь к левой половине лица.
Очередной замах и моя рука горит от удара по его правой щеке.
- Принимаю, - шепчет Эферон, вскидывая на меня глаза, в темной глубине которых тлеют искры пламени.
Я поворачиваюсь к владыке Подземья и шепотом прошу его:
- Можно отправить меня домой прямо сейчас?
Грозный демон рассеянно смотрит на свою супругу и, дождавшись ее кивка, безмолвно протягивает мне руку.
Я схватилась за нее, будто падающий в бездну, и умоляюще посмотрела на того, кого еще совсем недавно ненавидела. Ар'рцелиус произнес какое-то заклинание, относящееся к пространственной магии.
Мгновение и мы стоим на моей скромно обставленной кухне. Удивиться я не успела, а Ар'рцелиус спросил:
- Снеженика, у тебя в доме есть хмельные напитки?
Я медленно сообразила, что вина у меня нет, и сообщила собеседнику об этом. Он понятливо кивнул и пропал, но уже через несколько минут появился вновь и поставил на стол две бутыли, в которых заманчиво плещется ярко-бордовый напиток.
- Ягодное вино из моих личных запасов, - произнес демон, и я потрясенно поблагодарила его.
Ар'рцелиус спешно удалился, а я, рассматривая хрустальные бутыли, поняла, что выпивать в одиночестве совершенно неприлично. Быстро сбегав к Терре и сумбурно выпросив у нее парочку воронов, я торопливо сочинила две записки и отправила птиц в полет. Теперь мне остается только подождать.
Вскорости прибыла Ветла. Оказавшись на моей кухне, она приподняла брови, выражая свое изумление.
