— А сколько у них королей?
— Только один, который прислал мне свою запись. Астадиан.
— Астадиан? — скривилась я. — Похоже на название таблеток.
Сен-Жермен усмехнулся:
— Эти таблетки похлеще всякого яда.
Я нисколько не сомневалась в этом, как и в том, что для беспринципных эрфов обещания — пустой звук, как сказал Сен-Жермен. Скорее всего, я никогда больше не вернусь ни в Париж, ни в родной Омск, и за рулем спортивной королевской машины мне вряд ли суждено покататься. Конечно, нас никто не выпустит из джунглей живыми. Убить разом всех эльфийских правителей и тем самым обезглавить весь их народ — разве может упустить такой шанс король Астадиан? Даже я понимала, что нет. Никогда. И моя сказка закончится, как и должна — словами «и умерли они в один день»…
Под нами плыли облака, похожие на кусочки сахарной ваты. Мы летели, обгоняя время: из заката — в день, приближаясь к далекому континенту, где затаилось зло, готовое вот-вот ворваться в мир. Еще в аэропорту Парижа я, как и обещала, перестала донимать Сен-Жермена вопросами, все больше размышляя о предстоящих событиях у страшного колодца и гадая: успею ли я хотя бы увидеть Арделла, или эрфы лишат меня этой возможности? Кроме того я страдала от чувства чудовищной вины, справедливо считая себя причиной всех эльфийских бед. Ведь привезенный мною во Францию медальон сыграл решающую роль в судьбе эльфийского народа. Если бы обе стороны по-прежнему считали его потерянным, нынешний кошмар не случился бы. Сен-Жермен также был задумчив, поэтому мы почти не разговаривали в этом долгом полете.
… В бразильском городе Манаус стояла жара, влажная, удушливая, невыносимая. Сен-Жермен быстро нашел такси, объяснившись с плечистым водителем-мулатом по-португальски. Видимо король пообещал ему немалые деньги за скорость, так как глаза таксиста радостно заблестели, он забегал вокруг машины, активно жестикулируя и демонстрируя свою полную готовность к нашим услугам.
Мы действительно поехали быстро, и вскоре извилистая дорога привела нас к отдаленному загородному району, где в густой зелени можно было разглядеть шикарные дома, расположившиеся довольно далеко друг от друга. По знаку Сен-Жермена водитель остановился и, получив обещанную плату, уехал, оставив нас у высоких ворот. Сен-Жермен нажал кнопку вызова на переговорном устройстве и сказал что-то по-португальски, после чего ворота открылись, и нам навстречу вышел статный черноволосый эльф. Он приветствовал короля легким наклоном головы и прижатой к сердцу рукой. Мне же достался обычный кивок. Нас проводили в дом, где красавица-эльфийка принесла нам холодные напитки. Сен-Жермен завел разговор с эльфом, и я, не желая мешать им, вышла на улицу.
Территория двора была огромной, все кругом утопало в зелени и пестрило разноцветьем. Я села на горячие ступеньки и достала телефон, чтобы позвонить папе. Вероятно, мой роуминг не охватывал Южную Америку, так как звонок не прошел. Я тяжело вздохнула, убежденная в том, что больше никогда не услышу голос папы. Наверное, он будет думать, что я снова сбежала и забыла о нем. Когда он поймет, что я не вернусь?
— Ты обещала не плакать, Эмма. — Ко мне подошел Сен-Жермен.
— Я не плачу.
— Извини, значит, мне показалось.
— Ничего. Иногда я могу быть непредсказуемой, — грустно улыбнулась я. — Это дом Ильмарэ?
— Нет, Эмма. Здесь находится наш особый отряд, контролирующий этот район.
— Вроде пограничников?
— Вроде, — кивнул Сен-Жермен.
— А когда нам идти в джунгли?
— Идти в джунгли! Ох, Эмма! — Сен-Жермен взмахнул руками и усмехнулся, повторив мой вопрос. — Скоро, — уже серьезно ответил он. — Отдохни полчасика, пока Таурелон готовится.
— Черноволосый эльф? Он пойдет с нами? — удивилась я.
— Почти, — уклончиво ответил Сен-Жермен.
Получаса мне хватило, чтобы наспех принять прохладный душ и немного перекусить — красавица-эльфийка предложила мне запеченные овощи. К сожалению, мы не понимали друг друга и, смущенно улыбаясь, общались жестами. Я чуть не выронила кофейник, когда со двора до нас донесся громкий шум. Эльфийка знаком пригласила меня следовать за собою, и, обогнув дом, мы вышли к большой площадке, на которой сейчас тарахтел, разгоняя винты, черный вертолет. Теперь я поняла, почему мое выражение «идти в джунгли» вызвало усмешку у Сен-Жермена. Сам король стоял здесь же и, заметив меня, жестом позвал за собою в вертолет. Я на прощание протянула руку эльфийке, и она с печальной улыбкой пожала ее. Сен-Жермен помог мне забраться в кабину, а черноволосый Таурелон, сидевший за штурвалом, протянул нам наушники, чтобы мы не оглохли. Вскоре вертолет оторвался от земли и, набрав высоту, поплыл на запад.
Всего за несколько минут город и его окраины остались далеко позади. Теперь внизу пышным ковром простирались джунгли, а чуть в стороне петляла величавая Амазонка.
Я никогда не видела столько леса. До самого горизонта со всех сторон одно и то же: зеленое море. Казалось, сквозь эту сплошную растительность ничто не способно пробиться, в ней не было ни единого просвета, и было совершенно не понятно, как и куда может приземлиться наш вертолет. Я с беспокойством озиралась кругом, надеясь, что там, куда мы летим, джунгли не будут такими густыми и для посадки найдется место.
Мы летели гораздо дольше, чем я ожидала. Картинка внизу не менялась — все тот же мохнатый ковер всех оттеноков зеленого. Когда солнце уже клонилось к западу, вертолет, сделав круг, неожиданно застыл на месте, после чего, к моему ужасу, начал опускаться прямо на верхушки деревьев. Я в страхе схватила руку Сен-Жермена, прекрасно понимая, что здесь невозможно приземлиться, и мы неизбежно разобьемся, а наши останки бесследно исчезнут в этих бескрайних джунглях. Сен-Жермен, уловив мой настрой, решительно покачал головой и жестом предложил успокоиться. Тем временем мы опускались все ниже, и неожиданно я заметила едва уловимую разницу в зеленом пространстве: прямо под нами небольшой участок леса отличался по цвету и фактуре, как если бы к шерстяному полотну пришили заплатку из шелка. Именно в этот квадратик-заплатку и нырнул наш вертолет. Я зажмурилась, ожидая удара и треска ломающихся сучьев, но ничего подобного не случилось, мы по-прежнему плавно снижались. Открыв глаза, я заметила вокруг зеленый туман с призрачной, словно нарисованной, листвой, как будто мы попали в голографическую картинку. Преодолев полосу тумана, растянувшуюся метров на пять, мы оказались над просторной площадкой, где можно было приземлиться вполне беспрепятственно, что и сделал Таурелон.
