Он испуганно глядит на Наставницу. Не обидят ли его слова вдову Раймона? Но Налини только улыбается — широко, ободряюще, — и говорот:
— А я испугалась, что зря тратила на тебя время. Главное ты понял, а танцевать научишься, обещаю. Иди, благословляю тебя именем богини.
Вслед за другими ученицами, благословленными Наставницей, Тетрик склоняет голову, и теплая, мягкая ладолнь танцовщицы касается головы, благословляя на служение богине.
— Буду вас ждать, — произносит Налини и вздыхает. — И скучать. Но вы, Сати и Аэлла, все-таки иногда заставляйте его повторять все, что мы учили. И сами тоже не ленитесь. А теперь, на всякий случай, прощайте.
— Я тоже буду ждать, — произносит Амелия. И уже другим, деловым тоном, добавляет: — Вам надо торопиться. Флот, подготовленный Элриком Бонаром, отходит ночью, целители Храма уже там. Для всех цель вашего пути — Таваллен и не дальше Таваллен. О конечной цели пути никому ни слова… Элрика я предупредила. Кстати, Нали, у тебя еще есть возможность попрощаться с Элриком…
— Он же говорил, это безопасно, — перебивает ее Налини.
— Все равно война есть война. Всякое может случиться, Элрик уже не мальчишка. Попрощайся обязательно. Пусть даст тебе наставления, пригодятся: он в политике то же, что ты в танце.
Площадь перед ратушей забита до отказа. Собрались самые разные люди, но преобладают, конечно, моряки, военные и их семьи. Они пришли, чтобы послушать Элрика Бонара, авторитет которого после событий восьмимесячной давности поднялся выше, чем когда-либо.
Со времени прибытия Эмерика Бертье прошло чуть больше трех месяцев, но Элрику месяцы показались годами. Он забыл, когда последний раз спал в своей постели во дворце, а не укрывшись старым солдатским плащом, в карете, используя для отдыха редкие минуты пути. Люди поражались, откуда у старика столько сил, и гадали, когда он спит — потому что в любое время суток, и днем, и ночью, Элрик мог нагрянуть, как снег на голову, проверяя, как ведутся работы по подготовке флота к походу. Его видели на отремонтированных кораблях, на Оружейном дворе, где отливались пушки, готовились ядра и порох, на верфях, где строились новые суда, на плацу, где обучались моряки и солдаты, предназначенные для десанта. Осознавая, что пугать придется не кого-нибудь, а Темесу, Элрик настаивал, чтобы флот, которым и без того не пренебрегали, был приведен в образцовое состояние.
Вот почему сейчас у военных пристаней стоит флот, какого город еще никогда не отправлял в море. Сегодня Эрхавен может выставить два линейных корабля, тринадцать прамов (из них десять транспортных и три — плавучие батареи), девятнадцать фрегатов, в том числе четыре — из родового флота и сорок два брига, не считая всякой мелочи. Наконец, по настоянию Элрика магистрат раскошелился и зафрахтовал пятьдесят семь тихоходных, но очень вместительных купеческих барж, на которые погрузили продовольствие и боеприпасы для всей армады.
Конечно, в поход на Таваллен отправляются не все суда. Элрик приказал оставить для защиты города один из фрегатов, два брига, а также все тридцать девять канонерских лодок. По его мнению, их хватит, чтобы не допустить удара по городу с моря в отсутствие основного флота. Не стоит повторять ошибку прошлого лета, когда в городе едва не высадились враги. Остальные силы Элрик распорядился направить на Таваллен. Кроме корабельных команд, в Таваллен должны отправиться и четыре тысячи восемьсот солдат: три полка пехоты и один — кавалерийский, со всей полагающейся по штатам артиллерией и обозом. Элрик не предполагал особенных боев на суше, но на всякий случай позаботился и об этом.
Старик не заставил себя ждать. Пусть сейчас еще только весна, в Эрхавене солнце уже припекает, не стоит томить людей. Едва окончилось заседание, старик выходит из ворот ратуши и располагается на высоком крыльце, с которого его могли видеть все присутствующие. Некоронованный король Эрхавена одет подчеркнуто просто: старый, видавший виды солдатский плащ, в котором полвека назад он отправился на первую войну с темесцами. Под ним поблескивает легкая, не стесняющая движения, кольчуга: как истый моряк, Элрик не признает более основательных доспехов. А вот на поясе простой и тяжелый полутораручный клинок, в достаточно сильных и умелых руках он пробьет любые доспехи. Теплый весенний ветерок шевелит седые, как лунь, волосы на непокрытой голове.
Он поднимает руку — и гул голосов на огромной площади стихает. Голос Элрика, и без того способный перекрывать грохот пушечных выстрелов и лязг клинков, заботливо усилили магией жрецы Исмины: богиня дала благословение на поход, и Верховная жрица Амелия пообещала с флотом жрецов-целителей.
— Я собрал вас здесь, воины, чтобы объявить о цели нашего похода, — начинает он. — Долгое время мы держали их в секрете, иначе сведения о походе могли попасть не в те руки. Вам говорили, что флот отправится к берегам державы Атаргов, чтобы отомстить за оскверненный праздник благой богини. Мы действительно отомстим за павших. Но не сейчас. Ныне нашей целью является Таваллен.
В толпе поднимается глухой ропот, похожий на шум прибоя в ветреную погоду. Не то, чтобы решение главы города вызывает возражения, просто уж очень оно неожиданное.
— Да, Таваллен. Не секрет, что долгое время этот город был связан союзническими отношениями с Темесой. Бывало и так, что мы воевали с тавалленцами. Но сегодня Темесский союз стремится превратить союзников в данников, и тем самым усилиться еще больше. Тавалленцы готовы поднять восстание, но одним им иго не сбросить. Нам придется им помочь: если сегодня Темеса расправится с Тавалленом, завтра она точно так же захочет покорить и Эрхавен. Нужно ли нам это?
Вот здесь несогласных с Элриком просто нет. Темесские купцы и ремесленники отбивают у эрхавенских коллег немало покупателей как в заморских странах, так и в самом Эрхавене, и хотя до массового разорения эрхавенцев дело не доходит, но прибыль едва позволяет вести дело. Темесу ненавидят едва ли не больше, чем Атаргов: «черноплащники» враги, прежде всего, Храму, но никак не влияют на торговлю Эрхавена. А вот Темеса в последнее время просто берет эрхавекское купечество за горло. После разорения торговых складов в прошлогодней войне стало еще хуже.
Конечно, Атарги устроили в Эрхавене кровавый мятеж, но за головорезами Дюранда, поддержавшими «черноплащников», тоже стояла Темеса. Так что, если кто и не жаждет освобождать какой-то там Таваллен, то насолить Темесскому союзу мечтают все. Отсюда и сговорчивость купцов, чьи суда зафрахтованы для нужд флота по символическим ценам: Элрик намекал, что флот идет против союзников Темесы — и купцы тут же соглашались скинуть плату вдвое, предвкушая грядущие прибыли там, откуда уберут конкурентов…
