Правда, остаются еще те, кто боится. Элрик их понимает: в открытую драться с флотом Союза — безумие. Надо объяснить, что бояться нечего.
— Некоторые думают, что флот Эрхавена неспособен тягаться с темесским. Верно, кораблей у нас меньше. Но темесские торгаши сражаются не за свободу и могущество родины, а лишь за золото. Они не горят желанием проливать кровь, сражаясь с нашим флотом, и, если мы проявим твердость и покажем, что готовы победить или умереть, Темеса отступит. Наш флот далеко не так слаб, как им хочется: у нас почти две сотни отличных кораблей. Если мы успеем прийти в Таваллен и поддержать наших сторонников, могу вам твердо обещать — крупного боя не будет, а по осени, когда тавалленский флот и армия будут готовы защитить город, флот вернется в Эрхавен победителем. Мы победим без сражения!
Радостные крики не смолкают долго. На это, собственно, Элрик и рассчитывает: люди готовы драться насмерть, и не сложили бы оружие перед всей военной мощью Темесы. Но если бойцы будут знать, что поход обернется чем-то вроде грандиозного военно-морского учения (расходы в случае успеха окупятся с лихвой), они отправятся в плавание охотнее.
— Прекрасно — я верю в вас, воины мои! — кричит Элрик в завершение. — А теперь нас море ждет!
Еще не поднялся над морем серпик молодого месяца, а погрузка уже началась. По брошенным на пирсы широким трапам сплошным потоком идут солдаты и матросы, катятся пушки, несут мешки с порохом, щебенкой и припасами, ядра, связки стрел и другого оружия.
Погрузка ведется в порядке, обратном порядку выгрузки — если придется десантироваться на вражеский берег, все решат минуты. Сперва громыхают по специальным усиленным трапам тяжелые орудия, которые понадобятся, если вдруг придется брать штурмом особо прочные укрепления вдали от моря. Следом идут легкие полевые орудия, которые будут непосредственно поддерживать солдат огнем в уличных боях. Затем по трапам гулко стучат сапоги латников — именно они будут захватывать плацдармы на берегу, куда можно выгрузить всех остальных, а потом очищать Таваллен и его окрестности от врага. Элрик не считает, что будет настоящее сражение, особенно на суше. Но по опыту знает: хочешь мира — готовься к войне.
Загруженные суда с тихим плеском отходят от пирсов, ловя парусами свежий ночной ветер, и тотчас начинается погрузка на следующие суда. Люди спешат — весенняя ночь не столь уж и длинна, а дел невпроворот. По плану Элрика, до утра весь флот должен оказаться в открытом море. Правитель не боится шпионов: они все равно не успеют добраться до Темесы, так как, по уговору с коннетаблем Бретиньи, ворота закрыты, а по улицам ходят усиленные патрули городского гарнизона. Всех, кто показывался на улице после заката, приказано задерживать и отправлять на дознание в ратушу. Большую часть поутру выпустят, но агенты Темесы наверняка попадут в западню, если рискнут выбираться из города.
Элрик ступает на трап флагмана — линкора «Победитель», не сильно уступающего лучшим темесским кораблям. В ночной мгле и без того огромный четырехмачтовый корабль кажется еще громаднее, отблески лунного света причудливо играют на бронзовой обшивке палубы и бортов, стволах малых и больших пушек, коих у корабля сто шестнадцать, в том числе восемь стофунтовых. Месяц чуть заметно серебрит палубу, надстройки и огромные паруса с эрхавенским гербом таинственно белеют во мраке. А вокруг расстилается бескрайнее темное море, по которому пляшут отблески месяца.
Ощутив под ногами доски палубы, а над головой — скрип такелажа и свист ветра в снастях, старик чувствует, как мертвым грузом сваливаются с плеч прожитые годы. Ему снова девятнадцать, и он, получив от деда благословение на битву и родовой меч-полутораручник впридачу (который и сейчас висит за плечом), отправляется на первую в жизни войну. С кем? Да все с той же Темесой! Бывает же так — на закате жизни словно на время вернуться в молодость, будто война — все та же, и тот же противник. А впрочем, жизнь и была одной сплошной битвой — на море, на суше, в Магистрате… Враги были разные, а цель одна — могущество и богатство Эрхавена. Удастся ли выиграть и этот, главный бой?
Утро застает колоссальный флот вдали от берега — только горы смутно белеют на горизонте, да и то лишь старческая дальнозоркость позволяет отличить их от облаков. Волосы шевелит соленый и теплый морской ветер, лицо ласкает весеннее солнце, а в бездонной синеве эрхавенского неба с резкими криками носятся снежно-белые чайки. Элрик касается все еще сильной, мозолистой рукой с синими жгутами вен ствола орудия главного калибра и чувствует, что проснулся от долгого и мерзкого сна. Вокруг снова сверкающая морская гладь, бездонное синее небо, под ногами — чуть покачивающаяся палуба линкора, а рука лежит на нагретой солнцем, будто живой, пушечной меди. «А что еще нужно человеку для счастья?» — непременно спросил бы Раймон… если бы смог встать с погребального костра, и поднять со дна морского свою ненаглядную «Бекинну». И был бы тысячу раз прав, в отличие от старого дурака, решившего женить парня на мерзавке из Марлинны…
Впрочем, даже это сейчас не имеет значения. Старику нестерпимо хочется совершить какое-нибудь недопустимое для политика его ранга ребячество — скажем, взять и просто так пальнуть из пушки… Увидев проходящего мимо молоденького матроса (таким был бы Базиль, если б не случившеесяна Архивной улице) Бонар-старший лукаво подмигивает и спрашивает:
— Ну что, дружище, повоюем?
— Да, господин Бонар, — неуверенно отзывается парнишка, лихорадочно поправляя ножны с небольшим мечом на поясе.
— Повоюем! — весело и убежденно говорит Элрик. — Как полвека назад, и даже веселее: все, кто уходит, вернутся… А темесцы с Джустиниани пусть хоть лопнут от злости!
Море спокойное — для Четвертого месяца просто неприлично. Ночами еще дает о себе знать зимний холод, но днем припекает почти по-летнему. Огромная флотилия, растянувшись миль, наверное, на двадцать, на всех парусах идет к Таваллену, каждый день Элрик отмечает на штабной карте пройденный путь. Постепенно Таваллен становится ближе, а с ним — и проблемы, которые, кроме него, решать некому.
Самое «простое» — «проскочить» через воды, контролируемые флотом Темесского союза. Эрхавенцам совсем не нужно большое сражение в нейтральных водах, а на море не спрячешься в лесах и ущельях. Не так уж и сложно провести через эти воды один корабль (что частенко и проделывают пираты). Небольшую флотилию — посложнее, но тоже ничего особенного. А вот армаду почти в двести вымпелов…
Элрик не льстит себя надеждой прорваться к Таваллену, если путь преградит весь союзный флот (почти вдвое больший, да и темесские корабли, надо отдать должное, лучше: больше и несут на борту больше пушек). Конечно, преимущество не слишком велико и, по опыту прежних битв, не очень сказывается в настоящем бою. Но если у противника будет столько кораблей…
