Аданир почтительно склонился в поклоне, это дело стало для меня уже настолько привычным, что я не опоздала ни на секунду, согнувшись с ним почти одновременно. Я признаться, даже не успела увидеть, кому мы кланяемся, только когда мы, наконец, выпрямили спины, я увидела маленькую хрупкую фигуру прекрасной женщины на высоком и отделенном от всех пышной зеленью балкончике. Ее одежды, походившие то ли на мантию, то ли на балахон, были темно серого цвета с молочными узорами, волосы скрывала темная накидка, ниспадающая до самого пола, серебряные глаза были такими огромными, что поглощали все пространство вокруг себя. С такого расстояния с моим зрением мало что можно было разглядеть еще, лишь обжигающее трепетное благоговение заполнило все мое естество, упругая сила, исходящая от нее окатила меня с ног до головы и я встала, как вкопанная.
Маг понимающе посмотрел на меня и улыбнулся.
«Еще одна убийца, алчущая крови эльфов!», — могучий голос ударил по голове, словно железным молотом. От внезапного шока и недоумения у меня помутнело в глазах. Я смотрела на тот балкон, где стояла маленькая девушка с мудростью многих тысяч лет, и совсем другой образ внезапно возник перед глазами. Легкая мысль чуть коснулась моего разума: «Нантилирь», — подумала я, сама не зная почему, и ветер тут же унес и развеял непроизнесенные слова. Но я знала, что она прочитала мою случайную мысль, потому что Ошерадриш резко развернулась и исчезла в дверях балкона, ведущих в ее покои.
— Что она сказала тебе? — спросил любопытный маг, протягивая мне свой платок.
Я с удивлением и недоумением посмотрела на него, но он молча коснулся платком моей верхней губы и показал мне, что на темной ткани осталась кровь. Сила мысли Верховной жрицы была слишком велика.
— Спасибо, — сказала смущенно я, принимая платок и вытирая нос, — Это было так неожиданно!
— Она не специально, — задумчиво сказал Хэльвиллен, — Но в ней говорит ее давний гнев на людей, от рук которых погибло столько наших сородичей!
Его глаза сверкнули так, что я отошла от него на шаг. Шаделар только покачал головой.
— В тебе есть то, чего нет в других потомках людских магов. Но не заставляй меня прибегать к… некоторым иным способам выуживания информации.
Я так и не могла понять, шутит он снова или уже нет.
— Она сказала, что я жажду вашей крови.
Волшебник чуть заметно усмехнулся.
— У нас еще будет время сегодня, чтобы поговорить об этом. А сейчас фольб проводит тебя в твою комнату. Я проверю, не покалечили ли еще себя мои юные ученики, и наведаюсь в гости, — он подмигнул мне и чуть пританцовывая, направился к Хошерону.
— Не угодно ли Госпоже продолжить путь? — поклонилась мне рабыня, почтительно стоявшая все это время поодаль.
Я лишь молча кивнула.
Вскоре я оказалась в круглой комнатке на втором этаже невысокой башенки в левом крыле огромной крепости, она была в моем распоряжении. Здесь жили многие ученики, все комнаты располагались внутри башни по спирали — одна чуть выше над другой. Рабыня дала мне массивный железный ключ, который я повесила себе на пояс. Она тут же откланялась и поспешила вниз, чтобы поскорей отчитаться перед своими хозяевами.
Комнатка была небольшая, но очень уютная, Полукруглое окно как раз напротив двери занимало третью часть всей стены, красные шторы были подвязаны по его краям. Узорчатая решетка была обычной мерой предосторожности — окно начиналось почти от пола, а до земли было очень высоко. На зиму окно закрывалось прозрачным магическим щитом, не пропускающим холод.
Кровати не было, только мягкий красный ковер, красные подушки и покрывало с кисточками, все было аккуратно сложено, в комнате была чистота. Также здесь имелся деревянный стол, на котором стояла бутыль с чернилами, и лежало перо, к столу вплотную придвинут массивный стул с очень удобным сиденьем и спинкой.
Куполообразный потолок был темно серого цвета с фиолетовым отливом, искусная резьба по камню и сияющие магические звезды привели меня в полный восторг. На каменной стене висело кем-то умело вышитое полотно, на котором был изображен красивый лесной пейзаж.
Когда я закрыла дверь, я невольно вздохнула с облегчением.
Из окна открывался такой удивительный вид, что я на некоторое время стояла потрясенная, любуясь этой неземной красотой. Величественные ломаные скалы, легкие белоснежные облака, медленно проплывающие где-то внизу на пути в бездонную пропасть, подсвеченные золотистыми лучами восходящего солнца, звезды, которые было видно даже днем, сияющие как настоящие маленькие солнца, от такого зрелища перехватывало дух! Небольшие плато густо поросли хвойными лесами, а синее небо, казалось таким близким и таким недоступно далеким! От волнения голова закружилась, я ухватилась за решетку и опустилась на мягкий ковер.
Вдоволь налюбовавшись пейзажем, я устроилась у окна на подушках и, открыв свою книгу на самой первой странице, погрузилась в чтение, забыв обо всем на свете.
Это было в начале всех эпох. Одинокий дух, что внезапно осознал себя в пустоте, не находил в ней покоя. Он не помнил начала, он не видел конца. Лишь то, что простиралось перед ним — безликое Ничто, погружало его в глубочайшее уныние. Он начал бросать свои мысли в Пустоту, чтобы хоть немного наполнить ее, но сияющие нити его дум были столь тонки в сравнении с бесконечной равниной отчаяния, что не могли заполнить и малой толики ее. Но он кидал и кидал свои мысли, пытаясь наполнить Пустоту, он не знал причины своего упорства. Так родилась Надежда — самой первой из всех из мыслей Великого Ваара.
И тогда пришли и другие, увидев свет этой Надежды, что засияла над равнинами таким всепроникающим светом, что ее видно было почти в каждом уголке бесконечности. Они называли друг друга братьями и сестрами, и велика была их радость, когда встретились они в Пустоте.
Прекрасные души поняли, что также могут создавать Нечто из Ничто и пожелали создать мир, что стал бы их спасением и отдохновением от Пустоты. Каждый создавал из тех мыслей, что разумел сам и ни одно из их творений не было похоже на творения других.
Прекрасен был этот новый мир, души, которых мы называем Боги, нарекли его Атан. Они все усердно трудились и результат превзошел все, что они когда либо видели, плавные изгибы холмов и влажные, бескрайние леса, прозрачные синие океаны и звенящий воздух, освещенный светом двух светил и множества звезд.
Талиан, увидев все это, заплакал от счастья, его дух дольше других бродил в пустоте. Так появился бескрайний океан, в который мудрый Ваар поместил Вечность, дабы новый мир развивался и жил, питаясь ее водами. И его история не завершится, покуда не будет исчерпаны неисчерпаемые воды Великого океана.
