— Не нравится, — не ешь, — оскалилась Диса. — Не в "Весёлой крыске" столуешься.
Марк был рад, что старый архивариус согласился перебраться на мельницу. О том, что Ниса где-то сгинула, решив, как и волки, не дожидаться полнолуния, — думать не хотелось.
* * *
Марк мог поклясться, что возвращение на мельницу шестого человека в компании с городским архивариусом незамеченным не осталось. Город получил новую пищу для слухов.
Шли они долго, часто останавливались. Сил у старого лиса было немного. Но он попросил завернуть по пути к Волчьей Пасти, чтобы собственными глазами увидеть затворничество волков.
Заодно и Илсу забрали. Возле башни никого не было, новость потеряла остроту, и горожане разошлись по своим делам. Волчья Пасть была захлопнута наглухо.
— К ночи распахнётся, — напророчила Диса. — Опять гореть кострам до утра. Даже непонятно теперь, кто страшнее: волки или звеРрюги. Всё перепуталось.
— Луна пока на месте, — утешил её Марк. — Не падает, не бьёт по темечку.
— Ты и луну уронишь, — фыркнула чернобурка. — Как череп пророка. Свалился на нашу голову.
— Отправь меня обратно, — попросил Марк. — Я не навязываюсь в ваши жители.
На мельнице было чисто и уютно. Птека героически сохранил пирог тёплым.
Глаза у лисичек заблестели. Да и у архивариуса тоже. И начался пир горой.
А Марку пришлось ломать голову над тем, как разместить нового жильца. Архивариус, правда, оказался неприхотливым домочадцем: он придвинул табурет к южному окну, погладил астролябию, выгрузил из холщовой сумы на столешницу принесённые бумаги и погрузился в работу, восстанавливая изодранную в клочки историю города. И всё остальное его перестало интересовать.
А вот Марка интересовало, как же быть теперь со спальными местами. Он надумал уступить старому лису кровать, а самому либо перебраться на чердак, либо в комнате сделать себе лежанку у входа.
Марк решил, не откладывая, подняться наверх.
На чердаке было тихо и сухо. А если прислонится к трубе, то и тепло. Марк выглянул в слуховое окошко.
Солнце ушло за Волчью Пасть, день заканчивался. По сути, ничего нового он не принёс, не считая, конечно, исчезновения Дисы. Марк грустно подумал, что поисками Артефакта он сегодня не занимался, да и не отдохнул после вчерашней бурной ночи.
— Спать хочу! — сказал он сам себе. — И буду. Почему каждая ночь здесь обязана быть кошмаром?
"Потому что не за горами полная луна…" — услужливо подсказал внутренний голос.
Внизу загомонили лисички.
Марк бегом кинулся к лестнице. Спустился, практически скатился по ступенькам вниз.
Росомаха в человеческом облике крепко держал за руку растерянную Нису. Архивариус держал вновь обретенную дочь за другую руку.
* * *
Увидев Марка, росомаха бодро отрапортовал:
— Вот, нашёл! И привёл.
Поникшая Ниса безучастно слушала.
— О папе подумала? — строго вопросил Марк.
— Нет… — прошелестела Ниса.
— Умирающий лебедь, а не девица, — скривился Марк.
Илса принесла кружку с птекиным отваром, почти насильно напоила рыжую.
— Где нашёл-то её? — спросил Марк росомаху.
— Она в Круг Безумия тыкалась. Там, за городом, — доложил росомаха. — За Зубровым Замком.
— И вижу, что без особого результата, — подытожил Марк. — Что, не пустил пояс пророка на волю?
Ниса покорно и устало кивнула, и оборотилась. Полностью оборотилась в маленькую рыжую лисичку, заползла под стол, на котором работал архивариус и там, свернувшись мохнатым клубочком на полу, заснула.
Росомаха смотрел на это с восхищением. Ниса явно ему нравилась всё больше и больше.
— А что, хорошее решение квартирного вопроса… — пробурчал Марк. — Ежели на ночь все вот так будут — и кроватей не надо.
Он растерялся. Было непонятно, что делать: будить Нису и требовать, чтобы стала человеком? Или не трогать? Что сейчас лучше для рыжей лисички-оборотня?
— Пусть отдохнёт, — попросил его архивариус. — Ей в таком виде спокойнее. Она давно эти штуки проделывает, несмотря на запрет. Просто не знал никто.
Он сел к столу, лисичка положила мордочку ему на башмаки. Архивариус зашуршал бумажками, продолжая работу.
Росомаха (в человеческом облике) подтащил поближе к архивариусу коврик, на котором ночевал. Улёгся на него животом, голову подпёр ладонями и принялся разглядывать спящую лисичку, изредка трогая пальцем шерстинки на её хвосте и жмурясь от удовольствия.
Ниса не просыпалась, архивариус тоже не обращал внимания на кривляния росомахи.
— Горемыки вы мои болезные… — вздохнул, глядя на эту идиллию, Марк. — Крези зоо.
И пошёл на кухню к Птеке за остатками пирога.
Ночь вторая…
В кухонном ярусе Марку удалось не только подкрепиться, но и немного вздремнуть за печкой. Сил ощутимо прибавилось.
Птека одной рукой наводил порядок на кухне: выкладывал пирамиду из факелов, оставленных незадачливыми поджигателями. Эта идея родилась у него давно: иметь факелы под рукой, раз уж горожане всё равно их бросили. Как выдалась свободная минутка, Птека не поленился, перетаскал заготовки наверх.
Когда Марк проснулся, звеРрик виновато сообщил, что топить нечем. Пришлось взять птекин топорик и спустится наколоть дров. Росомаха перетаскал поленья к кухонной печи, так что общими усилиями на ночь мельницу топливом они обеспечили. Рассудив, что сейчас оружие Птеке ни к чему, Марк пристроил топорик за поясом. Одевшись потеплее и захватив ворох ковриков и покрывал из числа принесённых птековыми родичами, он поднялся на чердак.
Осмотрел окрестности в подзорную трубу. Безмолвная ЗвеРра спала под луной. Марку спать не хотелось, видимо ночные бодрствования вошли в привычку. Внизу было тихо, архивариус дремал на кровати, рыжая лисичка — под столом, остальные бодрствовали кто где.
Плыл сквозь холодную, звёздную ночь кораблик-мельница с потушенными огнями. Не то парусник с единственной мачтой-флюгером, не то колёсный пароход. Рокотал водопад на реке. Марк вспомнил, что опять не подарил Илсе связанный звеРриками рюкзачок. (Который лежал, тщательно укрытый, в сундуке у изголовья кровати). Чертыхнулся.
Хотел, не откладывая в долгий ящик, спустится прямо сейчас, достать подарок и торжественно вручить — но не успел. Ночь изменилась, в воздухе разлилась тревога. Невидимая лапа мягко сжала сердце, отпустила, сжала, отпустила, в такт шагам сгустившейся темноты.
Громадный звеРрюга подошёл к мельнице со стороны моста.
