— Это невозможно! Тот, кто стал на путь мага, никогда не должен с него сворачивать. Это есть главный закон Гильдии, — выпалил маг. В старческом голосе промелькнула нотка гордости и даже высокомерия.
— Но в этом же нет теперь смысла! Нет вашей Гильдии — нет и ваших законов. Зачем служить тому, что уже умерло. Ты ведь сам так считаешь! Ты же говорил, что маги обречены на вымирание.
— Гильдия умерла, но отголоски ее славы и могущества остались в нас, магах. Мы ее осколки, ее неотделимые части. Да и вообще, я уже слишком стар, чтобы начинать новую деятельность. Алхимия для меня — это все. Я уже в семнадцать лет стал учеником мага, начал свою, так сказать, магическую деятельность. Большую часть жизни я занимаюсь алхимией и еще некоторыми магическими науками. Перестраиваться слишком поздно.
— Странные вы все же существа, люди! — вздохнул Наргх. Он понял, что спор с упертым стариком ни к чему не приведет, и ему теперь непреодолимо хотелось спать. Алхимическая настойка наконец сразила и его.
Ролус уложил Наргха рядом с Клоином, а сам отправился в темную комнату. До полуночи оставалось еще около двух часов, поэтому маг решил кое-что проверить.
Старый алхимик перешагнул через порог и оказался в небольшой коморке. Чуть пошатываясь, он подошел к высокой этажерке, полки которой были сплошь заставлены разными колбами с жидкостями и порошками. Немного помедлив, он взял одну, вытащил пробку и отпил немного содержащейся в ней красноватой жидкости. Трезвость ума постепенно стала возвращаться к Ролусу, он ведь не мог позволить себе творить магические эксперименты на пьяную голову.
Испитое магом снадобье являлось ничем иным как Отрезвляющим Зельем Оникса — разработкой одного из алхимиков, умерших от старости еще задолго до войны Гильдии и Ордена. Оно получило широкое распространение не только среди магов, но и обычных людей тоже. Но после победы инквизиции, его запретили, как и остальные продукты магии.
Ролус еще какое-то время постоял, ожидая пока опьянение окончательно спадет, и подошел к небольшому старинному сундуку, в котором он хранил самые дорогие для себя вещи. Крышка, глухо скрипнув, отворилась, и старый маг начал копаться в ворохе хламья, бережно откладывая попадавшие под руку предметы в сторону. Среди них было несколько толстеньких книжиц — их алхимик чудом успел спасти из горящей библиотеки, пухлый фолиант, написанный самим Ролусом о жизни Гильдии и ее падении, и мантия мага четвертого порядка.
Наконец отыскав нужный предмет — старинный пергаментный свиток, Ролус сложил все вещи обратно и закрыл сундук. Недолго думая, он направился в главную комнату жилища. По пути маг прихватил две большие колбы: с прозрачной жидкостью в одной и темно-зеленым порошком в другой.
С кряхтеньем присев на стул, алхимик поставил колбу с жидкостью на середину стола и бросил в нее небольшую щепотку порошка из другого сосуда. Прозрачная вода начала стремительно приобретать светло-зеленый оттенок и тускло мерцать, разгоняя наплывшую вечернюю темноту. Буквально через две минуты комнату наполнял яркий, но не ослепляющий зеленовато-желтый свет.
Зелье Зеленого Освещения Килории Ролус часто использовал когда темнело. Большим его достоинством являлось то, что смесь, полученную сочетанием аквамариновой кислоты и эссенцией люпина — распространенных алхимических ингредиентов, можно было использовать многократно. При добавлении Изумрудного порошка, раствор начинал светиться на протяжении четырех-пяти часов, после чего медленно угасал.
Как только комната залилась приятным зеленоватым светом, Ролус бережно развернул ветхий свиток и внимательно начал разглядывать мелкий корявый текст. Местами слова, стертые временем, были и вовсе неразличимы, но, прочитав предложение полностью, можно было легко догадаться о смысле написанного.
Алхимик невольно прищуривался и временами задумывался. Он давно не держал в руках эту ценнейшую рукопись и не читал этих букв. Некоторые слова казались старому магу незнакомыми, так как написан текст был не на родном ему миранийском языке, а на наречии орушских друидов — гаане.
Гаан — это мертвый язык, его давным-давно использовали в заклинаниях древние друиды, что покинули Орушский материк около четырехсот лет назад, обосновав свой поступок тем, что не желают жить на одной земле с неценящими природу людьми.
По сути это была определенная каста магов, верующая в Природные силы, а не в Создателя. Но, в отличие от тех же гильдейских магов, друиды появились на материке очень давно — еще до основания самой Гильдии. Что весьма странно, они никогда не вступали в ряды гильдейских магов, хотя и занимались, казалось бы, тем же ремеслом. Жили в лесах небольшими отшельническими общинами, а членов набирали из добровольцев. Но таких добровольцев всегда было немного и поэтому друиды не славились многочисленностью и были далеко не так могущественны, как их собратья из Гильдии. Основу их жизни составляло поклонение дикой природе. Они ненавидели любые проявления технического прогресса, так как считали, что тот неизбежно ведет к гибели, не любили войны и тех людей, кто их провоцировал. В общем, с презрением относились ко всему тому, что вело к смерти и уничтожению.
Их магия тоже была отлична от гильдейской. Ее основу составляла опять же природа. Во всех заклинаниях друиды использовали силу природных явлений. Так, например, друид мог спокойно вызвать дождь или, наоборот, разогнать надоевшие облака. Летом они могли наколдовать снег, а зимой — теплый ветер. Конечно, гильдейские маги тоже были на такое способны, но для этого им приходилось максимально сосредотачивать волю и тратить прорву магической энергии. К тому же, удавалось это далеко не каждому.
Что же касается темной магии, некромантии и демонологии, то тут друидское сообщество всегда было против. Они считали эти искусства извращением самих истоков природы и презирали тех, кто ими владел. Тем не менее, среди них встречались (правда очень редко) те, кто создавал легендарные друидские проклятия. Но случалось такое крайне редко, так как в основе своей эти лесные маги были вполне дружелюбными и добродушными, хотя и немного странноватыми.
Ролус до конца дочитал текст и отложил свиток. Его старческое, покрытое мелкими морщинками лицо замерло, в глазах отразилась задумчивость, перемежаемая с многолетней мудростью. Из глубин памяти выползли воспоминания о том, как ему досталась эта бесценная реликвия, этот великий труд друидской культуры.
Много лет назад, когда Ролус еще был подмастерьем и только готовился стать полноценным магом-алхимиком, ему совсем случайно посчастливилось встретить старую магессу-телепатку — Карлу Савоно. Это была довольно-таки пожилая женщина, по старости лет давно покинувшая Гильдию и ведшая уединенный образ жизни. Юный алхимик оказал ей одну услугу. В благодарность женщина подарила ему свиток со странными письменами, разобрать и понять которые Ролус в то время был еще не в силах.
