– Должно быть, – согласился Питер.
Они поднялись и поспешили к командирскому шалашу, который, как и другие шалаши, был полностью разрушен.
– Какое варварство, – покачал головой фон Крисп и принялся разбирать остатки своих пожитков.
– К сожалению, запасов солонины и вяленого мяса уже нет. Однако серебро… – Капитан ухватился за мешок и выдернул его из земли. – Серебро сохранилось, господа.
– А ведь его много – в смысле, тяжелый мешок, – заметил Крафт.
– Каких-нибудь четырнадцать фунтов, если распределить на троих, нести будет не так уж и тяжело.
– О да, – согласился Крафт, принимая у капитана мешок с казной, а тот снова принялся рыться в мусоре, вылавливая то погнутый болт, то сломанную стрелу.
Мешок для воды оказался вспорот когтями, запасная пара штанов изорвана в клочья. Сыр исчез вместе с вяленым мясом, зато уцелела одна-единственная конфета из кленового сахара.
– Вот, Питер, это твое, – со вздохом произнес капитан, отряхивая руки. – Итак, должен вам заметить, что запасов у нас негусто. Три болта на единственный арбалет, двенадцать стрел для нашего лука и никаких запасов еды и воды.
– Зато полно денег, – заметил Крафт.
– На которые в округе ничего не купить, – добавил Питер. – К тому же и не у кого, ведь эти твари подчистят в руинах даже бродячих собак.
– Итак, господа, – на север, а север – это… – Капитан покрутился, посмотрел на светлеющее небо и, наконец, указал верное направление: – Нам туда, вперед!
Первые несколько часов идти пришлось по холмистой, заросшей лесом местности, то спускаясь с одного склона, то поднимаясь на другой. Везде, где попадались тропы, в пыли отчетливо виднелись следы ночных чудовищ – эртадонтов. Особенно много их встречалось в низинах, возле источников и даже небольших лужиц, из чего капитан сделал вывод, что в вечернее время от воды лучше держаться подальше.
После долгого марша, когда стало слишком жарко, чтобы двигаться, они остановились в редколесье, на вершине небольшого холма.
– Уф, после этого мешка я прямо летать могу! – сказал Крафт, оставив нелегкую ношу. Мешок с казной тащили по очереди, но на холм снова выпало нести Крафту, тем не менее он не сел отдыхать и решил налегке побродить по лесу, чтобы собрать земляники.
– Я видел несколько кустиков, когда мы поднимались, уж где-нибудь здесь она должна расти.
Пока Крафт ходил в поисках ягод, Питер и фон Крисп сняли обувь и обмотки, чтобы просушиться. Питер путешествовал налегке, завязав амуницию в узел, иначе он давно бы сварился заживо – солнце жарило совсем по-летнему.
Между тем фон Криспу тоже не сиделось. Выбрав дерево покрепче и повыше, он босым забрался наверх и попытался определиться с направлением.
– Что там? – спросил Питер.
– Как будто дальше протяженная долина, там могут оказаться селения, а стало быть, еда и питье.
– А ваше вино осталось закопанным под кустом, – вспомнил Питер. – Всего в нескольких шагах от шалаша.
– Признаться, я об этом вине даже не вспомнил!
Капитан спустился и, стряхнув с костюма несколько прилипших листочков, показал на одежде порезы – следы от когтей эртадонтов.
– Слышал бы ты, как скрежетали их когти по моей кирасе! Там даже следы остались, как от наконечников стрел, – сказал он, указывая на свои увязанные с пожитками доспехи.
Вернулся Крафт и принес сплетенную из прутиков маленькую корзинку, полную ежевики.
– Вот, земляники не оказалось, зато этой – хоть завались.
– А сам чего же? – спросил Питер, пробуя на вкус ягоду.
– Не хочу, что-то у меня с брюхом не в порядке. Мы водой из источника не могли отравиться?
– Вода в источнике показалась мне необыкновенно свежей, – сказал фон Крисп, также отдавая должное спелой ежевике.
– Но там были следы этих тварей…
– Следы были на берегу, возле тропы, а мы пили в другом месте, – напомнил Питер.
– Что я точно знаю, так это то, что пить из следов этих чудовищ категорически нельзя. Последствия могут быть самые ужасные, – сказал капитан.
– Я, пожалуй, присяду.
Крафт расположился под деревом и снял сапоги, подаренные ему капитаном.
– Эх, хорошо! Так бы и сидел здесь, если бы не знал, что наступит ночь и повсюду станут рыскать эти людоеды.
– Ты бы снял накладки, – предложил ему Питер. – Спаришься ведь.
– Не, я к жаре привычный. Постромки ослабил, и мне нормально… Спокойнее даже. Лазутчик, он ведь как жертву выбирает? Смотрит, кто в доспехах запарился и снял их на привале, чтобы прохладнее было…
– Какой лазутчик? – недовольно спросил фон Крисп.
– Известно какой – с арбалетом. – Крафт прикрыл глаза и задремал, но спустя пару минут очнулся. – А сколько мы миль отмахали, ваше благородие? – спросил он.
– Четыре-пять, не больше. По холмам особо не разбежишься.
– До ночи еще столько одолеем?
– До ночи идти не будем. – Капитан пожевал травинку и посмотрел на дерево, с которого осматривал окрестности. – Пока существует опасность встречи с чудовищами, о месте ночлега нужно побеспокоиться заранее.
– Наверное, это снова будет дерево, – усмехнулся Питер.
– Увы, этого исключать тоже нельзя, но я надеюсь найти ночлег в приличном месте. Ну, хотя бы в крепком сарае.
Посидев на траве еще с полчаса, они собрались и стали спускаться в разведанную капитаном долину. Близкая с высоты холма, она оказалась довольно далеко, и идти до нее пришлось около четырех часов, попутно обходя заросли колючего терновника и небольшие промытые в глине овраги.
Но труды путников были вознаграждены. Дорога пошла под уклон, глиняные кочки с жесткой травой сменились настоящими луговыми цветами, а вместо колючих зарослей стали попадаться рощи с плодовыми деревьями, явно посаженными человеческой рукой.
– Дым, я чувствую запах дыма! – сообщил фон Крисп, принюхиваясь. – Я был прав, где-то здесь должно быть поселение.
– Надеюсь, это не дым остывающих пожарищ, – сказал Крафт.
– Нет, друг мой, огонь разрушающий и огонь созидающий имеют разный дымный запах.
– Вот уж никогда бы не подумал, – признался Питер.
– И тем не менее это так. Поверьте старому солдату, я всегда отличаю запах очага. А стало быть, мирного и спокойного места.
Солдатское чутье фон Криспа не подвело, вскоре, за очередной рощей, показался хутор, состоявший из большого добротного дома с пристройками и помещениями для скота.
По периметру хутор был окружен невысокой, футов в пять насыпью, на которой был установлен частокол высотой еще в десяток футов.
Сторожевая вышка не требовалась, дом был достаточно высок, и с его верхних башенок можно было видеть всю прилегающую территорию до самых рощ.
