– Некогда отвлекаться, – пробурчала Мишка. – First is first.
И она принялась «нажимать» на пленницу – без лишней жесткости и не прибегая к обману, но не разглашая ничего, о чем можно было умолчать или что Зеля могла употребить против них. Предоставив ведьме инициативу, Светлан подыгрывал ей, а в полную силу включался, лишь когда требовалось получше прояснить позиции договаривающихся сторон. Кстати, в ходе совместных стараний он и Мишку стал слышать отчетливее.
– А вот это плохо, – снова забормотала девочка, больше полагаясь на привычное средство коммуникации. – Наш урод-то – недалече. Значит, и пакости не замедлят.
– Зодиар действует по стандартной схеме, – откликнулся Светлан. – Приманка, ловушка, наскок. Но в одиночку ему не совладать со мной – нужны союзники. И кто на этот раз?
– Ла Гус, например.
– И только? Маловато будет.
– Это с чьей кочки судишь?
– С Зодиаровой, конечно. По мне, так и Тига вполне может хватить.
– Но может и не хватить, – заметила Мишка.
– Верно. А Зодиар не из тех, кто любит риск. И меня, похоже, зауважал – особенно после нашей последней стычки.
– Как же, зауважает он!.. Зодиар или боится, или ненавидит – третьего не дано.
– Если это страх, то почему он не бежит от меня?
– Потому что ненавидит сильней, чем боится.
– А-а, – сказал богатырь. – Выходит, первое он совместил со вторым.
– Зодиар хочет убить свой страх – в твоем лице. До встречи с тобой ему никто не был страшен. А может, он надеется вернуться в батыры, когда разделается с тобой. Колдуны-то – в меньшем почете.
– Это ты от Зели узнала или сама придумала?
– Fifty-fifty.
Ведьма замолчала, по наметившейся уже тропке вновь устремившись на чужую территорию, куда и Светлану-то было боязно соваться. Но Мишка к таким делам тоже имела дар, ухитряясь перебрасывать мостики даже к вампирам и призракам. Все ж хорошо, когда наплечная птица не только говорун, но и наделена разными полезными свойствами.
Тем более что богатырю приходилось поглядывать по сторонам, дабы не терять контроля над окружением, – здесь-то его никто не заменит. Обширный каменный лес вскоре раздробился на рощицы, а затем обратился в прежние тоннели, под тем же углом уводившие в глубину. И что может там ждать? Вообще зачем здешним ловцам понадобилось подземелье? Кстати, сколько их? И кто тут главный распорядитель?
– Умывальников начальник, – неожиданно среагировала на этот его вопрос Мишка, – и мочалок… Похожа Зеля на мочалку?
– Да не особенно, – ответил Светлан. – Во всяком случае, я бы ею не стал мыться.
– Ишь, любодей, – ухмыльнулась ведьма. – «Живое мыло» ему подавай.
– Мочалку, – поправил он.
– Какая разница!.. Между прочим, у этих зелененьких тоже растут волосы.
– Надеюсь, не по всему телу?
– Лишь на голове, как и у нас… э-э… ведьм. Хотя, наверно, у них это больше смахивает на перья. И хохол был бы весьма пышным, если б его не приходилось выщипывать… или выводить чем-то – тут я не поняла.
– Несущественно, – сказал Светлан. – Так они что, ближе к птицам?
– К драконам тогда уж, – возразила девочка. – Пожалуй, это можно считать отдельным классом.
– А волосы зачем выводят: для лучшего слияния со зверюгами?
– Не только. Это как-то связано с гигиеной.
– В том смысле, что не надо их мыть? Стряхнул с плеши пыль – и слава богу.
– Драконы, как ты знаешь, не потеют – их кожа не требует особого ухода.
– Вообще у драконов чешуя, – заметил богатырь.
– Когда-то и наших предков покрывала шерсть…
– Ну, тогда и они скорее всего не потели.
– Ты меня утомил, – заявила Мишка. – Экий все же зануда! Короче, прими как данность: Зеле не нужны частые омовения… хотя воду она любит.
– Это вас тоже сближает? – усмехнулся он. – Как-то ты потеплела к ней.
– А иначе как бы я смогла понять? – пожала ведьма плечиками. – При общении не избежать взаимопроникновения. И раз ты позволил себя оседлать…
– Тебе или Зеле?
– Ты умолкнешь? Вот не буду дальше делиться!..
– Молчу, всё.
Как же, не будет она. Наверняка ей хотелось делиться не меньше, чем ему слушать. И вообще Мишка больше дурачилась.
– У них забавно устроены семьи, – продолжила, не выдержав и пары секунд. – На каждого самца приходится помногу самок, и все заботы, от рождения деток до раздобывания насущного, ложатся на них. А самец лишь бродит по этому курятнику и топчет их, топчет – такая у него львиная доля.
Надо ж, как подфартило мужичкам!.. Этого Светлан не сказал – лишь подумал. Но ведьма, конечно, расслышала и показала ему язык.
– А самое смешное: когда ребенок подрастает настолько, чтобы вспомнить заложенное в генах, его мать тут же пускают на корм – причем лучшие части достаются муженьку.
– Да уж, обхохочешься, – проворчал богатырь.
– Ты обещал молчать, – напомнила девочка.
Он вскинул ладонь, подтверждая.
– Самцы рождаются редко, зато живут долго… или даже вечно – этого и Зеля не знает. А самки – расходный материал, нечто вроде одноразовых емкостей, и повышать их численность, видимо, нет резона. Но главная причина – иная. – Тут ведьма выдержала паузу, потребную для большей экспрессии. – В плоти самок… или в их железах, или в крови… содержится что-то, без чего самцы потеряли бы власть над ними, превратившись в обычных производителей… возможно, третируемых более энергичным полом.
– Опять тебе вспомнился «Эдем»?
– Точнее, его запад, – ухмыльнулась Мишка. – С вашим братом там обошлись круто!.. Короче, повышенная чуткость сыграла с самками злую шутку, сделав уязвимыми для чужой воли, наделенной даже хилой Властью. Слыхал про «животный магнетизм»?
– Это зверюга, которая проглотила магнит?
– Дуралей! – прыснула Мишка. – Над чужой бедой смеешься.
– Я-то как раз серьезен, – возразил Светлан. – Вот ты – заливаешься.
– Тут ты прав. – И продолжила уже без смешков: – Подозреваю, что за этот подарочек Зодиара и ненавидят больше всего, причем именно самки.
– А самцы что, у него на посылках?
– Они вроде сборщиков подати. Причем сами воспользоваться ею не могут – пока сверху не спустят потребную долю. Такой кругооборот можно разорвать, лишь убив Зодиара… в чем самцы совершенно не заинтересованы. Для них этот урод – божество, поставщик манны небесной. А без него установленный порядок рухнет, и начнется… – Мишка замолчала, подыскивая слово.
– Хаос? – подсказал Светлан.
Дернув плечиком, она заключила:
– Похоже, самки тоже побаиваются перемен – слишком привыкли быть кормом и не представляют, как жить без ошейников.
– И чего в них больше: ненависти или страха? – Богатырь осклабился: – Тот же выбор, что и у Зодира, да?
