— Я рада, что снова встретила тебя, — вдруг сказала Лазель.
— Я тоже. Мне тебя не хватало. А такое со мной бывает не часто.
— Знаю, и тем ценнее для меня твои слова.
Они снова поддались чувствам и обнялись. Теплые дружеские объятия. Наконец, отстранившись, Алекса сказала:
— Я искренне надеюсь, что в этот раз ты уедешь не скоро.
— Если ты приглашаешь, я, конечно же, готова остаться. — В голосе Лазель снова появилось лукавство.
— Я бы с радостью сделала тебя своей правой рукой, только не слишком ли это незначительно для члена Совета и фактически главы клана?
— Ну тебя! — со смехом отмахнулась вампирша. — Не подначивай!
— Я? Да как ты могла подумать! — воскликнула Алекса, но ей не удалось изобразить возмущение, так как она давилась от смеха.
Солнце стояло уже высоко, когда Лазель сказала:
— Ну ладно, мне, наверное, пора.
— Если хочешь, останься здесь. Места хватит.
— Спасибо за предложение, — ты даже не представляешь, насколько оно заманчиво, — но нет. Я лучше пойду.
— Но мы ведь еще встретимся?
— Конечно. Когда захочешь.
— Что если завтра, вернее уже сегодня ночью? Я бы показала тебе Катакомбы… если, конечно, у тебя нет других планов.
— Нет, планов нет, Я в полном твоем распоряжении:
— Вот и отлично. Тогда встретимся в Катакомбах.
— Хорошо. Да, вот мой здешний адрес и телефон. — Лазель протянула Алексе карточку. — Это чтоб ты всегда могла меня найти.
— Ладно.
Они попрощались, и Лазель ушла.
По одной из улиц окраины Москвы, пряча глаза от утреннего солнца за стеклами темных очков, шел черноволосый мужчина. Его одежда была также черна: кожаные штаны, кожаная куртка, тяжелые ботинки. Более всего он походил на Терминатора. Но скорее манерой держаться, чем внешностью.
Он шел, не замечая ничего вокруг. Во всяком случае, так казалось. В одном кривом переулке, где еще сгущалась темнота, его вдруг окликнул требовательный голос:
— Остановитесь, пожалуйста. Гражданин, я к вам обращаюсь!
Мужчина резко обернулся, оказавшись нос к носу с милиционером. Парнем лет двадцати семи, на котором форма висела несколько мешковато, а в глазах читалось, что он считает себя здесь царем и богом. Нехотя взяв под козырек, парень рявкнул:
— Сержант Иваньков. Ваши документы!
Мужчина недоуменно повел бровью и медленно снял очки. Парень даже попятился под этим тяжелым и колючим взглядом янтарных глаз. Его рука сама собой потянулась к рации, но было уже поздно.
Рука мужчины промелькнула смазанным движением, и парень оказался прижатым к нему без малейшей возможности пошевелиться. Пойманный колючими глазами, он даже не почувствовал, как клыки вонзились в его плоть.
Схвативший его вампир высасывал не только кровь, но и саму жизнь, будто пил саму душу. Когда он выпустил свою жертву, та стала походить на мумию.
Но вампира это нисколько не волновало. Бросив бездыханное тело, даже не потрудившись спрятать его, он пошел дальше. Прошел несколько кварталов, нашел заброшенный дом, где уснул под фундаментом, который расступился по одному мановению руки, потом снова сомкнулся над ним. Если кому-то и вздумается сюда забрести, то он ничего не заметит.
Полина, как всегда, проснулась на закате. Покинув свое ложе, она проследовала в ванную, где и столкнулась с Алексой. К удивлению девушки, вампирша, управляясь с феном, при этом что-то напевала. Подобное случалось довольно редко, так что от неожиданности Полина так и застыла в дверях.
Шум фена стих, и Алекса сказала, не оборачиваясь:
— Проходи, Поль. Что заставило тебя так застыть? Будто привидение увидела, ей-богу!
— Да нет, просто… — пожала плечами Полина, включая воду. — У тебя, похоже, сегодня хорошее настроение.
— Да. Так вроде и нет причин хандрить, — весело отозвалась вампирша. — Ты как думаешь?
— Согласна.
— Вот. — Но вдруг по ее лицу пробежала тень, — Постой, тебе, наверное, все еще не по себе от встречи с матерью. Прости, мне нужно было быть повнимательнее, — проговорила Алекса, погладив свою подопечную по голове.
— Да нет, со мной все в порядке. — Полина даже улыбнулась. — Не волнуйся.
Вампирша могла бы повторить, что прекрасно чувствует, когда ей говорят правду, а когда нет, но не стала. Вместо этого она сказала:
— Хорошо, если так.
Конечно, принять все то, что произошло с Полиной, невозможно за один день, даже за месяц. За годы — возможно. Сложность состояла еще и в неопределенности ситуации: она не отказалась от родителей, а те еще не готовы были принять ее такой, какая она есть. Но сама Полина сейчас не была настроена задумываться об этом, так как спросила Алексу:
— Это встреча с подругой так подняла тебе настроение?
— Не исключено, — хитро улыбнулась вампирша.
— Вы, наверное, очень давно знаете друг друга?
— Нет, мы были знакомы довольно короткое время, потом расстались и не виделись чертову уйму лет, вот до вчерашнего дня. Хотя иногда мне кажется, что мы дружим всю жизнь.
— Она веселая, и у нее не совсем обычная сила, чем-то похожая на силу Ольги.
— Конечно, ведь Лазель, как и Ольга, рожденный вампир, но ее сила больше.
— Как у тебя?
— Скорее даже Лазель сильнее меня, но мы никогда не задавались этим вопросом.
— А как вы познакомились?
— Мы встретились в 1764 году по дороге в Петербург, я…
Ее прервал звонок в дверь, звучавший весьма настойчиво. Застегнув рубашку, Алекса сказала:
— Ты умывайся, а я пойду открою.
— Хорошо.
На пороге стоял Юлий, и по его виду сразу было заметно, что произошло что-то серьезное. Это не обычный визит вежливости.
— Что случилось? — спросила вампирша, закрывая за ним дверь.
— От вас ничего не скроешь!
— Просто твое лицо тебя выдает. Так что произошло?
— Помните, я вам рассказывал о странных убийствах в наших соседних общинах?
— Да, конечно.
— Сегодня подобный случай произошел у нас. Во всяком случае, признаки те же: в теле не осталось ни капли крови, и оно похоже на мумию, также обнаружены ранки от клыков.
— Где это произошло?
— На юго-востоке, на самой окраине. Жертва, судя по всему, милиционер.
— Черт, это может стать проблемой! О теле позаботились?
— Конечно. Вы его осмотрите или приказать сразу уничтожить?
— Осмотрю. Может, это что-то даст. Подожди секунду, я сейчас.
Алекса вернулась в ванную, по пути одеваясь. Полина все еще была там и, увидев вампиршу, спросила:
— Кто там?
— Юлий. У меня возникло срочное дело, я должна уйти.
