За эти трудные сорок шесть лет жизнь обделила Рэба Шуока многим. У него были женщины, но он так и не обзавелся женой и детьми. Со времен той войны у него не было даже дома. Он редко работал с одними и теми же людьми больше одного сезона, и у него не было настоящих друзей, достойных упоминания.
Он не относился к тем людям, которые мечтают о счастье или хотя бы просто надеются быть счастливыми. Он хотел жить, работать и чтобы его оставили в покое.
Войдя в таверну и увидев, что часть его людей уже мертва от рук темного эльфа и какого-то чудовища вроде гигантского демона, он понял, что, если хочет жить, ему придется драться, как он не дрался еще никогда в жизни. Именно с этой мыслью он шагнул навстречу двум чужакам, и начался отсчет последних тридцати секунд его жизни.
Рауле хватило ума удрать, и Рэб не стал ей мешать. Темный эльф тоже проводил ее взглядом, а демон не обратил на женщину внимания. Огромное, заросшее серебристым мехом существо уставилось горящими красными глазами на Рэба и двинулось к нему. Рэб поднял топор и шагнул навстречу демону. Он отметил, что дроу тоже смотрит на него.
Дроу, неистово размахивая огромным мечом, налетел на него раньше, чем демон. Рэб был уверен, что легко сумеет отбить эту суматошную атаку, и ухватил стальную рукоять своего топора двумя руками, чтобы отбить меч, — но не тут-то было.
Острие меча оказалось совсем не там, где должно было быть. Рэбу и во сне не снилось, чтобы кто-то был способен управляться со столь большим, тяжелым оружием с такой быстротой, но этот странный эльф мог, и расплачиваться за это пришлось Рэбу. Острие меча прочертило глубокую полосу на груди лесоруба. Боль обожгла его, хлынула кровь, и за эти краткие мгновения шока демон вырвал из его рук топор.
Его, бывало, обезоруживали и прежде, но никогда еще не случалось, чтобы противник просто протянул руку и забрал у него оружие.
Рэб все еще не мог опомниться, когда произошло нечто еще более странное: темный эльф рубанул огромным мечом по спине демона, из глубокой раны брызнула кровь, существо взревело. Дроу что-то сказал на языке, которого Рэб даже не узнал, не то чтобы понять. На лице дроу не было заметно ни гнева, ни вообще каких-нибудь эмоций, но он явно пытался убить демона.
Огромное существо стремительно развернулось к маленькому по сравнению с ним темному эльфу, и Рэб попятился. Он успел отступить всего на шаг, и тут демон сгреб его за рубаху, защемив вместе с ней кожу. Чудовище оторвало Рэба, весящего гораздо больше двухсот фунтов, от пола без малейшего усилия.
Рэб ухватился за массивную когтистую руку существа, но кожа демона была прочной, словно сталь, покрытая грубой шерстью. Рэбу оставалось только гадать о намерениях монстра. Демон развернулся к темному эльфу, стоявшему с мечом наготове. Чудовище продолжало держать в одной из рук топор Рэба, но, казалось, уже успело забыть об этом.
Демон швырнул Рэба на темного эльфа. Человек издал бессвязный, испуганный звук — то ли визг, то ли крик, он и сам не понял. Такой звук издает человек, который знает, что меньше чем через секунду он умрет, и уже ничего не может изменить.
Рэб оказался насажен на огромный меч темного эльфа. Он ощущал каждый дюйм холодной стали, пронзающей его грудь. Как ни странно, это было небольно.
* * *
Удерживая человека на весу, Рилд взглянул поверх него на дреглота. Мужчина умер, пытаясь посмотреть ему в глаза, — Рилд никак не понимал, почему люди так упорно стараются это делать. Рилд опустил меч, рассчитывая, что тело человека соскользнет с клинка, но вместо этого ему пришлось стремительно отпрянуть, уходя от удара принадлежавшего дровосеку топора, обрушенного на него Джеггредом.
Топор ударил по Дровоколу и начисто перерубил его. Рилд вытаращил глаза, его бросило разом и в жар, и в холод. Дровокол сломан. Его великий меч. Оружие, ради которого он, по сути, жил, ради которого годами оттачивал свое мастерство, уничтожено.
Должно быть, топор того человека был наделен магической силой.
Мужчина упал вместе с остатком клинка, и Рилд, внезапно избавившись от его тяжести, повалился навзничь. Он выронил обломок меча, и тот со звоном упал на пол рядом с ним.
Мастер Оружия потянулся за коротким мечом, и пальцы его уже почти сомкнулись на рукояти, когда топор опустился вновь, разрубив его мифриловый нагрудник, словно пергамент, и вонзившись в грудь. Рилд ощутил его тяжесть внутри себя. Боли не было, только тяжесть, гнетущая тяжесть.
Дреглот стоял над ним, с обнаженных клыков стекали блестящие струйки слюны, глаза горели в оранжевом свете факелов.
Рилд попытался вдохнуть, но не смог. Горло не в состоянии было пропустить воздух. Он хотел сказать что-то, но не сумел выговорить ни слова. Кроме того, он не знал, что говорить. Он отказался от всего, что знал, ради женщины, которой не знал вовсе, женщины, выбравшей для себя путь, который неизбежно приведет ее к гибели, так же как привел его. Часть его сожалела, что убил его не кто иной, как отвратительный дреглот, другая часть гордилась тем, что понадобился дреглот, чтобы победить его. Ему хотелось едва ли не поблагодарить Джеггреда за то, что тот дрался с ним. Он такого не заслужил.
Джеггред придвинулся ближе, и Рилд порадовался, что не может дышать. Он не выдержал бы вонючего дыхания полудемона.
Джеггред налег на топор и сломал грудную клетку Рилда. Ощущение даже не было уже болью — сводящая с ума агония, избавлением от которой могла стать только смерть.
Он видел, как дреглот полез ему в грудь. Тело Рилда начало дергаться, и он не мог помешать этому. Дреглот копался в его груди, что-то искал на ощупь, и зрение Рилда то затуманивалось, то прояснялось.
Когда Джеггред вытащил руку, зрение вернулось достаточно надолго, чтобы Рилд Агрит, Мастер Мили-Маг-тира, увидел, что сердце его еще продолжало биться, когда дреглот принялся пожирать его.
* * *
У Мастера Оружия было сильное сердце, и Джеггред наслаждался его вкусом. Рилд Агрит оказался достойным противником, это было славное убийство, и дрегло-ту хотелось задержаться, чтобы съесть его всего. Дроу умер к тому моменту, как Джеггред доел его сердце, и полудемон знал, что Данифай и остальные ждут его.
Не потрудившись стереть с себя кровь, слизь и сок, дреглот дотронулся до кольца, которое дала ему Данифай, и воспользовался его магией, чтобы вернуться в Шиндилрин.
— Рилд Агрит мертв, — сообщила Данифай Квентл, метнув быстрый взгляд на Фарона. Маг неподвижно сидел у грот-мачты, поджав под себя ноги. Он не ответил на ее взгляд и, казалось, вообще никак не отреагировал. Данифай прикусила нижнюю губу, глаза ее перебегали с Фарона на Квентл.
