— Предаст! Опять предаст! — крикнула Гехра.
— Мы в ваших руках, — сказала Майя, — если солжем, казните нас.
— Две головы — не слишком ли дешево за поражение? — оскалился Посдеон.
— По мне, — Майя вздернула подбородок, — жизни всех ваших воинов не стоят моей левой руки. А Акеан не отдал бы за них и мизинца!
— Она верно говорит, — кивнула Гезд. — Нам не понять этого, но собственная жизнь каждому из узкоглазых дороже всего. Поэтому они — племя предателей.
— Ладно! — Майя шагнула в центр шатра, в перекрестие злых, недоверчивых, насмешливых взглядов. — Я шла сюда, повинуясь воле богов. И я покажу вам, что не торгую тайнами. Слушайте замысел Италда, а потом делайте с нами, что вам скажут боги!
Воины уже спали, когда на краю гийской стоянки возникло беспокойство. «Охотника Ора к вождям, скорее! Где охотник Ор?»
— Начальник, зовут! — толкнул Ора Львиный Коготь.
Ор сбросил с себя меховую накидку и заспешил к костру, где сидели воины, охранявшие коней.
Сразу после встречи высадившегося войска с восставшими рабами Канала Бронт решил создать отряд для сооружения переправ и рытья подкопов. Сим указал ему на Ора, и гий отобрал три сотни умелых работников. С тех пор его отряд то и дело посылали то прорубать дорогу в завалах, то строить мосты, пуская в дело стропила и балки с соседних домов. На всякий случай приказав своим людям быть наготове, Ор поскакал к шатру вождей.
По дороге он увидел, что лагерь задвигался. Старшие поднимали сонных воинов. Стремительные группы конных ныряли во тьму.
— Ого! — воскликнул Севз, когда гий вошел в шатер, щурясь от пламени десятков светильников. — День богат встречами! Сим, что же ты не сказал?
— Хотел посмотреть, вспомнишь ли сам, — процедил япт с непонятной улыбкой.
Ор впервые стоял перед вождями, обычно он имел дело с Бронтом. Но сейчас его внимание приковали не Молниеносный и рыжеволосая Мать гиев, а стоявшие перед ними атланты — умизанская колдунья и
предатель, когда-то нападавший на род Куропатки.
— Вспомнила! — услышал он голос Гезд. — Это ты заарканил весла на плотах! Подойди, я тебя ударю.
— Подожди, сестра! — остановил ее Севз. — Время наград еще не пришло. А сейчас, воин, скажи: понимаешь ли ты этот рисунок?
Ор подошел к Акеану, державшему кожу. Бывший кормчий сбивчиво объяснял планы атлантов. Ор понял, что основные силы врага во главе с Тифоном и Цнамом встретят повстанцев в долине у подножия Джиера, а Италд с одетыми в бронзу должен завтра высадиться в тылу войска, войдя с кораблями в русло, пробитое севернее долины.
— Если много кораблей войдет сюда, можно запереть их с обеих сторон? — спросил Севз.
— Запереть нетрудно, — сказал Ор, прочитав числа на рисунке, — канал узкий. Поставить крайние суда поперек и потопить…
— Понятно! — воскликнул Посдеон, не дослушав. — Гий закроет вход в канал, а я выход.
— Хорошо! — кивнул Севз. — А этих, — он показал на Майю и Акеана, — связать и не сводить с них глаз.
Во тьме по лесным дорогам Севз увел к спрямляющему руслу лучшие отряды. Остальное войско во главе с Промеатом утром продолжило путь на юг. С ним шли: хромая Хамма, неповоротливый умом Пстал, мало понимающая в войне Даметра, Койр с ибрами, поклявшимися никогда не оставлять Приносящего свет, а из опытных воителей только Гонд, которому и было поручено командование. Приказав пешим двигаться по дороге, Гонд с конными гиями и яптами устремился вперед, чтобы не дать врагам занять выгодную позицию. Воины Промеата старались двигаться быстро, к вечеру нужно было достичь подножия Джиера, а утром быть готовыми вступить в бой. Позади организованного войска, растянувшись на десятки стадий, тянулись несметные толпы освобожденных рабов, вооруженных или безоружных, верящих в возвращение на родину или проклинающих освободителей, нарушивших привычное существование, готовых отдать жизнь за Приносящего Свет или думающих только о том, чтобы утолить голод.
Пробравшись на рассвете к началу канала, Ор увидел, что перекрыть его будет просто. У берега стоял длинный корабль с ровной палубой. К нему с берега сбегала дорога, напротив, на том берегу виднелась другая. Гий понял, что это плавучий мост, который для переезда поворачивают поперек русла. Сейчас в ожидании кораблей стражники причалили его к берегу. Ор вернулся к засевшим в лесу воинам, объяснил, что надо будет делать, и вернулся на место, откуда был виден вход в канал. Около бревенчатой башни сидели несколько стражей. Запуганные вестями о вторжении, они держались вместе, не отходили от укрепления.
Вот дежурный на башне что-го крикнул, замахал руками. Ор перевел взгляд на море и заметил приближающиеся суда. Войдя в залив, корабли уронили паруса и один за другим на веслах начали вползать в узкое русло. Это продолжалось немыслимо долго, солнце уже перевалило за полдень, когда последний корабль прошел мимо башенки.
Едва он отошел на пару полетов стрелы, Ор пронзительно свистнул. Тут же по всему склону с юга на север ударили коттские барабаны, подавая сигнал к началу атаки. Через несколько вздохов разноплеменный отряд Ора, обогнав командира, скатился к каналу. Стражи бросились наутек вдоль берега бухты, несколько пеласгов обрубили задний причальный канат плавучего моста, переплыли канал и развернули судно поперек русла. Другие, цепляясь за борт, крушили топорами днище. Корабль начал погружаться и застрял между откосами. Выход был перекрыт.
А на берег с яростными криками уже выбегали борейцы и котты. Атланты забились в ловушке. Каждая стрела, каждый дротик находили цель среди сбившихся ка палубах воинов. Застигнутые врасплох, не успевшие надеть доспехов воины растерялись. Корабли один за другим прижимались к восточному берегу, чтобы защититься хотя бы полосой открытой воды.
— Руби деревья! — крикнул Ор своим.
Вдоль канала застучали топоры. Прибрежные сосны падали на палубы судов, калеча воинов; по качающимся стволам, как кошки, хлынули на корабли котты. Бросая оружие, атланты выбирались на берег и пускались в бегство.
Италд на засыпанной стрелами палубе оказался отрезанным от своего войска, рассеянного по попавшим в ловушку кораблям. Ему удалось вывести свой отряд на берег. Воины подожгли корабль, засели в кустарнике и начали отстреливаться. Но перешедших канал диких становилось все больше. Часть из них тушила огонь на корабле, другие стали обходить отряд справа. Неожиданно плотной толпой налетели котты, и воины Италда, лишенные панцирей, были смяты. Оставшиеся в живых скрылись в лесу. Италд убил троих нападавших и, раненный, заполз в заросли. Он слышал шум боя, который вспыхивал то справа, то слева, то далеко позади, иногда ему казалось, что кто-нибудь из кормчих сумеет сплотить воинов и дать отпор бунтовщикам, но все больше военачальником овладевало ощущение бессилья и сознание поражения не только в этом бою, а в чем-то большем, о котором даже страшно было подумать.
