— Можно мне задать вопрос? — тихо проговорила Сайо.
— Конечно! Только не двигайся.
— Сколько тебе лет, Сендзо — ли?
— Пятнадцать.
— И у тебя есть жених?
— Я помолвлена с Эясо Буро, старшим сыном нашего соседа. Свадьба будет, когда ему исполнится шестнадцать.
— И когда это будет?
— Через четыре года.
— Он тебе нравится?
— Кто?
— Буро.
— Не знаю. Мальчишка как мальчишка. Но он наследник барона Буро.
Сайо еще немного помолчала. Однако, демон любопытства терзал ее все сильнее.
— А Даиро тоже помолвлен?
Баронесса опустила кисть.
— Он тебе нравится?
Гостья смутилась и отвела взгляд.
— Просто интересно, — сказала она как можно равнодушнее.
Вот только чуть покрасневшие щеки выдали Сендзо истинные мысли подруги.
— Значит, нравится! — сделала вывод баронесса.
— Я слишком молода, чтобы думать об этом, — ужасно смутилась Сайо. — И я не могу распоряжаться собой. Моя судьба в руках госпожи Айоро.
— Наши судьбы всегда в чьих-то руках, — баронесса отложила кисть и лукаво улыбнулась. — Вот только думать мы можем о ком угодно!
Девушки захихикали.
— На сегодня художества хватит! — решила Сендзо. — Пойдем, я тебе кое-что покажу.
Они вновь долго шли по запутанным переходам Татсо-маро. На этот раз хозяйка привела гостью в низкую пустую комнатку с длинным узким окном у самого пола. Служанка зажгла масляный светильник и бесшумно удалилась. Баронесса уселась на бархатную подушечку и пригласила подругу присесть рядом. Потом отодвинула штору, закрывавшую окно.
— Посмотри.
Сайо увидела внизу большой зал. Одетый в кожаные доспехи Даиро ловко отбивался деревянным мечом от трех противников. Младший Татсо словно плясал, ловко уворачиваясь, отводя чужие мечи своим клинком и нанося короткие разящие удары.
— Ты спрашивала, помолвлен ли мой брат, — сказала Сендзо. — Нет. У него слишком туманное будущее.
Подруга взглянула на нее.
— Отец уже решил, что не выделит ему надел. Земли и титул получит Богово. Даиро придется служить. А честь рода требует, чтобы его господином был либо Сын Неба, либо — сегун.
— Так вот зачем он едет в Канаго-сегу! — вскричала Сайо и посмотрела в зал.
Противники Даиро медленно поднимались с пола, держась за бока. Юноша откинул со лба мокрую прядь. Заметив в окне гостью, он улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. Сайо не удержалась и помахала ему рукой.
— Брат не любит, когда кто-то смотрит, как он тренируется, — проговорила Сендзо. — Но, похоже, к тебе это не относится. Наверное, и ты ему нравишься.
— Но ведь и моя судьба не определена, — тихо проговорила Сайо.
— Вот вы бы и помогли друг другу определить ваше будущее, — серьезно сказала Сендзо.
Александра спала долго. Перенесенные испытания избавили натруженный мозг от сновидений. Когда же пришлось все-таки слезть с нар, она увидела, что в «казарме» никого нет. Спать больше не хотелось, сидеть в вонючей полутьме тоже. Алекс поднялась по лестнице и вышла, щурясь от ярких лучей низкого солнца. Похоже, скоро вечер. Дворик был пустынен, только у ворот привычно стоял соратник. Александра уселась в тенечке и задумалась. Давно у нее не было таких невеселых мыслей. Если в замке барона царят такие нравы, то что ее ждет во дворце сегуна? Теперь все неприятности, случившиеся в Гатомо-фами, казались детской игрой, угреносец Вонгыр — лучшим другом, а старший соратник Мирамо — просто милым человеком.
«Куда же меня несет?» — с тоской думала она. Даже неуемная тяга к приключениям как-то поубавилась и поблекла. Александра мрачно оглядела двор. Проходивший мимо соратника слуга заметил Алекс и направился к ней. По жилету и синему поясу та поняла, что приближается очередное начальство. Пришлось встать. У начальства оказалось чисто выбритое круглое лицо с большими губами и маленькие, глубоко посаженные глазки.
— Ты слуга Сайо-ли? — спросил он причмокивая.
— Я, почтенный.
— Тебя не велели будить, — продолжил слуга. — Но уж если ты встал, то пойдем со мной.
Обычно начальство вышагивало впереди, не утруждая себя общением с подчиненными. Этот оказался более говорливым. Низенький, чуть ниже Александры, полный, он шел рядом, непринужденно болтая.
— Учитель Ори сказал, что ты очень умный. Научился читать меньше чем за сутки. Мне пришлось сидеть в парилке три дня. Настоящий кошмар. Правда?
— Жарковато было, — дипломатично ответила Александра.
— Меня зовут Егай, — продолжал толстячок. — А тебя Алекс?
— Да.
— Редкое имя, — Егай причмокнул губами. — Знал я одного Лукаса, а вот Алексов не приходилось.
— Вот и узнал, — улыбнулась Александра.
— Я думаю, мы подружимся! — уверенно заявил Егай.
Алекс промолчала. Но, похоже, ее мнение собеседника не интересовало.
Они пришли в прачечную, где два десятка женщин стирали белье в большой лохани с грязной водой.
— Они скоро закончат и уйдут, — стал объяснять Егай. — Выльешь воду в вон тот сток, сполоснешь бадью, нальешь чистой воды в котлы, протрешь пол и жди меня.
Очевидно, появление начальства являлось для прачек сигналом к концу рабочего дня. Побросав в корзины мокрые штаны и рубахи, женщины потянулись к выходу, вытирая красные от горячей воды руки. Большинство из них не удостоило Александру даже взгляда. Только молодая девушка, посмотрев на нее, что-то прошептала на ухо пожилой соседке. Та перевела взгляд на Алекс и скривила серые от усталости губы в некое подобие улыбки. Александра давно заметила, что слуги в Татсо-маро на редкость мало разговорчивые и какие-то безжизненные, словно зомби. Казалось, они не интересуются ни чем, что не входит в их обязанности. Просто автоматы, а не люди. «Как же их выдрессировали!» — подумала Алекс и поежилась. Только пухлощекий Егай излучал веселье и оптимизм. Это то и казалось подозрительным.
Она долго возилась, приводя помещение прачечной в порядок. Стемнело, пришлось зажечь фонарь, а Егая все не было. Только когда на небе загорелись первые звезды, прибежал запыхавшийся толстячок.
— Все сделал? — первым делом спросил он.
— Посмотри сам, почтенный Егай, — Алекс подала фонарь.
Поблескивая мокрой от пота лысиной, слуга осмотрел прачечную и остался доволен.
— Молодец! Теперь тебя нужно покормить!
— Не мешало бы, — согласилась Александра, чувствуя сосущую пустоту в желудке.
Взяв за руку, Егай повел ее за собой. Алекс хотела освободиться от липких пальцев, но те оказались на удивление цепкими. «Черт с ним, путь подержится», — решила она. Толстяк привел ее в знакомую столовую для старших слуг.
