— Пойду, узнаю, что осталось на кухне, — заговорщицки подмигнул он Александре. Отсутствовал слуга недолго.
— А вот и я! — громко объявил Егай, ставя перед ней чашку с рисом и большую кружку пива. — Подкрепись и выпей.
Алекс отведала рис. Не слишком соленый, вкусный и рассыпчатый. Взялась за кружку, продолжая искоса поглядывать на любезного толстячка. Тот в волнении облизал пухлые губы. Александра пригубила мутную жидкость. Возможно, ей показалось, но пиво явно отдавало чем-то горьким. «Лучше быть живым параноиком, чем не быть вообще», — подумалось ей. Опыт недолгого пребывания в Татсо-маро приучил внимательно относиться к мелочам. Алекс прожевала очередную порцию риса и как бы случайно уронила на пол лопатообразную ложку. Быстро спустившись под стол, она сломала ее и появилась перед Егаем с унылой физиономией.
— Вот ведь. Сломалась. Не руками же теперь есть?
Как она и предполагала, дружелюбный толстячок тут же предложил сбегать за новой.
— Мне так не хочется тебя утруждать, почтенный Егай, — виновато проговорила Александра, хватаясь за кружку.
— Мне же нетрудно, Алекс, — буквально расцвел мужчина и заторопился в кухню, высоко подняв один из двух горевших в столовой фонарей. Ох, и не понравилась ей такая услужливость. Едва тот скрылся в дверном проеме, пиво отправилось в угол. В кружке оставалось совсем чуть-чуть, на самом донышке. Его то и допила Александра под одобрительную улыбку слуги.
— Возьми, — протянул он ей новую деревянную ложку.
— Благодарю, почтенный Егай, — Алекс почувствовала легкое головокружение: «Точно, чего-то подсыпал».
— Устал? — чуть погодя осведомился слуга. Александра решила притвориться пьяной. Вспомнила соседа из второй квартиры Колюшка и, подражая ему, мотнув головой, икнула.
— П-п-почти нет.
— Может, спать пойдем? — предложил Егай, помогая ей подняться и подхватывая за талию.
— П-п-пойдем, — согласилась Алекс, выпуская из рук ложку и размазывая по куртке прилипчивый рис.
— Пойдем, пойдем, — мурлыкал толстячок, проводя «в стельку пьяного» мимо соратника.
— А куртка-то вся в грязи, — бормотала Александра.
— Будет у тебя куртка, — широко улыбнулся Егай.
Соратник скрылся за углом. Показалась дверь в подвал, где ночевала Алекс.
— М-м-мы пришли? — спросила она. — Или еще нет?
Слуга втащил ее в коридор.
— В гости зайти не хочешь? — жарко прошептал он на ухо. — Голубоглазенький мой.
При этих словах пухлые ручонки резво спустились с талии.
«Да он педик!» — догадалась Александра и едва не засмеялась, оценивая комизм ситуации. Видимо, Егай принял еле сдерживаемый смех за вздохи страсти.
— Я для тебя все сделаю! И курточку новую, и штанишки, — тихо взвизгнул он, пытаясь нашарить вытянутыми в трубочку губами губы Алекс.
Удар в солнечное сплетение заставил его разжать объятия.
— Ах ты, гаденыш! Я все скажу…
Лучше бы ему помолчать. Александра вспомнила убитого у рва слугу, вспомнила мертвые лица прачек. «Если этот гад не умрет, умру я», — поняла она. Егай продолжал хрипеть, пытаясь нормализовать дыхание.
— Прости, пра-а-ативный, — осклабилась Алекс. — Ты не в моем вкусе.
С этими словами она рывком приподняла тяжеленную тушу, развернула и швырнула лицом в ступени лестницы. Дерево оказалось крепче костей черепа. Любитель мальчиков дернулся и затих. «Соратник видел нас вместе, — вспомнила Александра, вытирая руки о куртку Егая. — Значит, нужно алиби». Она оглянулась. На узкой темной лестнице горел всего один фонарь. Ступени вниз вели в казарму простых слуг, ступени вверх, очевидно, в комнаты синепоясых.
Алекс сунула два пальца в рот и извергла недавний ужин. Стащила с ноги трупа кожаный тапок и провела их по дурно пахнущей луже. Типа: вляпался, поскользнулся и не очнулся. Уже собиралась задуть единственный светильник, потом передумала. Ухмыльнувшись, вытащила из кармана три медяшки и вложила в руку Егая.
— Хорошо лежит, — тихо проговорила Александра. — Как живой.
Потом задула светильник, погрузив лестницу в кромешную тьму. На ощупь спустилась в свою казарму.
«Смогу я такой пьяный залезть наверх? — спросила себя Александра и сама же ответила. — Конечно, нет!» Стащив с первого же спящего тощее одеяло, она отыскала уголок потеплее и задремала, ожидая дальнейшего развития событий.
За четыре дня, проведенных в гостеприимном доме Татсо, Сайо отвыкла просыпаться рано. Вечерами они подолгу беседовали с Сендзо о самых разных вещах. Новая подруга восхищала девочку смелостью мыслей, складом ума, больше подходящим мужчине. Часто ее рассуждения пугали Сайо бесстыдной обнаженностью и цинизмом. Наверное, поэтому ее никогда не покидало чувство некоторой настороженности. И, тем не менее, Сайо искренне радовалась, что встретилась и подружилась с Сендзо.
Служанка уже три раза деликатно намекала о скором завтраке. Лениво потягиваясь, госпожа все-таки выбралась из кровати. Привела себя в порядок и уселась пред зеркалом, предоставляя Симаре возможность заняться ее прической и макияжем. Та уже почти закончила, когда в дверь постучали.
Вместе со служанкой пришла управительница покоев.
— Доброе утро, Сайо-ли.
— И тебе тоже, Нороно-ли, — насторожившись, ответила девушка.
Управительница подождала, пока служанка выложит на столик завтрак и с поклоном удалится.
— Кушай, и пойдем к господину барону.
— Что-то случилось?
— Вначале поешь, — улыбнулась женщина. — И не торопись, я подожду.
Сайо быстренько поклевала кашу, выпила чай с печеньем.
— Я готова.
— Ты очень мало ешь, Сайо-ли, — покачала головой управительница.
— Я больше не хочу, — пожала плечами та.
— Как хочешь, — вздохнула Нороно. — Пойдем в кабинет к Татсо-сею. Приехал господин Айоро и хочет тебя видеть.
«Муж Айоро-ли здесь, — думала девушка, стараясь не отстать от быстро шагавшей управительницы. — Интересно, какой он? Как встретит меня?»
Они долго поднимались вверх по узкой, плохо освещенной лестнице. Как и везде, личные покои хозяина замка располагались почти на самом верху. В просторной приемной, где на стенах висели картины дочери Татсо, толпился народ. У больших двустворчатых дверей застыли на карауле соратник барона и воин с гербом сегуна Канаго. Бесцеремонно расталкивая людей, Нороно повела Сайо к кабинету хозяина. На перерез им поднялся со стула высокий мужчина в темно-синем кимо.
— Сайо-ли к Айоро-сею, — представила свою спутницу управительница. Мужчина поклонился.
— Проходите, Сайо-ли.
