Сейчас протрезвевший Вилль чувствовал себя уже не так прекрасно и мысленно благодарил Ксандру за перевязь — хотя бы есть, куда пристроить ноющую руку.
— Так идём или нет? — уже в который раз спросил Вилль.
— Лечить опять будет!
— Будет, — уныло протянул аватар. — Только поговорить больше не с кем, а с ней как-то привычнее, что ли…
— Давай, хозяин, поступим так. Ляжем спать, а утром посмотрим: ясно — пойдём, пасмурно — не пойдём! — мудро рассудил чёрный кот.
— А что, хорошая идея!
Капитана вновь забеспокоили позабытые было собаки. И демоны. Мыслящая туча не могла прилететь из Равенны с попутным ветром, как и не было смысла гнать её сюда нарочно. Алесса оказалась права с самого начала — в Северинге появился колдун, не брезгующий запрещённой магией. Не случайно пропали псы, как не случайно были выбраны жертвы. Ненависть, любовь и жадность — сильнейшие из чувств любого смертного, зачастую преобладающие над остальными и над здравым смыслом, и такие лакомые для тёмных сущностей Бездны.
Лишь сейчас знания, переплетясь с событиями, упорядочились в голове юноши. Так бывает, когда рассматриваешь большой холст вблизи, подмечая нюансы отдельных фрагментов, но не видя единства. Стоит отступить на пяток шагов, и открывается цельный сюжет. Для того, чтобы понять картину целиком, Виллю пришлось умереть и вернуться.
Ещё бы кто подсказал, как вывести мага на чистую воду при свидетелях, но без вреда для оных…
— Вилль, погоди-ка! — знакомый хрипловатый голос заставил эльфа обернуться.
— Сидор?
— Ф-фух, ну и быстроногий же ты, сынок, — тяжело переводя дыхание, одобрил гном. — Я ж за тобой невесть сколько бегу, да всё угнаться никак не могу!
Юноша улыбнулся. Сидор, как и все гномы, был маленького роста, а Вилль, как все эльфы — высокого, при чём же здесь быстрые ноги? Всё дело в их длине!
— Пойдём ко мне в кузню, Вилль, потолковать кое о чём надобно.
— Ты из-за кинжалов, да? — сразу погрустнел Страж. — Прости, что не уберёг!
— Ты бы себя лучше берёг! — сердито ответил Сидор. — А кинжалы, пёс с ними!
Из уважения к почтенному возрасту гнома (а тому уже перевалило за две сотни лет), Вилль пытался идти как можно медленнее, но Сид всё равно поспевал еле-еле. То время, за которое они добрели (а для кого-то — добежали) до кузни, показалось несчастному эльфу вечностью. Симка, свесив лапы, задремал у него на плече.
В помещении кузни было жарко и душновато. Вилль огляделся, прикидывая, куда бы сесть, и, в конце концов, устроился на столе, вежливо потеснив щипцы и молоток.
— Вот что, сынок, слушай меня внимательно, — степенно проговорил гном.
Эльф против воли поморщился. Похоже, для того, чтобы избавиться от намертво прилипшего «сынка», шрамов будет маловато! Может, бороду накладную купить или щекой к печной заслонке приложиться покрепче? Глядишь, тогда и зауважают!
— Сон мне был вещий, — продолжал между тем Сидор, — аккурат в ту ночь, когда ты со зверем дрался. Пришёл ко мне, значит, Хозяин Железной Горы, и говорит: «Если нити сплетены крепко, то одна другую удержит, да только игла сломалась. А нить без иголки что может? Сделай иглу, ибо шить ей ещё, да шить.» Не понял я тогда слов странных, да и позабыл. А опосля жена прибежала, стоит, мычит, кулаком по столу стучит. Я воды-то в кружку набрал, да и в рожу ей выплеснул, гляжу, успокоилась. Всё, говорит, убили капитана нашего, задрал зверь поганый. У Марты, говорит, лежит, помирает. Я — бегом туда, а в лавке стража толчётся, ругается, да Берен кулаком потрясает: «Я те похороню, мол, нас с тобой ещё переживёт!»
— Так и сказал? — сконфузился Вилль.
— Так, так. И тут смекнул я про нитки эти: ты сражался — ранили, Леська тебя врачует — на этом свете держит, а кинжалам-то каюк пришёл! Так что… — гном полез в ящик, вытащил оттуда узкий продолговатый свёрток и положил на стол рядом со Стражем. — Держи-ка свою иголку, да не одну, а две!
Эльф, всё ещё мало, что понимая, развернул тряпицу и ахнул. Сабли! В два локтя длиной, слегка изогнутые, острые — потрясающие сабли! Они походили на недавно погибшие кинжалы: по тёмной стали вьётся серебряная руническая гравировка, полярный волк сторожит у чёрной рукояти. Концы фигурной крестовины загибаются вверх полумесяцем, а посередине сверкают камни, да только не изумруды, а рубин и сапфир. Огненно-алый рубин и льдисто-синий сапфир… Неужели заговорят? Вилль замер и прислушался.
— Ну как, хороши? — по привычке спросил гном.
— Сид, я… — и больше ничего не смог сказать. Эльф посмотрел на бородатого кузнеца: тот самодовольно поглаживал рыжую бороду — угодил.
— Давай, нитка, шей и не рвись. И иголок чтоб мне больше не ломал! — погрозил пальцем Сидор. — Что ж за капитан такой без оружия?
— Сид, а можно я дам им имена?
— Валяй!
— Я назову вас Лёд и Пламя, — обращаясь к клинкам, сказал эльф.
— Хорошие имена, простые, да сильные! — одобрил гном. — А вот сталь — не простая. Был у меня меч один, старый-престарый, здоровенный! С Рудного Мыса привёз, от отца памятка осталась. Сколько столетий ему было — неведомо, может, им ещё против скадарцев кто рубился. А отец мне наказ дал такой, мол, не продавай никому, пока тебе не скажут. Пытался я, пытался, прости, папа… да прятался он. Я только кому показать хочу — глядь, и нету. Уходит купец — да вот же лежит, посмеивается. А как Хозяин пришёл, так сразу ясно стало, для кого он предназначен был. В сабли решил перековать, тебе они по сердцу. А волшебство — оно и есть волшебство, что меч, что сабли, что зубочистка…
Вилль слушал, и его улыбка становилась всё шире. Видение грозной Зубочистки-Убийцы-Мух в колпачке стало последней каплей, и эльф захохотал так, что едва не навернулся со стола. Дожили! Фамильное кольцо носит человечка-оборотень, а именные Тай-Кхаэ'лисс выковал гном по просьбе бога Гельфера… Что дальше, Пресветлая? Недоумевающий Симеон в тревоге посмотрел на кузнеца — хозяин сошёл с ума?
— Голову ты мне не принёс, так что ножны старые возьмёшь, подправил я их, — добродушно проворчал Сидор. — Чай, не Император я — товаром разбрасываться… Эээ… Тебя Леська-то, часом, не цопнула?
Вилль не мог расстаться с клинками полночи: устроив сабли на коленях, разговаривал с ними и тихо радовался, слушая лаконичные ответы Льда и ехидные замечания Пламени. Свои собственные, заслужил! Второй шаг к совершеннолетию сделан, осталось дождаться Тай-Линн, и тогда Арвиэль Винтерфелл может с гордостью назвать себя полноценным аватаром, мужчиной и защитником.
— Ты, хозяин, попробуй ими в печке пошурудить! — шутливо предложил Симка.
