— Р-р-р…
Вилль прекрасно понимал, что, если Алессе взбредёт в голову продолжить лечение, то искать она его в первую очередь будет дома. Сейчас его мучил каверзный вопрос: куда податься? Встречные горожане кивали со смесью радости и удивления — как-никак, у склочной оборотнихи гостевал, не у девушки-домохозяйки… да, вроде, шерстью не покрылся и когтей не отрастил. Юноша привычно улыбался и кивал в ответ, но думал о своём. Он не понимал, почему вдруг захотел уйти именно так, через окно, как хулиганистый деревенский мальчишка, а не взрослый серьёзный эльф. «Это аура алессина виновата, — нашёл себе оправдание Вилль, — в её комнате кому хочешь голову снесёт!»
Парень воровато оглянулся, завернул за сарай и с интересом уставился на край крыши. Он выбрал самую длинную и острую, перламутром блестящую сосульку, с наслаждением привалился горящим плечом к заманчиво-прохладной стене и, жмурясь, откусил хрустящий кончик.
— Дядя Вилль! А вы зачем сосульку едите, снова заболеете!
Капитан стражи несколько смущённо посмотрел на девочку и попытался спрятать сосульку за спину, но Радда неодобрительно покачала головой.
— Живот болеть будет! — серьёзно вздохнула малышка. — По крышам моя Мурчана бродит, метки оставляет… А ещё тётя ведунья гуляет.
— Ну да! — усмехнулся Вилль, представив пантеру, с песнями метящую территорию.
Радда наморщила пуговичный носик и задумчиво погладила полосатую кошку.
— А знаете, дядя Вилль, я её видела осенью… Посмотрела в окошко, а она на крыше сидит, луной любуется. Мне мама не поверила, сказала, что я — выдумщица!
— Видишь ли, — осторожно подбирая слова, заговорил эльф. — Многим проще поверить в ложь — так спокойнее. И для многих проще солгать, чтобы успокоить… С возрастом почему-то к этому привыкаешь, только тем быстрее начинаешь путаться, и сам перестаёшь видеть разницу между настоящим и выдумкой.
Радда снова задумалась. Вилль наблюдал за вьющейся у ног Мурчаной, и его настроение плавно катилось кошке под хвост. Сам хорош! Врал всему городу, выкручивался, пытался поспеть везде и сразу. Старался оградить Алессу от Берена, а, заручив её в помощницы, тут же солгал. И сам едва не погиб, и её мог сгубить. Кто знает, как на самом деле мог бы с ней поступить градоправитель, он ведь человек.
— Дядя Вилль, а господин Теофан ненастоящий, он нечестный! — внезапно выпалила Радда, сверкнув свинцовыми глазами. — Господин Демьян свои денежки оставил тем, кто его похоронит, а хоронили господин Теофан и господин Грайт! Вместе! Господин Грайт с родителями Берты поделиться хочет, а господин Теофан говорит, что Храм расписать заново придётся, потому как тётя Алесса — не очень человек, и в Бога не верит… Из столицы мастеров настоящих пригласить хочет. А бертиным маме с папой что до этих росписей? Одни остались… овец продавать собираются…
— Не волнуйся, Радда, не бросим мы их, поддержим! — улыбнулся дядя капитан. — Сам летом за косу возьмусь, а тётю ведунью в телегу запрягу — сено овцам возить будет. И тебя верхом посажу, на настоящей пантере покатаешься!
Маленькая человечка с полосатой кошкой на руках вприпрыжку убежала, а Вилль всё продолжал привычно улыбаться ей вслед. Это ведь несложно — пошутить, развеселить кого-нибудь, доставить хоть несколько мгновений искренней радости. Если каждый станет делиться с другими хотя бы малой толикой своего света, то, собрав все искры вместе, можно вылепить целый солнечный шар — совсем неплохо для недолгой человеческой жизни. Для ребёнка запас света важнее во сто крат, ведь от этого зависит, каким он вступит на свою взрослую Дорогу Жизни, и кто пойдёт рядом с ним.
Он заслужил Северинг — город хрупких недолговечных людей, сначала презираемых за слабость, затем горячо ненавидимых за бессмысленную жестокость и законы «вражьего логова», а теперь ставших своими…
— Города людей беспокойные, как муравейники, и шумные, как осиные гнёзда. Мы не станем вмешиваться в их дела, — хором повторяли старшие аватары, и мальчик кивал головой — он знал, что родители ему не солгут.
— Ненависть, Вилль, как огонь, как пожар… Она дотла выжигает душу, оставляя на её месте лишь чёрную золу да пепел, — говорил Берен Грайт, тогда ещё вовсе не градоправитель, а просто единственный знакомый человек.
Внезапно Вилль чётко осознал, где ему сейчас действительно будут рады, и решительно сжал в кулаке амулет. Возле его ног заклубилось смолянистое облачко. Симеон превращался постепенно, сначала из дымных завитков соткался длинный пушистый хвост, затем чёрное тело и, наконец, голова с намертво зажатой в зубах куриной ножкой. Зов хозяина сработал молниеносно, и остальная часть птицы осталась на столе травницы.
— Хозя-аин, — жалостливо заныл домовой, — не делай так больше! Всё самое вкуссное потеря-ал!
— Тебе по природе вообще есть не положено! Тем более, столько… Эх ты! — эльф невольно пошатнулся, когда чёрный кот, разделавшись с ножкой, запрыгнул на своё законное место — широкое хозяйское плечо.
— Ахх, хозяин, какой ты хитрый да ловкий, — льстиво запел подхалим и обвил хвостом шею Стража. — Как хорошо ушёл, красиво…
— Да ну тебя, Симка! Пойдём к Эртану, надо же его поздравить? А что может быть чуднее, чем дриадоорки, или, — Вилль замялся, — оркодриады?
— Эльфооборотни! — услужливо подсказал Симеон.
Вилль строго посмотрел на кота.
— Ты это брось! Нашлась вторая Марта!
Он ещё немного похмурился для приличия, совестя болтливого духа, а затем подхватил памятное полено и решительно зашагал к дому приятеля. Когда Вилль лечился, Эртан пытался его проведать, но натолкнулся на неодолимую стену в виде маленькой знахарки. Посмотрев сначала на широкую клыкастую улыбку орка, а затем — на здоровенный бочонок пива, трепетно прижатый к его груди, вредная Алесса сдвинула брови и вытянула указательный палец в сторону двери… Больше Эртан решил не рисковать. Вилль, ещё слабый после ранения, тогда дремал, и про неудачный визит друга узнал от ябеды Симеона. Эльф, конечно, здорово рассердился на знахарку и не разговаривал с ней целый час… «Вилль, у тебя горло заболело? Давай полечу!» — предложила ему девушка. От воспитательных мер пришлось отказаться…
Теперь он даже был рад некогда проявленному своеволию знахарки — встреча будет приятней вдвойне. Дом орка — это дом орка, Ксандра всегда рада друзьям мужа и не гонит их вон. А дом пивовара — это дом пивовара, и за его дверями ждёт море восхитительного пенного напитка… А после отваров дом пивовара — это… ммм!!!
Вилль прошёл мимо городского Храма и увидел статуей замершего на пороге Теофана — тот задумчиво разглядывал небо. Заметив юношу, жрец приветливо и немного снисходительно улыбнулся, и снова уставился вверх. Вилль заинтересовался неведомыми небесными объектами — ничего, только ясное солнышко да лёгкое облачко над лесом. «Небось, решил, что и туча по его святой воле развеялась! — зло подумал эльф. — Теперь знаков божественных ждёт!» Вилль зашагал прочь, так и не поздоровавшись со жрецом.
