Опять в дело пошел «универсальный исцелитель». Какой я молодец, что догадался запастись им! Хотя, если дело пойдет такими темпами, придется устраивать в тумане у костра постоянно действующую фабрику по производству бальзамов…
Горящая огнем щека, стоило прижать к ней смоченную в «исцелителе» тряпицу, сразу успокоилась. Остальным тоже полегчало. Правда, замотанная в бинты эльфийка решила дать себе отдых после всех этих треволнений. Хрипло вздохнув, она потеряла сознание и опустилась на мостовую. Сердобольный Маня, поскуливая, улегся рядом со своей любимицей и принялся сосредоточенно облизывать ей лицо. Думаю, ни одна дама, упавшая в обморок, не вытерпит такую обработку, так что Миллинитинь пришлось быстро вернуться в наш грешный мир.
– Уйди, противный! – оттолкнула она капающую слюнями морду.
Но не тут-то было! Маня – зверь добросовестный. Решил вымыть предмет своего обожания – не отступится ни в какую, даже если этот самый предмет будет активно вырываться. Прижал эльфийку лапой, как кошка слишком шебутного котенка, и продолжал с наслаждением облизывать.
– Маня, да оставь ты ее! – я потянул волка за загривок, отрывая от обмусоленной жертвы. – Она и так чистая!
«Что-то не верится», – говорило выражение маниной морды.
– Правда – чистая. А вот почему ей так досталось – это еще нужно понять…
Получившая свободу Миллинитинь шустро вскочила и принялась стирать с лица волчьи слюни. Маня сел на хвост и обиженно посмотрел на эльфийку.
– Что, приятель, не рады твоей любви? – рассмеялся рыцарь Валис. – Женщины – они такие, их облизываешь с ног до головы, а они недовольны!
Но Таралит не принимал участия ни в моих попытках оказания первой помощи пострадавшим, ни в общем балагурстве. Он задумчиво переводил глаза с одного спутника на другого и вдруг прошептал:
– Это Хаос… Хаос сгорел…
Он говорил, ни к кому, не обращаясь, и никто не обратил на него внимания. Да и я, если бы не следил за господином магистром, то не расслышал бы его слов. Кажется, мозголом решил всерьез заняться образованием коллеги – тот беседовал сам с собой.
– Хаос? – я коснулся плеча мага, чтобы обратить на себя его внимание. – Что ты этим хочешь сказать?
– Только то, что пострадали те, кто прикасался к той твари… Ни шаман, ни я не успели подойти вплотную, а воины испачкались в крови.
– А ты прав…
Я задумался. Пощупал щеку – боль вроде утихла, но вместо кожи под пальцами ощущалось что-то склизкое, как сукровица, при самом легком прикосновении щека саднила. А ведь точно – когда гном ловко поддел кайлом одно из щупалец, изрядный кусок вонючей плоти отлетел в мою сторону и попал прямо в лицо. «Универсальный исцелитель» снял боль, но заживать ожоги будут долго. Значит, нужно срочно заняться эльфийкой. Мало кто из девушек обрадуется, если половина тела у них – сплошные рубцы. Так что Маня – не такой уж дурак. Старая Апа-Шер говорила, что волчья слюна помогает и от ожогов, и от гнойников. Но не устраивать же сеанс облизывания всех пострадавших, если есть более цивилизованные способы лечения.
– Слушай, можешь помочь? – обратился я к магу. – У меня нет мази от ожогов, но ее можно приготовить. Для этого надо вскипятить воду…
– Много?
– Котелок…
Наверное, мы походили на варваров, захвативших Рим. Вокруг – величественные белокаменные страения, а мы на площади варим что-то в котле, под который я для устойчивости подложил ятаган и топор. А остальные собрались в кружок и с удивлением взирают на наше занятие.
– Ничего лучше не придумали? – высокомерно прокомментировала наши попытки эльфийка. – Вы что, обедать собрались?
– А я не прочь перекусить, – не согласился с ней гном. – Пока с той вонючкой разбирались, намахался кайлом, как за целую смену. Жрать охота.
Пришлось объяснять красавице, что, если срочно не обработать ей кожу мазью, то у нее на память о сегодняшнем приключении останутся шрамы в тех местах, где ее касалась тварь Хаоса. Надо было видеть выражение ее лица!
– О! Мой бюст! – воскликнула эльфийка.
И вдруг заплакала – без всхлипов, без рыданий на публику… Слезы катились из ее глаз, и мне вдруг стало настолько жалко Миллинитинь, что я сам чуть не заскулил.
– Мышкун – хороший лекарь, – попытал утешить девушку рыцарь Валис.
– Он – орк, дикарь, – прошептала Миллинитинь. – Я знаю заклинание, которое может вылечить ожоги… у всех – но только не у меня. Это – особенность эльфийской магии, целитель не может помочь самому себе.
Все замолчали, лишь Маня осторожно ткнул девушку носом в шею – дескать, я и так тебя люблю, какая бы ты ни была…
– Может быть, я сумею выучить твое заклинание? – осторожно поинтересовался я.
– Ты не запомнишь, – отмахнулась эльфийка.
– Так можно же записать!
Я достал свой дневник. Миллинитинь с изумлением посмотрела на меня:
– Грамотный орк?
– Как видишь. Диктуй слова!
Самым сложным оказалось не запомнить, а правильно произнести заклинание – я чуть не вывихнул челюсть, пытаясь повторить те переливчатые трели, что выдавала девушка. Однако довольно быстро у меня что-то начало получаться. По крайней мере, бугристые красные пятна у нее на шее сначала посинели, потому позеленели, но наконец приобрели нормальный телесный цвет. Исчезла разница между здоровыми и пораженными участками кожи.
– Честное слово, я никогда не ожидала, что орк окажется способен к эльфийской магии, – поразилась Миллинитинь. – Ты – удивительное существо, Мышкун! Мне иногда кажется, что ты не такой дикарь, как остальные зеленокожие.
Ответом на ее слова был лишь лай Мани. Я предпочел не развивать тему…
Если кто-то при мне скажет, что эльфийская магия – это легко и просто, то я стукну его в ухо. Миллинитинь последние полчаса держалась лишь на нервах. Как только ее кожа приобрела более или менее нормальный вид, она умоляюще взглянула на меня и тяжело опустилась на мостовую рядом с Маней. Мой зверь, скотина этакая, улегся, изобразив из себя походное кресло. Эльфийка прижалась к его теплому брюху и прикрыла глаза.
Мне стало завидно, но что поделать – кроме Миллинитинь оставались другие пострадавшие. Заклинание работало безотказно, и вскоре все, кроме меня, избавились от оставленных огнем метин. А мне неудержимо захотелось прилечь рядом с Миллинитинь. Нет, не потому, что она – одна из самых красивых девушек, которых я видел, а просто потому, что ноги уже не держали.
Выручил, как всегда, старина Травар. Все-таки гномы – удивительные существа, способные думать о насущных потребностях в самом неподходящем для этого месте. Таинственное подземелье, мертвый город, окруженная дворцами площадь, а посреди нее сидит бородатый дядька и помешивает кашу в котелке. Картина сюрреалистическая, но было именно так. Когда выяснилось, что не нужно срочно заниматься зельевареньем, огненный маг огорчился, что зря кипятил воду.
