И Ингмар сделал глоток. Подвижные цветовые круги появились сначала на его щеках, затем на шее, и потом, через одежду – проступили из живота. И вот уже весь Ингмар засиял, как и окружающий мир.
Он произнёс:
– На вкус – вода как вода. Так что, если в горле пересохло – советую. И, надеюсь, после того как мы покинем это место, к нам вернётся обычный, постоянный цвет.
Марии тоже очень хотелось пить. Поэтому она, склонившись над озером, сделала несколько больших глотков. И, также как и Ингмар, засияла.
А через некоторое время вернулся Белуш. Он уже не был таким белым, как прежде, он особенно ярко переливался местными цветами, а, стало быть, уже успел подкрепиться.
Для людей он принёс мёртвую лань. Цвета на этом звере постепенно становились приглушёнными, более тёмными, но их движение полностью не прекращалось.
С помощью небольшого кремния, который нашёлся в кармане у Ингмара, развели костёр. И костёр переливался различными цветами.
…После обильной трапезы накатилось на них дремотное, ленивое состояние. Они даже по нескольку раз зевнули.
Мария произнесла, неуверенно:
– Ну что – пора улетать отсюда?
– Улетать? – переспросил Ингмар. – А куда? Ведь, даже если этот странный мир и летит, то за пределы сферы Шегъгорърара ему всё равно не удалось вырваться.
– Откуда такая уверенность? В последнее время столько неожиданных вещей происходит, что я уже перестала чему–либо удивляться.
– Ты уже отдохнула?
– Отдыхать будем после!
– Ещё неизвестно, когда наступит это «после». А мне сейчас спать хочется. Как, впрочем, и тебе. Здесь место вполне тихое спокойное. Здесь мы будем в безопасности. Думаю, можно позволить себе ещё несколько часов отдыха.
Тут раздался новый голос. Он постоянно изменялся, переливался всевозможными оттенками, извивался, разрывался, грохотал и шептал. Этот голос можно было назвать звуковым отражением того буйства красок, которое их окружало:
– Напрасно вы думаете, что здесь безопасное место!
Ингмар и Мария вскочили на ноги. За неимением оружия, они просто сжали кулаки.
Одно из деревьев преобразилось. Теперь оно напоминало высоченного, необычайно худого человека с конической головой.
– Кто ты?! – закричал Ингмар.
– Здесь вопросы задаю я. Назовитесь!
Ингмар и Мария назвались.
То дерево, которое напоминало человека, стало прежним, зато росшее поблизости преобразилось – у него появилась и голова, и руки–ветви. Эти ветви подхватили Ингмара и Марию и, несмотря на их попытки освободиться, подняли их в воздух.
Белуш тоже взлетел, оказался рядом с Ингмаром и Марией, попытался вырвать их из древесной руки, но тут на соседнем дереве распахнулся огромный бутон, и поток многоцветной пыльцы обвил благородного орла. Тот сразу полетел не в ту сторону, и непременно врезался бы во что–нибудь и покалечился бы, но тут сразу несколько ветвей обхватили его и настойчиво уложили на землю.
Ну а Ингмар и Мария оказались напротив неспешно открывающегося и закрывающегося рта. Слова, бесконечно преображаясь, меняя свои оттенки, вклинивались в их сознание:
– Вы причастны к этому безобразию?
– Если вы о захвате Шегъгоръраром некоторого пространства, то совершенно не причастны, – стараясь говорить спокойно, ответил Ингмар.
А Мария добавила:
– Мы сами боретемся с Шегъгоръраром.
– И чем вы докажите свои слова?
Тут Мария закашлялась и спросила:
– А нельзя ли полегче сжимать своими ручищами? А то рёбра можете поломать.
– Да, пожалуйста.
Ветвь–рука слегка размахнулась и разжалась. Ингмар и Мария полетели прямо в озеро!
Но вода дыбилась вверх, плавно слагалась в фигуру удивительного, радужного человека. И уже рука из необычайно крепкой воды подхватила падающих, удержала их навесу.
– Эй, ты бы полегче! – возмутился Ингмар.
На что последовал:
– Вы в моей власти, и мне решать, как поступать с вами. Но вы так и не ответили: чем докажете, что вы действительно против Шегъгорърара?
– А разве то, что за нами гнался железный паук, не достаточно? Если бы ни чей–то меткий выстрел, то он бы разорвал нас на части.
– Мой меткий выстрел! – проговорил человек из воды.
– О–о, ну, вот видите – стало быть, мы на одной стороне.
– Это ещё ничего не доказывает. Сейчас такие времена наступили, что никому нельзя доверять. Сплошное коварство.
– Ну и что? Врагами нас будете считать?! Это же просто глупо! Так вы никогда союзников не найдёте! – это уже Мария возмущалась.
– А, может, мне и не нужны союзники, – проворчал человек из воды.
Прежде чем Ингмар или Мария успели что–либо ответить, в воде образовалась воронка, в которую они и полетели.
Через несколько секунд падения они оказались в зале, стены которого были залеплены паутиной, также паутина вуалями свисла и с потолка. Несмотря на то, что за мгновенье до этого, кругом клокотала вода, в зале было совсем сухо. Что касается беспрерывно бегущих красок, то они присутствовали и в этом месте, но были уже значительно менее яркими, нежели на поверхности.
Ингмар и Мария ожидали, что паутина зашевелится, сложится в некую зловещую фигуру, которая опять схватит их, но ничего такого не произошло. Вместо этого раздался голос – уже не переливающийся всевозможными оттенками, но громовой, звоном раскатывающийся под сводами:
– Так почему же вы считаете, что мне нужны союзники?
– Наверное потому, что в такое тревожное время трудно выжить в одиночестве, – ответил Ингмар.
– Но, однако же, я жил в одиночестве последние триста лет, и чувствовал себя вполне комфортно.
– Да уж – срок немалый, – молвила Мария.
– Удивлены?
– Нет. Совсем не удивлены, – ответил Ингмар. – Нас, знаете ли, вообще трудно удивить.
А Мария порывисто выпалила:
– Мы недавно встречались с существом, которое вообще – вечно.
– Ну а мой мир не показался ли вам странным?
– Действительно – странный, – ответил Ингмар. – Всё здесь так мерцает, сверкает. Всё время цвета изменяются.
– Ну и что: нравиться ли вам это? – спросил неизвестный.
Мария прокашлялась и молвила:
– Не хотелось бы показаться невежливыми, но, честно говоря – не очень. От этой постоянной смены цветов начинает рябить в глазах.
Ингмар молча кивнул.
И, несмотря на то, что незадолго до этого они заверяли, что удивить их сложно, ответ неизвестного их всё же удивил:
– Вот и мне не нравится. Совсем не нравиться.
Тогда Мария произнесла:
– Так вы говорили, что этот мир – ваш. Как же получается, что вы его не благоустроили? Сделали бы его таким, чтобы он нравился вам. Ведь вы же здесь – единственный разумный обитатель. Правда?
