– Это прорыли вместе Водные и Земные, Виктор. Водные устроили в канале два течения. И вперед, и назад. Да еще и так, что тяжело груженную баржу тянет с той же силой, что и порожнюю. Их сила велика, что ни говори.
– И что мы теперь будем делать?
– Как что? Выйдем на берег и проголосуем. Они пассажиров берут охотно.
Девчонка решительно направилась к краю обрыва. Берег здесь был укреплен невысокой деревянной набережной. Остановилась, вытянула руку известным и в Изнанке жестом – кулак сжат, большой палец оттопырен, смотрит вверх.
– Кто-нибудь да остановится, – сказала Тэль.
Ждать пришлось не слишком долго. Прополз мимо длинный плот – похоже, на юг гнали строевой лес, – и первая же баржа, шедшая за ним, свернула к берегу. Поменьше прочих, ладная, свежевыкрашенная коричневой краской, на носу название алыми буквами: «Элберет».
Элберет, Элберет… что-то знакомое…
– Эй! – крикнули с баржи. – Запрыгивайте! Тут чалиться негде, не видите, что ли?!
Тэль грациозно перемахнула на борт. Виктор прыгнул следом – и поразился: воздух заботливо подхватил его под мышки, словно боясь – человек упадет, хотя между краем бревенчатого настила и баржей оставалось не больше полутора метров воды.
От невысокой дощатой рубки на корме шагал человек. Высокий и узкоплечий, слегка сутулящийся при ходьбе, с длинными волосами, перехваченными на лбу неширокой бисерной повязкой. Лицо загорелое, обветренное, на плечах – невесть зачем наброшенный длинный черный плащ.
– Привет! – Он протянул руку. – Вам куда?
– До самого края, капитан, – обворожительно улыбнулась Тзль. – Довезете?
– О чем базар? Конечно. Хавка у вас своя? Пенка, чтобы спать, у меня найдется…
– Еды у нас нет… – вздохнула Тэль.
– Три монеты в день с носа, – решил проблему капитан. – Будем знакомиться? Эленельдил.
– Какого ты рода, почтенный Эленельдил? – удивилась Тэль. – Ведь это нечеловеческое имя?
У Виктора странное имя капитана вызвало ассоциации с каким-нибудь знатным чукотским оленеводом, и он тихонько усмехнулся.
– Ну… пока сюда не пришел, Николаем был, – хохотнул капитан.
– Погоди, – вмешался Виктор. – «Сюда» пришел?
– Ну да. С Изнанки я. Слыхал? Да, впрочем, ты… – Николай-Эленельдил прищурился, – ты и сам, похоже, оттуда… Правда?
– Правда. – Виктор протянул руку, назвав себя.
– А ты откуда?
– Из Москвы.
– Из Москвы? – оживился капитан. – И я тоже! Ты где жил?
– На «Электрозаводской».
– А я на «ВДНХ». Слушай, Витя, мне и лицо-то твое вроде как знакомо. Ты у нас-то не бывал? Не захаживал?
– Куда? – не понял Виктор.
– Как куда? К нам, в Нескучник. Мы там каждый четверг тусовались.
Виктор непонимающе покачал головой.
– А, что было, то было… быльем поросло. – Капитан слегка смутился. – Раз земляк… в общем, сегодня угощаю. Идемте!
Похоже, что, кроме Эленельдила, на барже не было ни единого человека. Впрочем, движение в канале было слишком ровное и неторопливое, чтобы в этом возникала какая-то необходимость. Баржа сама собой отвернула от берега и вышла на стержень течения.
– Скучновато тут, – честно признал Эленельдил. – Зато работка непыльная, живешь в достатке… опять же, если провезешь чего запрещенного…
Он подмигнул Виктору и шепотом сказал:
– У меня в трюме целый тюк сушеной травки! Ты как, не любитель подымить?
Чувствуя себя случайным зрителем пьесы абсурда, Виктор покачал головой.
– Ну, блин, что ж ты такой правильный! Подружка, а тебя как звать?
– Тэль.
– А ты – местная?
– Вполне.
– Это правильно. Ты парня не бросай, помоги обвыкнуться поначалу…
Вслед за капитаном они вошли в рубку. Видно было, что обитает здесь только один человек, причем – мужчина и вдобавок – неряха.
На столе были перемешаны яблочные огрызки, какие-то заляпанные жиром карты, пустые тарелки, инструменты, чинарики, почему-то – пучки ваты и причудливой формы деревянные чурбачки, останки сушеной рыбы, липкие стаканы с мутными остатками пива на донце.
Перед окном, выходящим к носу, торчал из пола маленький штурвал. Сейчас он медленно и скрипуче вращался, отмечая покачивание носа баржи. Рукоятки штурвала, когда-то отлакированные, выглядели так, будто о них неоднократно тушили окурки.
В углу валялась горка одежды – что-то, похоже, чистое, а что-то грязное и скомканное. Поверх рубашек и носков лежал одинокий лифчик.
– Вчера одну компанию подвозил, – ничуть не смутившись, сказал Эленельдил. – С такой девчонкой познакомился… – Он подмигнул Виктору. – Даже жалко стало, что женат!
Рассказывая о своих любовных приключениях, он совершенно не стеснялся присутствия Тэль.
– Не то что вчера… Подсадил девчонку, думал – вечерок скоротаю. А эта, Рада… Пиво ей не понравилось, знаток в юбке… Сагу о древних битвах послушать не захотела… тоже мне воительница! – Эленельдил мрачно потер затылок, сморщился.
– Рада? – воскликнул Виктор.
– Да, Радой назвалась… Нет, чего красивым девушкам дома не сидится? Добывают откуда-то меч… здоровый!… и шастают в поисках приключений.
Не усидела, значит, дочка Конама в уютном ресторане! Может, и сам Виктор был тому виной – разбередил душу.
– Давайте я порядок наведу? – предложила Тэль. Кажется, разговор о Раде ей сильно не понравился.
– Уважаю! – Капитан расцвел в улыбке. – Нет, это правильно! Тэль, ты лапочка! Если Виктор тебя обижать будет, приходи ко мне! А мы пока на палубе побудем, чтобы не мешать…
Подхватив с пола маленький деревянный бочонок, капитан попытался покинуть каюту.
– Вначале принесите мне два ведра воды, веник и тряпки, – скомандовала Тэль.
– Воду… сейчас… а вот тряпки…
Тэль молча нагнулась над кучей одежды.
– Собираешься это носить?
Капитан почесал подбородок, изучая прожженную во многих местах, испачканную в масляной краске, надорванную по подолу рубашку.
– Да нет, наверное… а, бери! Чем ради чистоты не пожертвуешь!
Лишь через десять минут – пришлось и принести воду, и отодвинуть стол на середину рубки, а узкий топчан от стены – Тэль позволила им выйти на палубу. Опасливо озираясь, капитан покачал головой:
– Нет, я, конечно, за всяческую гигиену… но уж слишком круто… Что, выпьем?
Они расположились ближе к носу баржи. Из рубки доносился такой шум, грохот и неодобрительное ворчание, будто там устроил гульбище взвод пьяных солдат, взявших штурмом женский монастырь, а не наводила порядок хрупкая девочка.
Виктор кивнул. Хотелось сполоснуть бокал, но не в забортной же воде, куда только что, на его глазах, помочился со встречной баржи интеллигентного вида пожилой гном.
По счастью, хоть пиво оказалось крепким, насыщенным и вкусным, даже несмотря на то, что было излишне теплым. Они сдвинули бокалы, выпили.
